СССР 2061 - СССР-2061

Но Зухра это всё знает не хуже меня. Я поддразнил её:

- Плейстоценовый проект прекрасно работал и без этих громадин. Зубробизоны, яки, овцебыки и все прочие вполне справлялись с задачей поедания всей растительности до того, как та успеет лечь в торф. Мамонты и шерстистые носороги - это уже так: вишенка на торте...

- Нет, - яростно сверкнула глазами Зу. - Вы начали это всё только для того, чтобы УВИДЕТЬ их! И потрогать. Всё прочее - уже рационализация этого желания, - она снова мечтательно улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

- Ну, вот ты, скажем, - Зухра взяла меня за руку и чуть ли не силой заставила меня посмотреть на неё, - что вообще здесь делаешь, ты Марсом занимался всегда? С чего это Марс начал такое плотное сотрудничество с Плейстоценом? Не для того ли, чтоб получить кое-что себе в итоге? - она подмигнула и улыбнулась - иронично-самодовольно, как умеет только она.

Ну - вообще-то да, экосистема Марса где-то так и должна будет выглядеть. Вообще-то, после Войны и общего потепления климата действительно холодных регионов на Земле осталось не так много, чтобы оправдать столь масштабный проект. Но первый плейстоценовый парк начал создаваться ещё при старом Союзе - даже если бы Марс не имелся в виду, его бы уже не бросили... И пару раз я действительно пытался себе представить, как выглядел бы Марсик, родись он и вырасти на планете, в честь которой назван - где его нынешние десять тонн стали бы неполными четырьмя... Сколько ещё метров роста добавилось бы к его пяти с половиной?

Видимо, что-то такое у меня на лице промелькнуло, потому что Зухра удовлетворённо рассмеялась. Да, её повадки иногда раздражают...

- А скажи мне, ворон-птица, зачем ты так рвёшься к звёздам?

Она на миг замерла, потом хмыкнула - и ничего не ответила.

Но вот мы и на месте: примерно тут должен был бы гулять Марсик, сохрани он свой обычный маршрут. Посмотреть сверху?

- Ну, и куда он мог подеваться? - спросила Зу с искренним недоумением. Похоже, только сейчас до неё стала доходить странность ситуации: потерять в чистом поле мамонта, причём - с радиомаяком - задача не из простых. Клоуну на цирковой арене, наверное, спрятаться было бы ещё труднее, но ненамного.

Мы парили где-то на полутора километрах над бывшей тундрой. Прямо под нами брело небольшое стадо зубробизонов. Будь они чуть по-рыжее, и не знай я точно высоту, можно было бы даже принять их и за мамонтов. Повсюду среди разнотравья "северной саванны" виднелись бесчисленные стада, стаи и табуны оленей, сайгаков, овцебыков, верблюдов, лошадей... Монитор на контактной линзе привычно выделил красными кружками хищников: четвёрку волков и снежного льва. Сами по себе для человека они опасности не представляют, но вот если стадо крупных травоядных напугается хищника и ломанётся вперёд, не разбирая дороги... Вот с ним лучше не встречаться!

- Вернуться к точке, где маяк мигнул в последний раз? - произнёс я вслух. Так как Зухра тут присутствовала исключительно как частное лицо, то права голоса как бы и не имела. Но Зу - это Зу: в такой странной ситуации совет от кого-то, чей ай-кью превосходит твой на двадцать пять баллов, весьма не помешает.

С одной стороны, мамонт пропал не просто так. Несколько часов назад на планету обрушилась мощнейшая солнечная вспышка, спровоцировавшая серьёзные сбои в работе техники. Практически целый час мамонт находился вообще без контроля: куда он шёл и что делал между началом вспышки и исчезновением сигнала узнать можно будет только тогда, когда починят электронику систем наблюдения. То есть - вряд ли раньше, чем к вечеру. Так что первая напрашивающаяся мысль - что радиомаяк тоже вышел из строя, и с Марсиком всё в порядке. Вот только маяки не выходят из строя - никогда. Любой фактор, повреждающий маяк, бесспорно нанесёт его носителю повреждения, несовместимые с жизнью.

Сожрать многотонное чудовище во всей Солярии просто некому. Умри мамонт по какой-то причине - маяк в его теле работать не перестанет. Но куда же он тогда делся?.- Не надо, - ответила Зухра серьёзным, даже угрюмым тоном. - Я догадываюсь, где он может быть.

В ответ на мой вопросительный взгляд она поджала губы, но пояснила:

- "Волчья яма" - их линия проходит неподалёку. Техника в них рассчитывалась на десять лет дежурства. Прошло почти сорок, но на беду - и палка стреляет... Думаю, начать поиск лучше там.

О-хо-хо...

- Да нет, не может быть. Беспилотный танк или бэтээр давно разнёс бы тут всё в клочья... - я попытался найти аргументы, опровергающие столь мрачное предположение. - На них же ставили блокировку, чтоб они не реагировали на оленей и прочую подобную местную живность, но теперь тут появилось множество видов, которых тогда быть не могло - их они по умолчанию должны были принять за врага. Автоматические пулемёты заработали бы на полную мощность давно. Да и разрядили давно все "ямы", какие смогли найти!..

Угу - вот именно: какие смогли найти...

Зухра покачала головой:

- Да ну не обязательно. Можно придумать кучу причин, почему прежде автоматика не реагировала на происходящее, а теперь вдруг стала. Самое простое - противопехотник сдох, а противотанк - пашет пока. Тогда на мамонта он активируется, а даже на очень крупного зубра - нет.

Да уж. Или вся система активировалась только сейчас, приняв давешнюю солнечную вспышку за электромагнитный импульс ядерного взрыва... Да, в Войну враг, учтя опыт всех прежних провалившихся вторжений в Россию и Союз, пытался прорваться именно через север - вдоль СевМорПути, чтобы сразу выйти в глубокий тыл, не задержавшись ни на линии Западной Двины - Днепра, ни Волги, ни даже Урала. Куда там доходягам-фашистам с их "блицкригом"!.. Конечно, "Суперблиц" тоже провалился: достаточно далеко для победы противнику продвинуться не удалось - но он был к этому слишком близок. Поэтому наши, ожегшись на молоке, стали усиленно дуть на воду: чтобы избежать ещё одного подобного удара с севера, было создано несколько мощных укрепрайонов - а остальное пространство покрыли "волчьи ямы". Обычный комплект - два-три противопехотника, один-два противотанка, комплекс ПВО... Ё-моё, ПВО!!!

Я резко бросил вертолёт на снижение... Говорят, даже тысячетонные громады старых военных морских кораблей чувствительно содрогались и гудели от попадания даже совсем небольших снарядов. А уж если снаряды ложились кучно, в режиме "беглый огонь", наверное, экипаж чувствовал себя примерно так же, как мы сейчас: в небольшом вертолёте под огнём крупнокалиберного пулемёта - спасибо, что это не зенитная ракета!

На лобовом стекле зазмеились трещины - впечатляющее зрелище... Но оно хотя бы выдержало. А вот лопасти - увы...

Я вылез из рухнувшего вертолёта - хорошо ещё, что лишились лопастей мы уже относительно низко, помог выбраться Зухре. Похоже, она разбила губу, но от помощи отказалась. И смотрела на меня как-то не особо приветливо: