Кассандра Клэр - Город падших ангелов

– Клэри. – Джейс вихрем развернулся к Лилит. – Твоя взяла. – Побледневший, он сжал кулаки, так что побелели костяшки. – Ты победила, отпусти Клэри, и бери меня… и Саймона. Мы сдаемся…

– Сдаетесь? – Каким-то образом Лилит стала еще страшнее: змеи по-прежнему извивались у нее в глазницах, зато кожа натянулась и сияла, рот расширился, нос почти исчез. – У вас выбора нет. Вы меня жутко разозлили. Все вы. Подчинились бы сразу – может, я отпустила бы вас. Теперь и сожалеть поздно.

Отпустив пьедестал, Саймон пошатнулся. Так, стоять. Теперь вперед, шаг за шагом. Казалось, он не ногами передвигает, а перетаскивает с места на место мешки с мокрым песком. Каждый раз тело отзывалось болью. Надо сосредоточиться на ходьбе, не думать о муках.

– Убить тебя не убью, – сказала Лилит, – но Клариссу могу запытать до предела. Пока не утратит рассудок. У тебя на глазах. Есть вещи пострашнее смерти, Охотник.

Демоница вновь дернула пальцами, и серебристая молния еще больше рассекла кожу Клэри. Девушка дернулась, но не закричала. Зажав рот ладонями, она скорчилась, будто так надеясь защититься от пытки.

Чуть не бросившись на Лилит, Джейс в последнюю секунду заметил Саймона – их взгляды встретились. На мгновение время остановилось: Клэри так и висела в воздухе, Лилит занесла руку, готовясь обрушить новый удар, еще жестче, сильнее; Джейс побледнел от боли и злости, однако в потемневших глазах нефилима Саймон прочел понимание.

Джейс замер.

Мир поплыл, размываясь. Саймон прыгнул вперед, понимая две вещи. Первое: ему не успеть, рука Лилит уже наносит удар, и в воздухе у ее пальцев раскручивается серебристая нить. И второе: вампиры способны двигаться ошеломительно быстро. Саймон почувствовал, как рвутся мышцы ног и спины, как трещат кости ступней и лодыжек…

Он вскочил между Клэри и демоницей в самый последний момент. Длинная серебристая нить бритвой рассекла грудь и лицо. В глазах полыхнуло от боли, и сам воздух рассыпался подобно мерцающим конфетти. Ночь пронзил потрясенный крик:

– Саймон!

Клэри.

Замерев, Лилит посмотрела на Саймона, на Клэри – по-прежнему висящую в воздухе, – на свою опустевшую руку. Сделала долгий, неровный вдох.

– Отмстится всемеро, – только и успела произнести она.

Тьму над крышей разорвало нестерпимое сияние. Саймону вспомнилось, как сгорают под лупой муравьи. С неба, пронзив Лилит, обрушился огненный луч. Демоница превратилась в пылающий белый силуэт: рот распахнут в немом крике, волосы завились миллионом зажженных нитей накала. Силуэт демоницы приобрел оттенок белого золота… и распался. Под ноги Саймону, красиво и ужасающе одновременно, просыпались кристаллики соли.

Невообразимо яркое сияние, видимое даже сквозь опущенные веки, погасло. Удивительно долго длилась темнота, которую нарушали всполохи серого света вперемешку с тенями. В спину ударилось что-то твердое и холодное, по телу прошлась волна боли. Где-то рядом прозвучали голоса, и от них голова чуть не раскололась. Кто-то нежно прикоснулся к шее.

Все тело пульсировало.

Глубоко и не спеша вдохнув, Клэри чуть приоткрыла глаза. Огляделась, стараясь не делать резких движений. Сад на крыше никуда не исчез, а в спину, оказывается, уперлась одна из плиток дорожки. Едва демоница погибла, Клэри упала: вся в синяках и порезах, босиком, колени стерты, платье иссечено магической плетью.

Саймон опустился на колени и перепуганно посмотрел на Клэри. На лбу у него светилась белым Каинова печать.

– Пульс ровный. Хотя постой, ты же знаешь исцеляющие руны. Не стой, действуй…

– Без стило? Лилит заставила выбросить, перестраховалась. Демоница думала, что Клэри, очнувшись, умыкнет у меня стержень. – Голос низок и напряжен; Джейс скрывает боль и тревогу. Он опустился на колени с другой стороны; лицо его скрыла тень. – Отнесешь ее вниз? В Институте ей…

– Мне еще и нести ее?! – Саймон говорил с искренним изумлением, но Клэри не обиделась – его можно понять.

– Мне она не позволит до себя дотронуться. – Джейс вскочил на ноги, будто его распирало от жажды действия. – Если бы ты…

Голос его надломился. Джейс посмотрел на то место, где совсем недавно стояла Лилит. Театрально вздохнув, Саймон положил руки на плечи Клэри.

Открыв глаза окончательно, она взглянула на Саймона – тот промолчал. Самой Клэри больно было видеть знакомое лицо и то, как сияет, подобно звезде, нанесенная ею Метка.

Выводя Знак на лбу у Саймона – тогда, в Идрисе, – Клэри сознавала: она совершает поступок настолько масштабный, невероятный, что последствий его представить невозможно. И в то же время, увидев, как Печать горит белым светом, а Лилит – высший демон, ровесник человечества – превращается в соль, Клэри подумала: «Что же я натворила?»

– Со мной все хорошо. – Через боль Клэри приподнялась на содранных локтях. – Сама пойду.

При звуке ее голоса Джейс обернулся. Какой ужас: весь в синяках и в крови, на щеке царапина, нижняя губа распухла, одежда в прорехах. Таким израненным Клэри Джейса ни разу не видела. Ну конечно же стило нет, вот он и не может себя подлечить.

Даже Клэри, которой ничего не стоило прочесть настроение по глазам Джейса, видела сейчас пустоту. Джейс изменился в лице, лишь когда заметил царапину на шее Клэри – порез все еще болел, – и поспешил отвернуться.

Отмахнувшись от предложенной помощи, Клэри попыталась встать на ноги. Лодыжку пронзила жгучая боль, и девушка вскрикнула. Закусив губу, она напомнила себе: нефилимы не кричат от боли, переносят ее стоически. Так что никаких слез.

– Лодыжка, – сказала Клэри. – Потянула, наверное. Или сломала.

Глянув на Саймона, Джейс вновь попросил:

– Понеси ее.

На сей раз Саймон не стал дожидаться отказов и просто поднял Клэри на руки – та крепко ухватила его за шею. Джейс первым пошел к куполу, к ведущим внутрь дома стеклянным дверям. Саймон нес Клэри бережно, словно хрупкий фарфор. Клэри и забыла, какую силу даровал ему вампиризм. Правда, Саймон, чуть печально подумала она, утратил свой запах. То есть от него пахло мылом и дешевым лосьоном после бритья (совсем не нужным вампиру), любимой жвачкой со вкусом корицы. Волосы пахли привычным шампунем, вот только сам Саймон больше не пах. Кожа его на ощупь стала холодной. Клэри очень жалела об этом, еще крепче ухватив друга за шею; кончики пальцев у нее посинели, тело начало неметь.

Джейс плечом открыл дверь, пропуская Саймона в помещение, где – слава богу! – оказалось хоть немного теплее. Клэри никак не могла привыкнуть к тому, что Саймон не дышит: грудь его не вздымалась, не опадала. Зато он чуть бился током; видно, это остатки небесного электричества, огня, который обрушился на Лилит. Клэри спросила бы Саймона, как он себя чувствует, но боялась нарушить тишину, порожденную молчанием Джейса.