Виктор Шайди - Иероним

Полузакрытый шлем с Т-образной прорезью наподобие древнегреческого, надежно закрывающий скулы и затылок, вместо щетки на макушке имел небольшие рожки, а внутри был подбит гибкими чешуйками пластин, выполняющих функцию ремней, гасящих силу удара.

Тонкая работа мастера.

Набросив капюшон кольчуги, я надел шлем. Приятная тяжесть легла на голову, вырез не мешал обзору и позволял свободно дышать. Гибкие пластины щелчком соединились под подбородком, фиксируя шлем. Намного удобнее современной каски. Защищает и затылок, облегает уши и гнутыми пластинами прикрывает щеки и подбородок. Монолитный, с глухим забралом – турнирный шлем рыцаря. Сняв его и положив у костра рядом с мечом, залюбовался игрой огня на абсолютно не тронутом временем оружии.

Интересно, что за сталь? Современный мир не слишком много знает таких сплавов, чтобы не трогало вечное время.

Полюбовавшись удачной находкой, отправился к останкам герцога. Возле праха деловито сидел пушистый, внимательно рассматривая кольцо. Луч света лежащего на полу фонарика, касаясь кольца, разбивался на спектры, отражавшиеся в желтых глазах замечтавшегося вампала.

– Что, интересно?

Не дождавшись ответа, я поднял фонарь и осветил останки.

Панцирь сделан в форме обнаженной груди с идеальными кубиками пресса. Литые круглые наплечники плавно переходили в щитки, прикрывающие бицепс. Пластинчатые налокотники заканчивались искусными наручами с полуперчатками, надежно закрывающими тыльную сторону ладони и первый ряд фаланг пальцев. На сгибе ударных костяшек кулака имелись шипы. Кольцо на правой руке входило в специальный оставленный выступ и красиво дополняло картину. Внимательно осмотрев кисти, обнаружил закрепленные изнутри на защищающих фаланги пластинах небольшие кольца, что позволяло сгибать кулак вместе с ними. Интерес все сильнее разгорался, и я перевернул останки на грудь.

Литые наплечники надежно закрывали лопатки, под ними по позвоночнику вплоть до пояса шли гибкие пластины, позволяющие свободно наклоняться и двигаться. Сверху крепились отливавшие серебром резные ножны, по размеру подходящие найденному мечу. Бока доспеха пластинчатые и мертво прикрепленные к панцирю. Щитки на руках крепились широкими пластинами. Ни зажимов, ни кожаных ремней я не обнаружил. Создавалось впечатление, что человека заковали в доспех и он никогда панцирь не снимал.

Мастер, сделавший такое, – виртуоз.

– Как-то же их снимали?

– Снимали. Не мог же сэр Фридрих в них всегда ходить, – согласился Адольф.

– Сам знаю, что не мог. Тоже мне спутник и помощник, никакой помощи.

Вампал недовольно фыркнул и принялся еще внимательнее рассматривать, нервно подергивая хвостом.

Провозился с доспехом долго. Наконец догадался одновременно нажать и повернуть небольшие овальные выступы по бокам нагрудника. Раздался щелчок, и боковые подпружиненные пластины отсоединились от панциря. Так же разъединил доспех и на руках, сняв вместе с кольцом.

Будто клептоман, тяну все блестящее.

Очень хотелось примерить чудо инженерной мысли.

Отстегнув пояс, я надел доспех поверх кольчуги. Странно, но он пришелся впору и весил меньше, чем современный бронежилет. Внутри шли пластинки наподобие разгрузочного экзоскелета, что весьма облегчало носку. Немного подвигавшись, попрыгав, сделав пару маховых ударов, убедился: вся красивая, отливающая титаном конструкция не сковывает движения, ни ударные, ни акробатические. Гибкие пластины позволяли двигаться абсолютно свободно. Руки надежно прикрывали щитки, удобные наручи с перчатками защищали предплечья и кисти.

Эксклюзив, да и только.

Сняв, поставил панцирь около небольшого камня и только подумал о том, чтобы надеть обратно на останки, как спокойно смотревший на мои выкрутасы Адольф произнес:

– Отличный доспех, сэр Фридрих знал толк в вещах. Пригодится.

– Зачем в современном мире лишняя обуза? Автомат его пробьет на раз.

– Проверьте, сэр Алекс. – В голосе Адольфа звучал неприкрытый подвох.

Я сходил к костру за АКМом и с затаенным торжеством выстрелил в панцирь. Пламя, дым, резкий звук, звон металла… Доспех подскочил. Я подошел поближе и долго шарил фонариком, вглядываясь в гладкую серую поверхность панциря, но не смог найти ни вмятины, ни даже царапины от пули. Открытие ошеломило. Еще раз внимательно осмотрел и ощупал – никаких следов пули.

Не может быть!

– Вот видишь, не все в твоем мире такое хорошее, – продолжил подначивать хвостатый.

Я промолчал. Такой легкий и надежный бронежилет не помешает в дороге. Весит немного и удобно сидит на теле, правда, слегка поскрипывает, но думаю, что оружейное масло исправит недостаток.

В рюкзаке нет места, придется носить на себе.

Немного повозившись и смазав пластины оружейным маслом, начал ломать голову, как бы поудобнее надеть вместе с поясом. Очень хотелось чувствовать за спиной хорошие кинжалы.

Отстегнул от доспеха наручи. Надел панцирь и застегнул пояс, пустив сверху поддерживающие лямки. Немного подрегулировал длину, и кинжалы удобно закрепились на спине, по бокам от ножен меча.

Да, в древние времена люди основательно относились к удобству экипировки.

Вот только кольца, удерживающие пластину, прикрывающую фаланги, будут натирать пальцы. Но проблема решается надеванием кожаных перчаток, найденных в ранце эсэсовца. Полная экипировка рыцаря. Сапоги, доспех, защищающий грудь, руки и спину, широкий рыцарский пояс, длинная кольчуга, закрывающая бедра. Меч, смазанный маслом, скользнул в ножны, закрепленные на спине, и витая рукоять замерла за затылком.

Жаль, нет зеркала. Очень хочется взглянуть на себя со стороны.

Сверху надену плащ, он закроет меня до пят. Облепить черную кожу грязью – вот и осенняя маскировка, хорошо скрывающая на фоне корявой, лысой горной растительности, и доспехи не будут блестеть в темноте и тем более на солнце.

– Отличное кольцо, фамильное, гербовое, – прервал мои размышления Адольф.

Золотой перстень, увенчанный рубином, заманчиво поблескивал рядом с останками сэра Фридриха. Отблески костра отражались в кровавом камне, закружив серебряный оскал волка в красном вихре искорок и вспышек. Я поднял с пола и, положив на ладонь, подсвечивая фонариком, внимательно рассмотрел украшение.

Искусно сделано – крупный рубин, и серебряная голова оскаленного волка непонятным образом влита в середину камня. Пытливый луч света, достигая огранки, распадался на спектры, пронизывающие насквозь, и цветастым веером тонких лучей играл на ладони. Профиль зверя искусно выточен до мельчайших подробностей. Тяжесть кольца и размеры рубина кричали о баснословной стоимости. Ну а судя по тому, что в доспехе, в прикрывающей фаланги пластине имеется специальный выступ для перстня, сэр Фридрих никогда с ним не расставался.