Лев Портной - Хроники похождений

Велетень держал меня железной хваткой. В такие минуты не до того, чтобы чему-либо удивляться. Однако впереди было много событий, которые не могли оставить меня неудивленным.

— Да в чем дело-то, в конце концов?! — возмутилась Абигейл. — Какая муха тебя укусила?

Сжав кулачки, она приблизилась ко мне.

— Кажется, я знаю, в чем дело, — произнес Марагур. — Граф увидел старых друзей и решил, что мы собираемся сдать его.

— Надеюсь, вы не обманете — пусть даже самых худших — ожиданий графа? — произнес Мирович.

— Вот тут-то вы, сударь, ошибаетесь, — ответил Марагур.

Он отпустил меня, отстранил в сторону и повернулся к Василию Яковлевичу. Они мерили друг друга взглядами, словно готовились схватиться врукопашную.

— Мой друг, что ты себе надумал?! — насупился Мирович. — Передай графа нам. Я хорошо тебе заплачу.

— Ну уж нет, — ответил велетень. — Я дорожу своей репутацией и не могу подвести нанимателя.

В это мгновение один из картежников, получив оплеуху от трактирщика, плюхнулся между Марагуром и Мировичем. Клавдий поднял мужичка и отбросил обратно в самую гущу мельтешащих кулаков. Несчастный взвизгнул, угодив под ноги троллю.

— Да бог с ним! — скривил губы Мирович. — Бабенка какая-то! Что это за наниматель, скажешь тоже! Я твой наниматель, у нас с тобой контракт.

— Наш контракт предусматривал розыск бумаг, которые замечательно сгодились на растопку! — ухмыльнулся Клавдий. — На этом наше дело заверш…

Мужичонка из числа картежников оборвал Марагура на полуслове, врезавшись головою в его живот. Велетень легким пинком отправил того выяснять дальше отношения с трактирщиком. Отбывая восвояси, мужичонка успел отдавить ногу Мировичу, чем вывел Василия Яковлевича из себя.

— Черт! Дешевый наемник! — сорвал Мирович злость на велетене. — Ты отдашь мне графа как миленький. Контракт, видишь ли, у него завершился! Так сделаем маленькое дополнение к твоему контракту.

Я заметил, как напряглись мышцы на скулах велетеня. Зря Мирович назвал его дешевым наемником. Марагур схватил Василия Яковлевича за шкирку и притянул к себе, а сам наклонился и уставился глаза в глаза противнику.

— Пожалуй, я сделаю на этом контракте одну очень большую пометку. Ad Acta! [81] В архив (лат.). — с этими словами велетень дал щелбана Мировичу.

Василий Яковлевич плюхнулся на скамью.

— Ты! Ты! — задыхался он от гнева.

Его товарищи в замешательстве отступили в сторону. Лицо французишки осунулось.

— Ну что, шельма! — зарычал я. — Вот сейчас ты у меня получишь!

— Барррин! Сударррь вы мой! — завизжал каналья. — Что ж это вы делаете-с?!

Сжав кулаки, я двинулся вперед и упал, споткнувшись о мужика, свалившегося мне под ноги. У меня не оказалось такого великодушия, как у велетеня, и я не отправил несчастного восвояси, а схватил за рубаху и притянул к себе.

— Да что здесь происходит? — прорычал я.

— Сударь, этот трактирщик — псих! Его хлебом не корми — дай подраться! Здесь что ни вечер — сплошное побоище! — поведал мне мужичонка.

— Что за бред?! — удивился я. — Какой трактирщик будет устраивать драки в собственном заведении?!

— Мазунчик Овчар, — ответил мужичонка. — Он всегда затевает драки!

— Так зачем вы сюда пришли? — Я отпустил его рубаху.

