Юрий Туровников - Абсолютное зло

Бывало, нальет целую банку, поставит в холодильник, чтоб остыло…

Второе воспоминание Воронцова.

Далекие восьмидесятые.

.

Детская площадка практически пустовала. Не скрипели качели, не кружили всеми любимые карусели. Трое мальчишек, лет по двенадцать, не больше, только что закончили лепить из песка танки, воткнув в круглые башенки вместо пушек березовые веточки. Их не смущали ни испачканные шорты с футболками, ни разодранные коленки.

Песок, высыпанный из большого самосвала только вчера большой кучей, уже сегодня был разбросан по площадке ровным слоем, превратившись в самое настоящее поле битвы, на котором красовалась целая батарея самолепных «Тигров» и «Пантер». Шагах в десяти от будущего места сражения лежала куча поломанных кирпичей. Мальчишки, довольные результатом своего труда, встали в ряд, взяли в каждую руку по обломку и по команде одного из них начали обстрел вражеской бронетехники.

Обломки силикатного производства врезались в танки, которые разлетались песчинками в разные стороны. Юные артиллеристы издавали ужасающие звуки, имитируя свист падающих снарядов, и кричали на весь двор.

— Мочи гадов!

— Первый, первый, у меня заканчиваются боеприпасы!

— Командир, держись! Сейчас подвезем!

Ребятня метала «фаусты», не давая врагу передохнуть. Спустя несколько минут «захватчики» потерпели полное поражение. Вся бронетехника была уничтожена. «Снаряды-кирпичи» вновь заняли свое место в куче, и теперь предстояла кропотливая работа по возведению новой армады.

— Витя! — раздался женский голос и один из мальчиков обернулся. — Подойди ко мне.

— Ребзя, я сейчас! — сказал малец друзьям и со всех ног припустил к маме.

Женщина потрепала подбежавшего сына по вихрастой голове и заправила в шорты его вылезшую футболку.

— Ну как, победили, вояки?

— Конечно! Сейчас опять палить будем, только танков наделаем.

— Давай попозже. Надо талоны на сахар отоварить. Поможешь донести.

Мальчик наморщился.

— Ну мам… Они без меня воевать начнут!

— Ничего страшного, — женщина взяла сына за руку и увлекла за собой, — Еще повоюешь.

Витя обернулся и, срывая голос, прокричал друзьям:

— Пацаны! Я сейчас, только в магазик сгоняю за песком. Без меня не начинайте.

Те отозвались.

— Давай тока по-бырому! — и продолжили возводить вражеские укрепления.

Увидев, какая очередь в магазине, Витя приуныл. Ребята без него раз десять успеют сходить в атаку, а потом и вовсе разойдутся по домам, так его и не дождавшись. Единственное, что хоть как-то утешало мальчика, так это то, что вернувшись домой, он сделает целую банку сладкого-пресладкого чая, поставит ее в холодильник и потом, когда чай остынет, выйдет с ним на балкон, опустит в банку трубочку от капельницы и будет посасывать, закрыв от удовольствия глаза. Он будет пить и думать о том, что через три месяца они снова пойдут в магазин отоваривать талоны на сахар, и мама опять разрешит ему отсыпать целый стакан…

Воронцов не представлял, с чего начать. Руки совсем опустились, и он решил использовать не самый приятный шанс, чтобы выйти на след преступника.

С давнего времени в столичной тюрьме находился всемирно известный маньяк, он же доктор Лектор. Причем с созвучным киношным коллегой его объединяла лишь страсть к вкусной и здоровой пище. В остальном совпадения заканчивались.

Если зарубежный врачеватель похищал свои жертвы, чтобы вкусить их плоть самому, то преступник отечественного пошиба подходил к этому вопросу более, если так можно выразиться, художественно.

Звали маньяка, который навел страху на всю Русландию, не затейливо, а именно Филипп Филиппович Воображенский. Естественно, что настоящую фамилию доктора философии и психологии никто не знал. Семидесяти пятилетний старик прославился тем, что похищал полных женщин и проверял на них свою новую методу, по которой хотел писать грандиозную, по его словам, работу. Суть оной заключалась в следующем: он приковывал жертву к стулу и давал ей в руки нож. Затем, предлагал ей отрезать от себя кусок плоти, чтобы он (маньяк) приготовил его по всем правилам выбранной жертвой кухни.

Итальянской, французской… Без разницы. Причем готовка будет проходить на глазах несчастной. Естественно, женщина должна будет съесть блюдо или умереть от голода. На протяжении всего «оздоровительного курса» Филипп Филиппович читал лекции о вреде чрезмерного жора, за что и получил свое прозвище — Лектор.

Шестеро из десяти «пациентов» «доктора Смерть» впоследствии бросили есть, сели на строгую вегетарианскую диету и сейчас блистали на обложках модных журналов, сбросив вес с двухсот килограммов до шестидесяти. Остальным «чудо-лечение» не помогло. Две пациентки сошли с ума, а еще две продолжили прежний образ жизни. Но, как утверждал при аресте сам Воображенский, это уже результат, и потребовал Нобелевскую премию в области медицины. Старика осудили на семь лет с лишением пенсии и по его просьбе оставили в изоляторе на полном пансионе и ежедневным походом в ретро-кинотеатр для просмотра фильма «Молчанье ягнят».

Редкие сыскари не пользовались услугами «профессора», чтобы получить психологический профиль преступника. Многим это помогло. Злодей-консультант не отказывал никому.

Воронцов сидел в камере одиночного заключения и смотрел на худосочного, лысеющего старика в медицинском халате. Металлической стол, намертво прикрученный к стене, был завален бумагами и книжными томами. Узкая полоска света пробивалась сквозь маленькое зарешеченное оконце под потолком. Доктор Лектор сидел на нарах, поджав ноги, и смотрел посетителю в глаза.

— Следователь Воронцов, — представился гость. — Я к вам, профессор, и вот по какому делу: у меня есть пара вопросов. Отвечайте честно. У вас есть последователь?

Воображенский скинул ноги на пол.

— Молодой человек, вы по поводу маньяка, что рубит головы и руки налево и на право? Фи! И у вас хватило наглости задать мне подобный вопрос?! Мой метод — это искусство! А ваш субъект простой мясник.

— И это говорите вы?! — удивился капитан. — Гуманист хренов! Говори, что можешь сказать про него, падла!

— Выбирайте выражения, господин товарищ барин! — старик погрозил пальцем.

— Я уважаемый, пусть и не всеми, человек. Я вошел в анналы истории, как один из самых кровожадных маньяков!

Воронцов молча достал «Маузер» и помахал им перед носом заключенного.

— Вот что может войти в анал и провернуться там раз несколько. Посмотри, какая мушка большая.