Виктор Шайди - Иероним

– Ваша светлость, если брать хорошее, то можно уложиться в тридцать монет золотом, включая и запасы еды на поход. Казна позволит? – спросил Тюрик.

Я вздохнул с облегчением – денег предостаточно.

Очень не хотелось выглядеть скупым в их глазах. Да и намек на небольшое жалованье отлично понял. На одной верности и благодарности за спасение отряд не сплотить. У хорошего лорда не то что у слуг, даже у рабов в кармане позвякивает серебро.

– Позволит. Трувор, купим лучшее. Ты выбирай хорошенько и не стесняйся, говори, что может в дороге пригодиться.

– Ваша светлость, не сомневайтесь, выберем, не стыдно будет перед врагом покрасоваться, – заверил Тюрик.

Камин довольно трещал сухими дровами, разгоняя полумрак по углам. Волны тепла накатывали, заставляя толпы мурашек пробегать по телу. Сказывалась дорожная усталость. Адольф наелся и нагло завалился на мою кровать. Закончив трапезу, на плохо сгибающихся ногах я доковылял до добротного деревянного лежака, набитого соломой и старательно выстеленного шкурами. Не раздеваясь, рухнул рядом с посапывающим пушистым другом. Ноги гудели от усталости. С трудом стянутые сапоги гулко стукнули по деревянному полу. Желудок приятно отзывался тяжестью и теплом выпитого вина. Завтра предстоял тяжелый день, и я провалился в сон.

Разбудил Трувор:

– Мой лорд, пора вставать. Меняла ждет вас.

Тюрик пыхтел возле камина, пытаясь разбудить уснувший костер. Весеннее солнце с трудом пробивалось сквозь затянутые сухой свиной шкурой окна, бросая мутные отблески на пол. Поднявшись и смыв остатки сна холодной водой, я сел за массивный стол. Два масляных светильника, пританцовывая пламенем, принялись разгонять полумрак с плохо оструганной столешницы.

– Адольф, ты же читаешь мысли людей? – мысленно разбудил я вампала.

– Читаю, – потягиваясь на кровати, блеснул желтым глазом рыжий.

– Поможешь в торге, а то обманут.

– Хорошо, – согласился пушистый и, ловко спрыгнув, важно прошествовал к разгоравшемуся камину.

Возившийся с дровами Тюрик вежливо уступил место зверю.

– Ваша светлость, по правилам, менять должен один человек. Сами менять будете? – поинтересовался Трувор.

– Сам. Зови!

Скрипнувшая дверь впустила низенького человечка с пухлым лицом, блестевшим хитрющими глазками, оставив за порогом несколько дюжих молодцев в отличных кольчугах. Учтиво поклонившись и стрельнув глазами по сторонам, меняла важно прошествовал к столу, и началась мена и торг.

Я поочередно выкладывал золотые монеты на стол, предусмотрительно держа руку с предательским перстнем в кармане, а хитрец назначал цену, доставая из складок одежды серебро и складывая в столбики. Адольф суфлером повторял в моей голове настоящую цену, читая мысли менялы, а я под удивленные взгляды Трувора и Тюрика называл ее вслух. Барыга недовольно кривился, но соглашался. Закончив обмен и получив гонорар за услуги, меняла с кислой улыбочкой откланялся.

– Ваша светлость, а вы говорили, что цен не знаете, – покачал головой Тюрик.

– Никогда не видел, чтобы менялу оставили с носом, рассказывая все про происхождение каждой монеты! – восхитился Трувор.

– Не люблю таких. Наживаются на людском незнании. – Я, вполне довольный собой, рассовал изрядную кучу серебра по карманам.

Вампал щурился на пляшущий огонь, изредка ухмыляясь.

Видели когда-нибудь ухмыляющуюся собаку? Жуткое зрелище.

Адольф выразил желание остаться в комнате. Очень не хотелось вампалу бегать по грязным улицам, где каждый прохожий так и норовил наступить на лапу.

По рынку решили передвигаться пешком. Грязная, пахнущая навозом и конским потом улица суетливо приняла нас в бурный людской поток. Смешанная с землей и нечистотами жижа смачно чавкала под ногами, навязчиво налипая на сапоги.

– Дальше, перед лавками, будет посуше, – проворчал Тюрик, пытаясь стряхнуть с ноги вязкий комок.

Первое, что мы сделали, – закупили коней. Трувор и Тюрик, понимающие толк в лошадях, долго и упорно торговались с табунщиком, выбирая самых сильных и лучших.

Торг – это настоящий ритуал, похожий на спектакль.

Перво-наперво сержанты долго приценивались к товару, слушая похвалы продавца. Потом старались охаять недостатки, иногда срываясь на ругань с имитацией драки и толкания. К сложному и шумному процессу то и дело кто-то подключался – помощники торговца нахваливали товар, а прохожие считали своим долгом обязательно встрять и указать на недостатки, что добавляло шумному спору колорит. В итоге сторговавшись, ударяли по рукам, и происходила оплата.

Тюрик, взяв несколько помощников у табунщика, увел купленных лошадей на постоялый двор, а мы с Трувором принялись выбирать подводы, трезво рассудив, что покупки нам на лошадях не вывезти. Выбрали три сносные телеги, запряженные крепкими косматыми лошадками, и, дождавшись Тюрика, караваном двинулись по рынку в оружейный ряд.

Сам базар – огромен. Купить можно все, начиная от невольника и заканчивая диковинками и драгоценностями. Неудивительно, что тут в любое время суток многолюдно.

– Ваша светлость, боюсь, нам не справиться, может, будем проходить около невольников и купим несколько, для помощи? – поинтересовался Трувор. – Да и в пути пригодятся…

– Несколько лишних воинов для охраны не помешают. Когда нас продавали, были и достойные ребята, – поддержал его Тюрик.

– Хорошо, посмотрим, если попадутся бывшие воины – купим. Не помешает иметь нескольких человек с опытом. Все лучше, чем наши неокрепшие, – согласился я.

Галдящее и пахнущее потом людское море вынесло нас на небольшую, вымощенную деревянными брусками площадь с широким высоким помостом. На нем богато одетый, увешанный золотом купец продавал невольников. Два крепких кочевника, держа за ошейники, словно скот, водили по кругу закованных в цепи несчастных, показывая публике, громко называя цену и нахваливая товар. Наш обоз влился в толпу торгашей, окруживших помост. Не веря своим глазам, я смотрел на жуткое действие.

Желание выкупить всех рабов подавил в зародыше. Рационализм кричал, что ни прокормить, ни даже одеть, ни защитить их я не смогу.

Тюрик шустро исчез в толпе и появился с довольной улыбкой.

– Ваша светлость, нашел! Бывших воинов, самых строптивых, держат в клетках позади того шатра. На обычные торги их не выставляют. Воинов покупают для кровавых развлечений – боев на потеху или для тренировок рыцарей. Сегодня скупщик не приехал, и, если хотим отобрать достойных, нужно поторопиться.

Расталкивая омерзительных торгашей, громко обсуждавших достоинства и недостатки товара, ведя за собой телеги, мы направились за Тюриком, показывавшим дорогу. Обогнув огромный, богато украшенный шатер, увидели деревянные клетки с людьми.