Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012

— Отраву давай, сука! — Не дал опомниться бывший опер.

Здоровой рукой Оглы потянул цепочку из ворота. Блеснул затейливый ключ на золотом карабинчике. Кабанов бросил наган Свириду, привычно обшманал карманы цыгана. Кроме брелка с надписью «Ровер», нашел пакетик с белым порошком. Кокаин для собственного употребления.

Свирид забросил дробовик за спину, ПМ и наган в его руках контролировали Оглы и вход.

Трудно представить, как в комнату заносили такой сейф. Стукнули ригели, тяжелая дверь медленно отворилась. Похоже, внутри покоился весь цыганский общак. Аккуратными рядами лежали килограммовые пачки с героином. Кабанов наполнил две челночные сумки по 30 штук. Отходить с большим грузом проблематично.

«Топора надо было сюда, все бы унесли. Хрен с ним, для дела хватит. А патроны к нагану заберу».

Гитлер подошел к раненному цыгану, склонился. Секунду глаза внимательно смотрели на врага. Перед лицом цыгана возникла Ф-1. Жестом фокусника Дмитрий распрямил усики, цыганская подмышка зажала пузатый металлический градусник.

— Живи, — разрешил «врач», кольцо гранаты надел на палец обездвиженной руки.

— Всем отбой! — Прозвучала команда у кого в наушнике, у кого по громкой связи.

Механик задним ходом подогнал УАЗ к крыльцу. Руки сжимают баранку, взгляд в окна, в зеркала, в салон:

— Держись крепче, дочка!

Похитители героина выбежали из дома. Тонкие ремни сумок давили на плечи. Тяжело дыша, скинули ценный груз на пол УАЗа. Девушка таращила глаза, нехорошая догадка мелькнула в голове. Из огня да в полымя?

В сером сумраке дымился поверженный дворец. Вспышки очередей РПК убеждали выживших не покидать своих мест.

— Студент, открой ворота, смотри за улицей! – Распоряжался Кабанов.

— Семен, в машину! Топор, хромай быстрей, уходим!

— Кто из подвала, подберите оружие, уходите в сторону Волги!

Командир заметил пятно на штанах бойца.

— Леха, серьезно зацепило?

— Царапина, Петрович.

— Тогда уж заноза. Подожди. – Кабанов достал из кармана брелок, нажал на кнопку. Выскочил ключ, мигнули фары Рэнж Ровера.

— Петрович! — Приоткрыв дверь, закричал Механик. – Сюрприз на пассажирском сиденье!

— Понял, Иваныч! – Кабанов уже открывал дверь джипа. В нос шибанул кислый запах овчины и табака. Такой салон загадили, конокрады. Дмитрий осторожно нащупал сюрприз под шкурой, сильные пальцы удержали скобу. Дальний бросок в разбитое окно, граната с пользой обезврежена.

Поворот ключа, панель приборов информирует о полной готовности аппарата. Работу двигателя можно заметить лишь по индикатору тахометра.

— Топор, Доктор! – В перерыве между очередями кричит Кабанов. – Сюда, быстро на заднее сиденье!

Вслед за Свиридом в УАЗ забирается Семен, у ворот на ходу прыгает Студент.

— Погнали! – Кабанов захлопывает дверь, врубает передачу. – Прикроем товарищей. Доктор посмотри, что с Лехой, и про погоню не забывай.

Дорога из поселка изучена по карте заранее, Механик уверенно, как у себя дома, поворачивал к выезду на трассу.

— Что там? – На относительно ровном участке поинтересовался диагнозом Кабанов.

— Текстикулы на месте, жить и размножаться может.

— Это радует.

Кабанов обернулся с переднего сиденья, протянул Доктору револьвер:

— Настоящий, не Наганыч.

— О! Данке, май Фюрер! – Узкая ладонь провернула барабан.

— Не юродствуй, доктор Менгеле! Леха, обезболивающее нужно?

— Смеешься, Петрович? Я хотел ножом пулю вытащить, доктор не дает.

— На лезвии много чужой кровушки, Алеша! Заразу подхватишь.

Перед развилкой Кабанов помигал фарами. «Буханка» затормозила. Совещались под первыми лучами солнца, заставляющими бледнеть луну и подобное по размерам другое небесное тело.

— Предложение следующее: добычу перекладываем в Ровер. Топор пересаживается в УАЗ. Семен, везешь его и девчонку в нашу больницу. Как она, доктор?

Доктор оглянулся на УАЗ, на узком лице озабоченное выражение.

— Цыгане ее героином обкололи. Слава Богу, только два прокола нашел. Будем надеяться, не подсела. Я так понял, у нее на глазах вчера родителей застрелили. Ее не Евой, Светланой зовут.

Семен глянул на Студента. От бывшего прапорщика не укрылся интерес молодого человека к симпатичной девушке.

— Петрович, мне на базу надо. Думаю, Студент не откажется меня заменить.

— Хорошо, — в миг оценив ситуацию, согласился Кабанов, — но завтра больные возвращаются на базу. По машинам! Нам еще переговорный процесс с дядей Траховым обдумать надо.

— Генерал! Да–ра–гой ты мой человек! — Нараспев закачались красные щеки мэра.

Темные глазки поблескивали в разбухших веках, усы повисли, брыли переходили в складки короткой шеи. Кожа с кратерами пор утыкана седыми волосами. Близоруким просителям мэр в первую секунду напоминал старого пекинеса. Черная водолазка облегала дряблое тело, пузо нависало над серыми брюками. В предвыборные кампании водолазка менялась на застиранную тельняшку. Даже дети партийных начальников в советские времена отдавали долг Родине. Пришлось Вите Трахову послужить на подводной лодке, за поход к вражьим берегам удостоился медалью.

Приветствие, перемешанное запахом перегара, предназначалось 120–ти килограммам мускулов на двухметровом скелете. Специально пошитый мундир скрывал наплечную кобуру с подарком московского правительства – израильским пистолетом «Десерт игл».

Пекинес засеменил навстречу гостю, раскинув руки, будто нес полутораметровое тяжёлое стекло. Генерал выдвинул вперед челюсть, уголки губ презрительно опустились. Хозяин кабинета, не выпуская стекла из рук, развернулся на полдороге и вернулся к столу. Кинув взгляд через плечо, он махнул пальцами за спину гостя. Находившийся там секретарь–мордоворот почтительно прикрыл за собой дверь. Виктор Андреевич Трахов сел в кресло, в огромной лакированной поверхности стола скромным пятном отразился лик чиновника. Казенный зеленый свет из зарешеченных ламп заполнял низкую комнату четыре на пять метров. 70 лет назад система вентиляции готовилась поглощать сладкий дым Герцеговины Флор. Сейчас она давилась гадостью всевозможных зубовских подделок. Мэр прикурил в ладошку, пустил дым через нос. Черные глазки злобно поблескивали.

Алексей Иванович Ермаков прекрасно знал, с каким чувством на него смотрит свиноподобная номенклатура. Здоровому организму было абсолютно по барабану.

— Коньячок? Виски? — показал мэр на дорогие бутылки спиртного. От янтарной жидкости на столе исходило манящее сияние.

— Я за рулем. — Металлическим голосом отрезал генерал.

Несколько секунд стояла мертвая тишина.

— А ха–ха–ха–ха! — Затряслось в веселье дряблое тело. — Ха–ха–ха, кх–кх–кх, — в следующую минуту хриплый кашель сменил смех, но выпученные глаза продолжали смеяться. Алексей Иваныч улыбнулся. В дверь просунулось голова секретаря–охранника. Трахов поднял руку в успокоительном жесте. Напряжение спало.