Нил Стивенсон - Движение

— Итак, подводя итог, я вынужден признать, что тоже отсутствовал во время нападения преступников, и этот позор мне никогда не избыть, — сказал Чарльз Уайт, заканчивая излагать ошеломлённой палате невероятную историю о бессмысленной погоне, которая была предпринята под клятвенные заверения полковника Барнса и сэра Исаака Ньютона, что в результате они задержат Джека-Монетчика, а закончилась пожаром в пустой сторожевой башне и метаниями драгун по тёмным илистым отмелям. Перед закатом заметили одно или два судёнышка — их преследовали до наступления темноты. Сэра Исаака Ньютона нашли в трюме дрейфующей развалины, где он вместе с другим престарелым натурфилософом-вигом забавлялся чёртиком из табакерки.

— Ваша преданность долгу, мистер Уайт, образец для нас всех, — возразил Болингброк. В его голосе ещё звучало веселье от подробности с чёртиком. — Византийские интриги, разыгранные в тот день, чужды умственному складу честного англичанина, и немудрено, что они ввели вас в заблуждение. Скажите, когда вы вернулись в Тауэр и увидели неописуемую картину, встревожились ли вы о сокровищах короны?

— Да, милорд, и торопливо направил туда стопы.

— Неужто в наше время кто-то ещё направляет стопы? — спросил Роджер.

Неуместная шутка была встречена всеобщим молчанием.

— Обнаружив пропажу части сокровищ, я решил поначалу, что это всё объясняет.

— В каком смысле, мистер Уайт? — спросил Болингброк тоном дружественного перекрёстного допроса.

— Ну как же, милорд, я полагал, что целью преступников были сокровища короны, и все события того дня входили в их план.

— Вы употребили прошедшее время, мистер Уайт. Ваше мнение по данному вопросу изменилось?

— Лишь несколько недель спустя, после того, как некоторых преступников поймали и допросили, я начал видеть изъяны этой гипотезы. — Он неправильно поставил ударение в последнем слове.

— Но гипотеза представлялась наиболее правдоподобной, не так ли? Никто не находил погрешностей, пока задержанные не сообщили, что Джек-Монетчик пренебрёг сокровищами короны?

— Она и впрямь казалась правдоподобной, милорд, по крайней мере так я некоторое время себя убеждал. Однако более пристальный взгляд обнаруживает её несостоятельность.

— Каким образом, мистер Уайт?

— Экспедиция в устье Темзы, о которой я рассказал, очевидно, имела целью выманить меня и Первую роту гвардейцев из Тауэра.

— Всё на это указывает.

— И подстроило её, весьма ловко, некое лицо, состоящее в сговоре с Джеком. Лицо, которому был выгоден успех Джекова предприятия.

— Разумно, — заметил Болингброк. Потом напомнил Уайту: — Мы будем ждать такого рода признаний от сержанта Шафто.

— Считайте, что они уже получены, милорд. Однако Роберт Шафто — всего лишь сержант. Да, первый сержант полка, но…

— Я согласен, мистер Уайт, полковника Барнса тоже следует допросить! У него была возможность…

— Была, милорд, но — я прокручивал это в голове тысячу раз! — в тот день полковник Барнс не отдал ни одного самостоятельного приказа. Я попросил его отрядить роту к Шайвской башне, поскольку, по словам сэра Исаака, нам нужна была целая рота, чтобы справиться с засевшей там армией преступников.

— Мистер Уайт! Вы же не обвиняете в пособничестве себя?!

— Даже если бы и обвинил, милорд, мне бы не поверили, ибо теперь доказано, что Джек-Монетчик прорывался не к сокровищам, а на Монетный двор, к ковчегу. А какую выгоду мог бы я получить от компрометации ковчега?

— А разве она может быть кому-нибудь выгодна? — полюбопытствовал Болингброк.

— Не важно, — вмешался Исаак Ньютон, — поскольку ковчег не был скомпрометирован!

— Сэр Исаак! Мы ещё вас не выслушали. Ради тех здесь, кто впервые видит ковчег, не объясните ли вы его устройство и назначение?

— Охотно, милорд. — Ньютон стремительно выступил вперёд, и Равенскар, машинально выставивший руку, чтобы удержать его от падения в пропасть, схватил пустоту. — Он запирается на три замка — чтобы открыть крышку, надо снять все три. В самой крышке есть отверстие, чтобы небольшой предмет можно было положить в ковчег, не снимая замков. Однако механизм устроен так, что просунуть внутрь руку невозможно.

Ньютон продемонстрировал дверцу, работающую именно так, как он сказал.

— Каким образом используется ковчег? — спросил Болингброк, искусно разыгрывая воодушевлённое любопытство, какое обычно царило на заседаниях Королевского общества.

Ньютон отвечал в том же тоне:

— Из каждой партии монет часть отбирают и помещают в ковчег. Я покажу, смотрите. — Он достал кошель и высыпал на ладонь несколько пенсов и гинею (разумеется, все свежеотчеканенные). Потом взял у писаря лист писчей бумаги, разложил на нём монеты и загнул углы, так что получился аккуратный конверт. — Сейчас я делаю это при помощи бумаги, на Монетном дворе используют кожу. Синфию, как мы называем такой конверт, зашивают. Работник пишет снаружи дату взятия образца и ставит печать, используемую только для этой цели. Затем… — Сэр Исаак вставил синфию в прорезь. Механизм сработал, и она упала внутрь.

— И время от времени, как хорошо известно великому знатоку денежных вопросов, милорду Равенскару, ковчег по приказу Тайного совета вносят в Звёздную палату и открывают, — сказал Болингброк, — после чего коллегия золотых дел мастеров, избранная из достойнейших представителей Сити, пробирует его содержимое.

— О да, милорд. В прежние времена это совершали четыре раза в год. Теперь не столь часто.

— Когда было последнее испытание ковчега, сэр Исаак?

— В прошлом году.

— Вы хотите сказать, примерно в то время, когда военные действия на континенте закончились и Собственный её величества блекторрентский гвардейский полк возвратился в Тауэр?

— Да, милорд.

— Значит, на двадцать второе апреля сего года в ковчеге содержались образцы монет, отчеканенных за то время, что Блекторрентский полк охраняет Тауэр?

— Э… да, милорд, — отвечал Ньютон, гадая, что бы это могло означать.

— Мистер Чарльз Уайт полагает, что нападение на Тауэр подстроили люди, которым скомпрометировать ковчег было выгоднее, чем похитить сокровища! Как такое возможно, сэр Исаак?

— Я не желаю предаваться домыслам, милорд, поскольку ковчег не скомпрометирован.

— Откуда вы знаете, сэр Исаак? Джек-Монетчик провёл рядом с ним час.

— Как вы видите, он заперт на три замка, милорд. Я не могу ручаться за два, ибо они принадлежат смотрителю Монетного двора и лорду-казначею, но третий — мой. Ключ существует в единственном экземпляре и всегда находится при мне.

— Я слышал, что можно открыть замок без ключа, при помощи… есть какое-то слово.

— Отмычки, милорд, — подсказал кто-то.