Виктор Шайди - Иероним

Захотелось примерить шедевр ювелиров, посмотреть на переливающийся рубин на фоне закованной в прекрасную броню правой руки. Немного покатав кольцо по ладони, вспомнил, что говорил призрак.

Кольцо должно признать. Интересно, если не признает, что будет?

Перстень не по размеру, видно сразу, сэр Фридрих обладал необычайно толстыми пальцами. С внутренней стороны монолитное, шипов нет.

Надену, если что – стряхну без проблем.

И надел.

Кольцо, будто магнитом притянутое к пластине, прикрывающей фаланги, мгновенно слилось с ней воедино. Не успел я внимательно рассмотреть чудо, как перстень моментально уменьшился в диаметре, прочно обжав палец. Резкая боль пронзила руку. Безымянный пульсировал, опухая сосиской. Я попытался сорвать кольцо левой рукой, но рубин ударил синей искрой тока. Боль нарастала и становилась невыносимой. Доспех начал тисками сдавливать тело.

Ловушка!

Трудно дышать – сталь крепко сжимала ребра, угрожая сломать их и проткнуть легкие. Не хватало воздуха. Дыхание сперло. Крик боли застрял комком, плотно перехватив горло. В глазах плясали огоньки. Я беззвучно смотрел на синеющий безымянный палец. Под ободом кольца лопнула кожа, и побежала маленькая струйка крови. Латы неумолимым прессом продолжали сжимать тело. Еще немного, и чудовищный капкан начнет ломать кости. Рубин зловеще блестел, наливаясь темно-красным цветом. Боль, вспышка которой бросила меня на колени, прошла, латы, заскрежетав, ослабили хватку. Я увидел – струйка крови, текущая по пальцу, впитывалась в перстень. Перед глазами плыли круги, освободившиеся от захвата легкие взбесившимися мехами шумно качали воздух. Шатало от внезапно нахлынувшей усталости, капли холодного пота сбегали по лбу. Я сел на пол, приходя в себя. Валявшийся рядом чудом уцелевший фонарик очистил от тьмы световой коридор и белым кругом упирался в оскал черепа сэра Фридриха. Мельтеша в луче, бегал подпрыгивающий Адольф и радостно верещал:

– Признало! Я знал, не соврет!

– Ты знал, что доспех может убить? – смог проговорить я.

Вампал бухнулся возле фонарика:

– А ты будто не догадывался? Зачем тогда поили кровью кинжалы? Любая магическая вещь испытывает, признавая хозяина. Если бы сэр Фридрих не сказал – кольцо признает, то тогда бы я предупредил о последствиях. Магический доспех, фамильное кольцо, титул герцога Сапсанского на дороге не валяются! Теперь я вампал сэра Алекса Дрэгона, наследного герцога Сапсанского!

– Сволочь ты, а не вампал. Кому в современном мире нужны эти смешные титулы? – еле выговорил я, успокаивая дыхание, и кинул в рыжего подвернувшийся под руку камень.

Хвостатый ловко увернулся, отбежал на безопасное расстояние в темноту, крикнул:

– Как знать?! – и продолжил громко радоваться свалившемуся на его рыжую голову счастью.

Я сидел на каменном полу пещеры, успокаивая дыхание и гулко стучащее сердце. Но в покое меня оставлять не собирались. Потянуло холодным ветерком, Адольф перестал радостно кричать. Возникшим легким туманом принесло призрак сэра Фридриха. До боли знакомый древний воин, маревом покачивался на границе светового створа фонарика.

– Сэр Александр… я рад, что доспехи пришлись впору, – отчетливо прошелестело в пещере.

Морозное дыхание мерзко коснулось лица. Я ощутил неловкость воришки, пойманного на месте преступления, и попытался встать, лихорадочно перебирая известные оправдания.

– Не трудитесь, сэр! Я рад, что род Дрэгон не угаснет! Можно навеки успокоиться, а вам бы советовал быстрее вступить на трон и стать герцогом не по праву наследования, а по праву владения, герцогство слишком давно скучает без хозяина. Медальон герцога найдете в останках. Окажите честь, наследник, сожгите прах, слишком долго я промучился в проклятой пещере, – не дав мне возможности оправдаться, разборчиво прошелестел сэр Фридрих.

– Сделаю.

– Помните: слово Дрэгонов нерушимо. Кольцо главы рода снимается лишь с охладевшего трупа! – Призрак растаял утренним туманом, не успел я опомниться.

Вот как?! А снять доспех? Кольцо же намертво прикреплено к латам?!

– Свободно! Когда захочешь снять, само отсоединится, – ответила за призрака пушистая сволочь.

– Ты не спутник, ты гад! Во что меня втравил?!

– Сам втравился, испив из чаши. В твоем мире тебя нет, а меня вытащил из моего. Так что будем вместе привыкать к этому, – выдал рыжий, прячась от летящих в него камней в спасительную тьму.

– Как нет?! Я же живой! Я выберусь из проклятой пещеры и буду снова дома! – Я схватил с пола фонарик, пытаясь высветить из темноты пушистую цель.

Рыжая сволочь ловко избегала разгонявшего тьму луча и издевалась дальше.

– Мы между мирами, в нейтральном коридоре. Сам видишь, раньше отсюда никто живой не выходил, кто вошел – здесь лежит. Стража ведь сам прихлопнул? – выкрикнул приговор вампал.

Тяжесть осознания горой обрушилась на плечи, и я тупо сел на пол. Мысли умерли.

– Что делать? – Вопрос повис в воздухе.

– Выбираться из пещеры на свет и начать искать герцогство, – холодно ответила темнота голосом Адольфа, продолжавшего держаться на безопасном расстоянии.

– Ты прав. Не вечно же здесь торчать?! Обещание выполню, и пойдем, – буркнул я, вставая с пола.

Шок лишил меня мыслей, и осознание случившегося давило на упирающийся разум. Разберусь как-нибудь с этим…

Подойдя к костру, я снял левые наручи, а когда притронулся к правым, фамильное кольцо с легкостью отсоединилось. Попробовал снять перстень, но не вышло. Металл ободком врос в палец. Освободившись от наручей и положив их на рюкзак, подбросил веток в жадное пламя, чтобы давало больше света, и принялся за работу.

Тупое спокойствие работы требовалось именно сейчас, пока разум пребывал в шоке, пытаясь свыкнуться с пугающей своей непосредственностью реальностью. Я принялся складывать оставшееся дерево на могилу сэра Фридриха. Адольф, видя, что я успокоился, подошел поближе и начал в пасти таскать небольшие веточки, противно скребущие по каменному полу. Общими усилиями получилась правильная кубическая куча. Сверху я аккуратно положил кости людей и животных. Когда я бережно поднял прах сэра Фридриха, из проржавевшей кольчуги выпал массивный медальон, гулко упав на пол. Украшенная камнями золотая цепь призывно раскинулась, блестя в свете костра.

Положив сэра Фридриха сверху кургана из костей и дерева, вернулся и подобрал медальон. Массивный золотой круг солнца с вбитыми непонятными знаками и блестящими камнями, окружавшими серебряную пасть волка, крепился к золотой цепи, состоявшей из шестиугольных бляшек с крупными рубинами.

Богато украшенное ожерелье, а не медальон.

Так вот о чем говорил призрак.