— Черт попутал! Прости, господи, мою душу! — Перевернувшись на спину, он перекрестился. — Надо было собраться где-нибудь поиграть. Думали, уйдем, если запахнет жареным. Говорю вам, у этого Мазунчика Овчара не все дома! Больше всего на свете он любит драться!

— Вот как, — улыбнулся я.

Надо мною склонился Лепо.

— Сударррь мой, позвольте-с, я вам помогу-с, — промямлил подлый французишка.

Я оперся на его руку и поднялся на ноги.

— Оставайся здесь, приятель, — попросил я мужичонку.

Я подошел к толпе дерущихся.

— Господа! Господа! Позвольте! — прокричал я.

— Что ты делаешь? — крикнул мне Марагур.

— Обожди, — отмахнулся я.

Я разнял дерущихся, по очереди вызволив картежников из свалки и отпихнув их в сторонку. С трудом, но мне удалось оторвать хозяина от тролля.

— Уважаемый! Уважаемый! Постойте! — крикнул я трактирщику, который прыгал передо мной, готовый броситься с кулаками то ли на игроков, то ли на меня самого.

— В чем дело, сударь?! — прорычал эльф.

— Уважаемый, говорят, вы любите кулачные бои? — спросил я.

— Только трусы боятся драки! — задрал нос трактирщик.

Я склонился к Мазунчику Овчару и прошептал:

— Голубчик вы мой, я буду вам крайне признателен, если вы как следует отметелите вот эту каналью, — я указал на французишку. — Он скотина, как драка, так прячется. Привык держаться за мамкину юбку. Никак не отучу его от детских привычек.

— Зато вы, сударь, герой! Я видел, как вы врезали гоблину!

— О, он не в обиде! Мы старые друзья! Порою дадим друг другу по мордасам, а потом помиримся, выпьем по рюмочке! Так вы не откажетесь подраться?

Трактирщик вскинул брови.

— Уж не думаете ли вы, что я испугался этого господина? — спросил он.

— Конечно, я так не думаю, — произнес я, но не слишком уверенно.

Старый шрам и новые ссадины на моем лице вызывали восхищение у этого странного эльфа. Хозяин решил укрепить свою репутацию в моих глазах.

— Мазунчик Овчар! — Он бросился на подлого французишку.

Хозяин врезал Жаку кулаком в нос. Брызнула кровь. Шельма побежал, на ходу опрокидывая табуреты. Мазунчик Овчар наградил каналью несколькими сочными затрещинами.

Однако я не успел получить удовольствие от этого зрелища. Мягкая ладошка опустилась на мое плечо.

— Маркиз, — окликнула меня Абигейл.

Я обернулся. Летунья влепила мне пощечину.

— Это тебе за «дуру»! — произнесла она.

Моя щека вспыхнула.

— Ты что? — воскликнул я.

— Ничего, — ответила Абигейл и ударила меня еще раз. — А это за «куриные мозги»!

Велетень, ставший свидетелем этой сцены, развел руками. Оправившийся от щелбана Мирович велел сподручным выручать каналью. Завязалась новая драка. Сам Василий Яковлевич на меня не смотрел, а только шипел на Марагура:

— Тебе это так с рук не сойдет.

— А ну вас, — отмахнулся велетень. — Лично мне кушать хочется.

Он разбросал в разные стороны товарищей Мировича и вызволил из свалки хозяина заведения.

— Трактирщик! Накрой-ка нам стол! Тащи все самое лучшее, чего там у тебя есть! Немного подкрепимся, а потом, если желающие найдутся, еще кулаками помашем.

Эльф выставил на стол незатейливые харчи. Пока он накрывал, его несколько раз окликали посетители, игравшие в карты. Они просили немедленного расчета, но хозяин отвечал, что скорее в гробу их увидит, чем они рассчитаются вперед того, как мы поедим. Мужички вместе с троллем топтались в углу у камина, но уйти, не рассчитавшись, не решались. Оставалось удивляться тому, что в этот трактир кто-то заглядывает.