Виктор Шайди - Иероним

Окликнув девушек, я принялся ждать, когда подданные с опаской приблизятся и войдут в освещенный трепещущим и шипящим пламенем круг.

Девчонки меня ошарашили.

Поняв, кто зовет, они, возглавляемые рыжеволосой, дружно подбежали, выстроились в ряд и, не дав мне слова сказать, склонили головы. Рыжая четко отрапортовала:

– Ваша светлость, мы готовы выполнить любую вашу волю. – Голубые глаза без тени лукавства и озорства преданно блеснули в ночи.

К такому обращению я не привык и от неожиданности вздрогнул, растеряв слова, собравшиеся сорваться с языка. Огонь факела веселыми искорками играл в голубых бездонных глазах рыжеволосой.

– Разбойников больше нет, если не боитесь трупов, пойдем в лагерь, отыщем одежду потеплее, – выдавил я.

– Ваша светлость, нас не пугает вид мертвых мужчин, – загадочно улыбнулась рыжая.

Вампал стойко прятался в кустах, выполняя приказ не попадаться девчонкам на глаза, чтобы не вызвать ненужной паники. Представление дамам пушистого друга намечалось при свете дня.

– Ну пошли тогда. – Я повернулся и зашагал вверх по тропе.

Шуршание босых ног по камням известило о движении отряда. Факел освещал путь и, злобно шипя кипящей смолой, заставлял ночь прятаться в тенях деревьев. Мы быстро добрались до потухающего в центре стоянки костра. Рыжеволосая заправским сержантом привычно и сноровисто организовала работы.

Костер жадно затрещал, вспыхнув от подброшенных дров. Ночь сиротливо спряталась в тени шатра и коряво сделанных деревянных навесов. Девчонки, вооружившись факелами, шустро носились по месту бывшего сражения. Мне оставалось лишь устало сесть, протянув ноги к танцующему пламени.

Определенно моя помощь не требовалась.

Не испорченный моралью суровый мир опустошил голову, прогнав остатки мыслей. Слегка подрагивающие пальцы спрятал в карманы. Горячка боя отпускала, и на смену шел его величество шок. Мне впервые пришлось убить столько людей сразу. Да к тому же, со слов вампала, поглотить несколько душ, энергия которых продолжала потряхивать мышцы, пуская по спине холодные толпы мурашек. Благодарный мозг, избавившись от обостренных чувств и бурного потока информации, блаженно покачивался в заботливых руках ватного тупизма, отказываясь мыслить.

Я и не заметил, как на костре появился небольшой котел. Огонь, морщась и шипя, нервно облизывал его мокрые закоптелые выпуклости. Самая хрупкая из девчонок принялась деловито помешивать варево ложкой. Взъерошенные соломенные волосы торчали паклей. На тоненьком худеньком теле мешком висела драная серая хламида, отдаленно напоминающая платье. Курносый, густо усеянный конопушками носик озорно вздернут. Абсолютно не стесняясь легкой наготы, со знанием дела девчушка подкладывала в котелок куски мяса.

Надеюсь, хоть не человечина.

– Как зовут тебя, ребенок?

– Цинна, ваша светлость. И я не дитя! – Вызовом блеснули остренькие карие глазки.

– И сколько тебе лет?

– Четырнадцать, брачный возраст. – Отложив ложку, худышка смешно присела в реверансе и огорошила: – Ваша светлость хочет поскорее выдать меня замуж?

– Нет, – быстро ответил я.

– Жаль, а то в восемнадцать буду старухой, как Эльза, – вздохнула малышка и, взяв ложку, продолжила кухарничать.

– Эльза?

– Да, ваша светлость, Эльза – это вон та рыжая, всем распоряжающаяся, самая старшая, – пояснила Цинна, указав ложкой на знакомую смелую девчонку с голубыми глазами.

– Что за мясо?

– Кабанчик, ваша светлость, – успокоила повариха.

Костер разгорался сильнее, стойко отбивая у тьмы пространство. На границе света сновали девчонки, перетаскивая раздетые трупы разбойников и бросая в яму, раньше предназначавшуюся для пленников. Оставалось изредка подсказывать, где можно обнаружить очередного убитого.

Что за страшный, ужасно жестокий мир?! Женщины при виде разрубленного трупа не падают в обморок, а начинают деловито обыскивать!

Расстегнув плащ и уставившись на пляшущее пламя, я, честно сказать, продолжал тупить. Шок качал в заботливых руках, и время пролетело стрелой.

Вскоре лагерь был дотошно проинспектирован рыжей. Оружие, вещи убитых и много остального хлама свалено у костра. Шатер главаря тоже не миновала эта участь. Имущество вытащено наружу и тщательно разобрано на кучки. Я едва успевал взглядом за снующими муравьями девчонками. В лагерь вдохнули вторую жизнь, осветив факелами. Импровизированный разбойничий стол убран и вымыт. На чистое тряпье, заменившее скатерть, потихоньку стаскивалось съестное. В процессе всей суеты я и забыл о привязанном пленнике. Напомнила рыжая. Гибкая, стройная, высокая девушка, обряженная в обноски и рвань, подошла и, блеснув голубыми глазами, деловито поинтересовалась:

– Ваша светлость, разрешите отвязать деревенского кузнеца Эрика? Он с нетерпением ждет возможности принести вам клятву.

– ?!

– Ваша светлость, Эрик пленник, привязан к дереву у шатра, – ответила на немой вопрос Эльза.

– Отвяжи.

– Ваша светлость, – склонилась в поклоне девчонка и шустро растворилась в темноте.

Темная горная ночь низко нависла над лагерем. Воздух холодал, заставляя густой туман уползать обратно в ущелье. Звезды подмигивали озорными глазками, приветствуя сонно выползающий диск огромной луны. Тьма зашевелилась, выпустив из объятий стройную фигуру Эльзы, ведущей шатающегося и избитого парня. Теперь я хорошо разглядел его. Обнаженный до пояса, высокий, широкоплечий, с черными слипшимися кудрями волос, подчеркивающих смуглость грубых черт лица. Грязное тело покрыто яркими шрамами перенесенных побоев и издевательств.

Настоящий кузнец.

Юноша, упав на колени, принялся клясться мне в верности и преданности. Приняв клятву, я поручил заботу о его ранах рыжей. Парня быстро уложили рядом с костром, и черноволосая девчонка, блестя зелеными глазами, принялась промывать ему раны. Я достал из кармана последний сохранившийся бинт и протянул ей:

– Перевяжи и дай вина, пусть заснет.

– Вы так добры, ваша светлость. – Черноволосая изобразила на измученном лице улыбку.

Эрик попытался подняться.

– Лежи, – приказал я, возвращаясь на насиженное место.

Костер, освободившись от черного котла, радостно треща и выбрасывая искры, свободно устремил щупальца пламени вверх. Жар дышал в углях, неумолимо покрываясь сединой пепла.

– Мой лорд, вина? – мелодично прозвучало над ухом.

Рядом возникла обладательница зеленых глаз и черных смоляных волос. В руках девчонка держала наполненный темно-красной жидкостью кубок.

– Спасибо. – Я неуклюже принял сосуд.

Отдав ношу, черноволосая нерешительно переминалась с ноги на ногу.