Сергей Гужвин - Иванов, Петров, Сидоров

Иванов нажал кнопку на пульте. В середине комнаты замерцал большой параллелограмм. В нем начала проявляться узкая железная кровать коричневого цвета с блестящими шарами на спинках. На матрасе, на смятой простыне, лежал молодой человек, накрытый клетчатым шотландским пледом. Голова с высокими залысинами и коротко стриженая, неловко откинута на подушку, аккуратно подстриженные бородка и усы не могли скрыть досиня искусанных губ.

Петров спросил Иванова: — Ты во сколько его скопировал? Он хоть выспался?

— Нормально, под утро уже. Да и нечего ему разлёживаться, империю проспит, — Иванов поднёс палец к губам, — всё, тихо, загрузка заканчивается.

Мерцание понемногу прекратилось и стало слышно тяжёлое дыхание спящего.

Несколько минут Николай Александрович лежал неподвижно, потом перевернулся на другой бок, к стенке. Иванов решительно подошёл к окну, отдёрнул шторы и открыл форточку. В комнату ворвался дневной свет и звуки улицы. Залаяли собаки, заиграла далёкая музыка, проехала машина. Некоторое время Николай лежал, не шевелясь, потом резко повернулся и оглядел комнату, прищурясь от яркого света. Во взгляде не было страха, только безмерное удивление. Все замерли. Николай спустил ноги на пол, и сел на кровати, завернувшись в плед. Сидоров удивился. На царе было нижнее бельё, примерно такое, какое носил он в военном училище – белая рубаха и кальсоны на верёвочках.

Молчание затянулось. Три друга рассматривали царя, царь рассматривал их. Иванов хотел уже сказать приготовленную фразу о том, как они рады видеть Николая Александровича в 2008 году, как вдруг Николай хрипло произнес:

— Назовитесь!

Иванов и Петров растерянно переглянулись, а Сидоров сделал шаг вперёд, принял строевую стойку и доложил:

— Сидоров, Алексей Вячеславович, майор запаса Вооруженных Сил Советского Союза, кавалер ордена Красной Звезды, честь имею! — и даже тапочками прищёлкнул.

Петров подивился и тоже представился, присовокупив к имени звание "капитан второго ранга", переведя своё морскую должность помощника капитана в максимально подходящее воинское звание.

Иванов скромно сказал имя и фамилию.

Николай нахмурился, перевёл взгляд на Сидорова и сказал: — Мейджор, можете объяснить, что все это значит?

Иванов миллион раз представлял эту встречу и, казалось, продумал все варианты возможных вопросов-ответов, а Сидоров взял и привлёк внимание императора четким представлением. Иванов решил переломить ситуацию. Он шагнул вперёд: — Ваше вел…

Николай остановил его, подняв правую ладонь, и кивнул Сидорову: — Говорите!

— Вы в будущем, ваше величество. Год две тысячи восьмой. Местоположение – Москва. Господин Иванов, — Сидоров сделал представляющий жест в сторону Иванова, — изобрёл аппарат, способный проникать сквозь время. И вы, ваше величество, перенесены сюда.

— Зачем? — спросил Николай.

— Чтобы спасти Российскую империю!

— А что, империя в опасности?

— Империя давно погибла!

— В самом деле? — в голосе молодого императора послышались насмешливые нотки, — но вы же сами говорите, что мы сейчас находимся, якобы в Москве. Разве это не в России?

— Россия есть, ваше величество, а Российской империи нет.

Николай снова нахмурился, посмотрел влево-вправо, поискал глазами: — Где моя одежда?

Иванов пододвинул к кровати стул с заранее повешенным на него спортивным костюмом: — Вот, ваше величество, наденьте это, пока мы не подберём что-нибудь подходящее.

— Ваше императорское величество.

— Простите, что? — Иванов действительно не понял.

— Ваше императорское величество, — терпеливо повторил Николай, к царствующим особам следует обращаться "ваше императорское величество".

— Да, ваше императорское величество, — не стал возражать Иванов, — мы выйдем за дверь и подождём вас в коридоре.

И все трое вышли. В коридоре Петров страшным шёпотом сказал: — Какое, блин, "императорское величество"? Прос… он и свою империю, и своё величие!

Иванов сделал страдальческое лицо: — Ти-и-хо! Всё же слышно. Давайте не наезжать на парня сходу. И следите за выражениями. Будет вам и империя, будет и величие. Не забывайте, мы туда собираемся, не делайте из царя врага, а то смысл операции теряется.

Дверь открылась, и в коридор вышел Николай.

— Прошу вас, ваше императорское величество, проследовать в ванную комнату для утреннего туалета, затем я буду рад предложить вам завтрак, — сказал Иванов и повёл Николая показывать ванную.

Петров и Сидоров спустились в столовую.

— А ловко ты перед царём прогнулся, — подколол Петров Сидорова.

— А то! Двадцать лет "слуга царю – отец солдатам"! Опыт не пропьёшь!

Вернулся Иванов. Петров опять не удержался: — Ты его унитазом пользоваться научил?

Иванову его тон не понравился: — Ты прекрати пальцы веером растопыривать, капитан второго ранга! Ты думаешь, он дикий? Не знает, что такое "ватерклозет"? Кнопочки, да, показал. Ты сам, давно микроволновки бояться перестал?

Минут через десять по лестнице со второго этажа спустился император. Спортивный костюм, надетый на нательное бельё, сидел мешковато, но это особо в глаза не бросалось, потому, что император был спортивно сложен и строен.

Иванов сделал приглашающий жест к столу, но император заложил руки за спину, и пошёл по кухне, осматривая мебель и бытовую технику. Перед настенным календарём остановился и долго смотрел на него.

— Скажите, милейшие, — наконец сказал он, не оборачиваясь, — а вы знаете, что за подобные шутки с государём полагается каторга?

— Какие уж тут шутки… — буркнул Петров.

Сидоров показал ему кулак за спиной Николая и сказал: — Ваше императорское величество, я хочу от своего имени, и от имени моих друзей, выразить вам соболезнование по случаю кончины вашего отца, великого императора Миротворца Александра Александровича. Мы разделяем вашу скорбь, но время не терпит.

— Скажите, милейшие, — повторил, не повышая голоса, сказал Николай, — вы решили спасти Российскую империю путём похищения государя императора?

— Нет, ваше императорское величество, государя императора никто не похищал, вас скопировали.

— Что это значит? — нахмурился Николай.

Иванов вдруг почувствовал, что не может объяснить смысла слова "копия" в терминах девятнадцатого столетия.

Нашёлся Сидоров: — Это примерно, как две винтовки Сестрорецкого завода из одной партии.

Николай секунд пять подумал, потом первый раз за всё время усмехнулся: — Вам, господин мейджор, как человеку военному, следовало бы знать, что винтовки даже из одной партии отличаются друг от друга.

Петров ехидно улыбнулся, Сидоров почесал лысину, Иванов сказал: — Ваше императорское величество, мы как раз и хотим вам всё объяснить, но, ради Бога, давайте по порядку. По плану у нас завтрак, затем господин майор свозит вас на экскурсию по городу, и вам всё станет понятно. Слишком многое переменилось, мы даже затрудняемся объяснить, что такое "копия" так, чтобы вы поняли.