Кассандра Клэр - Город падших ангелов

– Все слышал? – спросил Саймон.

– Ну, понял, что ты идешь на вечеринку. Я не член стаи Гэрровэя, поэтому не приглашен.

– Будешь моим «плюс один». – Саймон спрятал телефон в карман.

– В своей маскулинности я уверен, – ответил Джордан и, когда Саймон отправился к себе в спальню, крикнул вдогонку: – Надо подобрать тебе одежду поприличнее. Хочу, чтобы ты выглядел красиво.

Пока Лонг-Айленд-сити не превратился из центра промышленности в скопление художественных галерей и кофеен, «Айронворкс» была текстильной фабрикой. Теперь она представляла собой гигантскую кирпичную раковину, внутренности которой пусты, но не лишены обаяния: полы из квадратов матовой стали внахлест, под потолком – изящные металлические балки, облепленные лампочками дневного света; лестницы из кованого железа взвиваются к обвешанным растениями подиумам; через массивный консольный потолок из стекла видно ночное небо. Снаружи – терраса над Ист-Ривер с впечатляющим видом на мост на Пятьдесят девятой улице. Тот копьем резного льда проходит над головой, связывая Куинс и Манхэттен.

Готовясь к празднику, стая Люка превзошла себя: оборотни искусно обставили помещение оловянными вазами с белыми цветами на длинных стеблях, накрыли белыми скатертями столы, идущие вокруг сцены – на ней играл классическую музыку струнный квартет оборотней.

«Жалко, нет Саймона», – думала Клэри. Ему бы понравилось название группы «Струнный квартет оборотней».

Клэри ходила от стола к столу, доделывая давно завершенные дела, поправляя цветы и перекладывая столовое серебро, которое и без того лежало как надо. Гости прибыли еще не все (и среди них ни одного человека). Мать с Люком встречали их у дверей. Люк в костюме чувствовал себя неуютно, зато Джослин в сшитом на заказ синем платье выглядела ослепительно. Клэри радовалась, видя, что после напряжения последних дней мать еще способна радоваться, хотя какая-то часть веселья напускная. Губы Джослин оставались напряжены. Интересно, улыбается она искренне или через силу?

Клэри отлично понимала свою мать. Что бы ни происходило, тревога за Джейса не ослабевала ни на минуту: как с ним обращаются Братья молчания? больно ли ему? поможет ли обряд, избавит ли от демона? Ночью накануне Клэри почти не спала, весь вечер сидела у окна, глядя в ночь, пока ей в буквальном смысле не сделалось плохо.

Больше всего сейчас хотелось, чтобы Джейс видел ее в праздничном наряде: бледно-золотистом платье, очень плотно облегающем фигуру. Джейсу бы понравилось, хотя невелика беда, если он не оценит стараний Клэри. Ради его благополучия она согласилась бы остаток жизни проходить в бочке. К тому же он всегда говорит, какая Клэри красивая, не жалуясь на ее привычку надевать исключительно джинсы и кроссовки.

Вертясь перед зеркалом, Клэри почти ощущала себя красавицей. Джослин всегда рассказывала, что поздно вошла в цвет. Так может, и для Клэри не все потеряно? Доской ее не назовешь: в этом году она перешла на лифчики размером побольше, и если прищуриться, то можно – ну точно же, можно! – разглядеть изгиб бедер. Небольшой, правда, но надо же с чего-то начинать.

Украшения Клэри выбрала скромные. Очень.

Она коснулась кольца Моргенштернов на шее. Надела его утром… как молчаливый жест уверенности в Джейсе, знак непреходящей верности. Клэри решила не снимать кольцо до новой встречи с Джейсом.

– Кларисса Моргенштерн? – произнес из-за плеча тихий знакомый голос.

Удивленная Клэри обернулась и увидела высокую стройную девушку лет двадцати. Молочно-белая кожа, сквозь которую просвечивали сочно-зеленые прожилки, светлые волосы того же зеленоватого оттенка. Глаза сплошного синего цвета, словно мраморные шарики. На девушке было очень легкое синее платье, в котором сама Клэри давно бы замерзла. Постепенно, мало-помалу она вспомнила.

– Кэли! – Официантка-фейри из «У Таки». Она не раз обслуживала и ее, Клэри, и Лайтвудов. У Кэли с Джейсом вроде была интрижка, которая на фоне происходящего показалась недостойной внимания. – Я и не думала, что ты знаешь Люка.

– Ошибаешься, если считаешь меня гостем, – ответила Кэли, сделав неопределенный жест рукой. – Госпожа прислала меня не праздновать, а поговорить с тобой. – Она оглянулась через плечо. В ее глазах читалось любопытство. – Впрочем, я и представить не могла, что твоя мать выйдет замуж за оборотня.

Клэри выгнула брови:

– И?..

Кэли чуть насмешливо оглядела ее с головы до пят:

– Госпожа предупреждала, что, несмотря на малый рост, ты обладаешь суровым нравом. При Благословенном дворе на тебя смотрели бы свысока, в буквальном смысле.

– Мы не при Благословенном дворе и не в «У Таки». Ты на моей территории, и у тебя пять секунд – выкладывай, с чем тебя прислали. Твоя госпожа мне не по душе, как и ее игры.

Указав заостренным зеленым ногтем на шею Клэри, фейри спросила:

– Госпожа интересуется: зачем ты носишь кольцо Моргенштернов? В память об отце?

Рука Клэри непроизвольно метнулась к шее.

– Нет, ради Джейса. Кольцо подарил он. – Слова сорвались сами собой, и Клэри тихонько ругнулась. С Дивным народцем и его королевой болтать лишнее опасно.

– Джейс не из Моргенштернов, – напомнила Кэли. – Он Эрондейл, у него свой герб – летящие цапли. Джейсу больше соответствует образ души, парящей, словно птица, нежели падшей, как Люцифер.

– Кэли, – процедила сквозь зубы Клэри. – Что нужно королеве?

Фейри рассмеялась:

– Будет тебе! Мне велено передать вот это. – Она протянула подвеску в виде серебряного колокольчика с петелькой, через которую можно было продеть цепочку. Колокольчик издал легкий, мелодичный, словно дождик, звон.

Клэри подалась назад:

– Не нужно мне подарков от твоей госпожи. В придачу к ним идут обман и ожидания, а я не хочу быть должна королеве.

– Это не подарок, – нетерпеливо произнесла Кэли. – Госпожа прощает тебе упрямство и передает средство призыва. Скоро настанет время, когда тебе понадобится ее помощь, и госпожа желает ее предоставить. Только попроси. Нужно лишь позвонить в колокольчик, и явится слуга – он отведет тебя к королеве.

Клэри покачала головой:

– Я не воспользуюсь им.

– От тебя взамен ничего не просят, – пожала плечами Кэли. – Просто возьми колокольчик.

Словно во сне Клэри увидела, как ее рука тянется к ладони Кэли и пальцы раскрываются над колокольчиком.

– Ты на все пойдешь ради спасения Джейса, – слащавым голосом пропела фейри, – чего бы оно ни стоило, чего бы рай и ад от тебя ни потребовали.

В памяти зазвучали давние намеки: «Ты не задумывалась, какую неправду могла утаить твоя мать? Что и почему она скрыла? Все ли о себе ты знаешь?»

Мадам Доротея предупреждала: Джейс полюбит не т у.