Виктор Шайди - Иероним

Поединок начинал мне нравиться. Давно не встречал хорошего противника.

Тенями на фоне алой полосы горизонта мы скользили по пыльной земле. Великан стал осторожнее. Цепкие глаза следили за каждым моим шагом, а я, слегка согнув ноги в коленях, спокойно двигался по полукругу. Воин яростно атаковал, но я мастерски уклонился, не обнажая меч. Танец схватки закружил нас, даря наслаждение. Огонь азарта разгорался в груди, выплескивая порции адреналина. Роган зарычал, наращивая темп. Мне начинало нравиться упорство и мастерство темнокожего воина.

Огромный, но в то же время невероятно пластичный и быстрый. Каждое движение – смертоносный бросок. Роган, промахиваясь, злился, распаляя в себе жажду крови, и, пытаясь вынудить меня достать меч, начал шипеть обидные слова. Услышав: «Трус!» – стерпеть не смог, ловко увернулся от свистящего лезвия и нанес сильный удар в солнечное сплетение. Могучее тело согнулось пополам.

Темнокожий на секунду замер, широко открытым ртом глотая воздух. Я молниеносно выхватил из ослабевших пальцев меч, скользнул в сторону и витой рукоятью ударил темнокожего в лоб. Тело грузно повалилось на землю. Дорожная пыль мягко приняла его, окутав сероватым облаком мускулистую фигуру. Приставив блестящее лезвие к горлу поверженного противника, я прошипел:

– Ты настоящий воин и держишь слово. Жаль, ум не такой острый, как язык. Дарю тебе жизнь и свободу.

Роган тяжело дышал, приходя в себя. Пыль оседала, оставляя грязные разводы на вспотевшем лице. Я подобрал ножны, благодарно принявшие меч, и привязал к седлу гуляющего рядом скакуна. Дикарь сидел в пыли и нелепо мотал головой, возвращая сознание. Закат тоненькой ленточкой алел на горизонте. Я вскочил в седло и, взяв под уздцы вторую лошадь, поскакал догонять далеко ушедший караван. Встречный ветер, неся прохладу, развевал полы кожаного плаща. Верный АКМ на спине монотонно позвякивал по доспеху, выбивая такт. Вереница повозок и всадников приближалась. Вечер отступал под неумолимым натиском темной ночи, приносящей на крыльях весенний холод. Тяжелые тучи заволакивали небо.

Поравнявшись с воинами, я приструнил лошадь, заставляя перейти на шаг. Трувор лишь посмотрел вопросительно, когда я протянул ему поводья скакуна Рогана, и, ни о чем не спрашивая, ловко подхватил и на ходу привязал к одной из телег.

– Ваша светлость, вас что-то встревожило, если мы выехали в ночь? Не лучше было переночевать в тепле, на постоялом дворе? – спросил Тюрик.

– Не знаю. Но если опасения подтвердятся, то лучше принять бой на открытом пространстве, чем в тесном помещении. Слишком уж торговец заинтересовался перстнем. Все видели, сколько потрачено денег и какой богатый товар увозим мелким отрядом. Если все как думаю, то на нас обязательно должны напасть или, по крайней мере, проследить, куда едем. Так что нужно быть готовыми к внезапным проблемам.

– Будем готовы, ваша светлость, поверьте, никто не хочет возвращаться в рабство.

– Мой лорд, пора подбирать место для стоянки. Или мы будем ехать всю ночь? – спросил Трувор, подъезжая поближе.

– Ты прав, поравняемся с тем леском, ищи подходящую поляну и расставь телеги полукругом, – ответил я.

Караван, скрипя нагруженными подводами, поравнялся с полоской леса. Выбрав подходящую полянку возле журчащего ручья, мы расположились на ночлег. Телеги поставили в круг, чтобы в случае чего было проще обороняться. Я приказал Трувору взять нескольких воинов, зарядить самострелы и уложить под подводами. Тюрик и остальные расседлывали коней. В центре установили шатер, но спать в нем никто не собирался. По моему распоряжению места для сна были отведены рядом с гружеными подводами.

Лагерь плотно накрыла непроглядная весенняя ночь. Костер жадно поглощал сухие ветки, отвоевывая пляшущим светом небольшое пространство в центре лагеря, пуская блики на суетящихся людей. Пламя лизало подвешенный на треноге казан с закипающей похлебкой, пахнущей специями. Воины споро заготавливали дрова на ночь. Адольф слез с телеги и, распушив рыжую шерсть, царственно подошел поближе к костру – видать, слегка замерз.

Наконец кони были напоены и стреножены, дрова заготовлены. Редкие звезды подмигивали сквозь отяжелевшее тучами небо. Белый дым вперемешку с вкусно пахнущим паром похлебки застилал пространство. Трувор быстро назначил и распределил воинов. Караул выставлен, остальные принялись есть. Постелив возле костра войлок и поев горячей острой похлебки, мы с Адольфом принялись мысленно разговаривать. Снимать доспехи не я собирался, висящий под плащом автомат дарил приятное чувство превосходства и защищенности. Не хотелось бы, чтобы он понадобился.

– Ваша армия растет, скоро можно отправляться в путь, – мысленно произнес вампал.

– Да, отряд увеличился. Прибудем в лагерь – дам пару дней на подготовку и отправимся. Посмотрим, как нас примут во владениях.

– Судя по тому, что никто из прежних герцогов так и не добрался живым до Орлиного гнезда, путь будет не из легких. – Адольф зевнул, и костер весело колыхнулся в желтом море глаз.

– Слишком много врагов, и главное – не знаем сколько. На базаре один из торговцев увидел перстень и явно заинтересовался.

– Значит, скоро кому надо будут знать: появился человек с перстнем герцога Сапсанского, ведь герб всем хорошо известен.

– Я и думаю, на нас обязательно нападут или хотя бы отправят шпиона следить.

– Значит, ночь принесет сюрпризы. Я так понял, ваша светлость собирается поохотиться?

– Да, Адольф. Настанет полночь, немного прогуляюсь в сторону рынка. Пойдешь или останешься валяться возле костра?

– Боюсь, что прогулка не понадобится. Чувствую, кто-то приближается.

– Далеко? Сколько?

– Он один, и ты его знаешь – тот чернокожий. И пахнет свежей кровью, – ответил Адольф.

Я встал с войлока, но предупредить часовых не успел – из темноты на освещенный костром круг бесшумно вышел Роган. Воины встрепенулись и, подскочив, схватились за оружие. Темнокожий гигант, проигнорировав блестящую сталь, направился ко мне.

– Не трогать! – успел я сказать, видя, как нацелили арбалеты Трувор и Тюрик.

Роган огромной ладонью держал за волосы болтающуюся авоськой человеческую голову. Вместо шеи – обрубок с капающей не успевшей свернуться кровью. Отблески костра весело играли на мощной фигуре гиганта. Подойдя ближе и остановившись в нескольких шагах от меня, Роган опустился на одно колено и бросил мне под ноги свой трофей. Голова гулко ударилась о землю и, немного прокатившись, замерла у носка сапога. Переборов отвращение, я, легонько толкнув ногой, перевернул обрубок. Безжизненное лицо, перекошенное ужасом, уставилось стеклянными глазами. В пыльной кровавой маске смерти легко узнавался один из помощников работорговца.