Сергей Гужвин - Иванов, Петров, Сидоров

— А если я позову городового?

— Ну, если найдёте такового, мы возражать не будем.

Завтракали в молчании. Для царского стола Иванов расстарался, и накопировал исключительно натуральных продуктов. Николай ничего не ел, в основном рассматривал яркие упаковки.

Наливая чай, Иванов не сдержался: — Восхищён вашим самообладанием, ваше императорское величество, честное слово, не ожидал, что вы воспримете перемещение так спокойно.

Николай поставил чашку с чаем на стол и сказал: — Ничего я не воспринял, а если вы видите меня столь спокойным, то это потому, что я имею непоколебимую веру в то, что моя собственная судьба, и судьба России в руках Господа, который поставил меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склонюсь перед Его волей в убеждении, что никогда не имел иной мысли, как служить той стране, которою Он мне вручил, до гробовой доски.

И снова спокойно взял в руки чашку.

Все оторопели. Такого фатализма никто не ожидал. Все три друга, воспитанные на лозунге "человек – хозяин своей судьбы", переглянулись. До них только сейчас начала доходить трудность задуманной операции.

Петров подумал: "Блин, да он и в Ипатьевский подвал вел свою семью с такими мыслями!"

Сидоров подумал так: "По три таблетки озверина, три раза в день и не запивать!"

Иванов тяжело вздохнул про себя: "Неужели настолько все безнадёжно?" — и вспомнил, как этот самый Николай рыдал на плече своего кузена, всхлипывая: "Что будет теперь с Poccиeй? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами".

После завтрака Иванов повёл Николая наверх переодеваться для поездки в город. Спустился Николай в темных джинсах и белом джемпере. В прихожей Иванов предложил выбрать ему по размеру кроссовки из новых коробок, заготовленных загодя. В конце помог надеть куртку-пиджак и показал, как пользоваться змейкой.

На выходе вежливо пропустил императора вперёд. Так и пошли к воротам: император, Иванов, Сидоров, Петров.

Александр нагнал Сидорова и шепнул ему на ухо: — Контролируй его, чтобы не дёргался, дальше дурдома не убежит, но может разболтать про наше логово.

Алексей кивнул. Когда Иванов открыл калитку, из ворот вышли в том же порядке. Сидоров завел машину прогревать, и закурил, вполглаза следя за царём. Николай оглядел "Ниссан", и начал разглядывать улицу. Наискосок стояли соседки и оживлённо болтали, дальше стояла машина Мосэнерго, и электрик ковырялся в проводах на столбе, стоя в поднятой люльке, через два дома стояла легковушка с поднятым капотом, и владелец копался в двигателе. У одной из разговаривавших женщин зазвонил мобильник, она достала его из сумочки и начала громко отвечать.

Сидоров распахнул дверцу: — Прошу, присаживайтесь!

Николай вздохнул и полез на переднее сидение головой вперёд. Неловко развернулся, задев головой потолок, но всё же уселся. Петров сел на заднее сидение, Сидоров за руль. Иванов поднял руку: — Ну, давайте, счастливо, я на связи.

Сидоров, пару раз извинившись, пристегнул императора ремнём безопасности. Потом включил скорость и вырулил на дорогу, пугнув сигналом болтушек. Постояв пару раз на светофорах, выехал на Горьковку, и помчал к МКАДУ. Император молчал, глядя вперёд, Петров сказал с заднего сидения: — Ваше императорское величество, мы едем сейчас по Владимирскому тракту. Когда проезжали под МКАДом, под бетонным кружевом эстакад, император заметно вжался в сидение.

Сидоров планировал сделать круг по Садовому кольцу, потом вокруг Кремля и на этом завершив поездку, вернуться на базу к Иванову. Ну, в самом деле, не возить же царя по московским промзонам. Современная Москва, конечно, императора впечатлила. Петров комментировал проезжаемые достопримечательности, Сидоров добавлял от себя, Николай молчал и послушно поворачивал голову, когда ему предлагали взглянуть направо или налево. Обогнув Кремль, Сидоров проехал мимо Государственной Думы и начал заворачивать на Лубянку, рассчитывая в конце Китайгородского проезда на набережной повернуть налево, в сторону Горьковки.

Николай внезапно спросил: — А в Кремль можно въехать на этом экипаже?

— Нет, ваше императорское величество, — ответил Петров, — въехать нельзя, но войти можно. И Сидоров на набережной повернул направо, опять к Кремлю. Запарковав машину у Манежа, все трое прошли к Кутафьей башне. Петров купил билеты и через турникеты, под бдительными взглядами молоденьких милиционеров, они прошли по мосту через Троицкую башню в Кремль.

Петрова так и подмывало спросить царя, не передумал ли он звать городового, а то вот, пожалуйста, вот они, современные городовые, но он сдержался.

Мимо выложенных у стены Арсенала стволов старинных пушек, мимо Государственного Кремлёвского Дворца они медленно прошли по выложенной брусчаткой мостовой к храмам.

Император перекрестился на кресты на куполах, потом подошёл к Царь-колоколу, обнял его и заплакал.

Петров и Сидоров растерялись. На них смотрели люди, группка японских туристов защёлкала фотоаппаратами, а один из бдительных стражей, стоявших по периметру, направился к ним. Петров перехватил его на подходе и что-то зашептал на ухо. Тот понимающе кивнул и вернулся на пост. Николай сделал шаг от колокола, повернулся и, не оглядываясь, быстрым шагом пошёл обратно к выходу. Друзья поспешили за ним.

— Что ты сказал фараону? — полюбопытствовал шёпотом Сидоров.

— Ну, сказал, что иностранец прибыл на историческую родину и расчувствовался, — ответил Петров, — ещё не хватало нам проблем с ФСБ.

— Ну да, конечно, — сказал Петров, — блин, куда он так летит, — и, прибавив шаг, поравнялся с Николаем.

— Ваше величество, то есть, пардон, ваше императорское величество, куда так спешить?

— Вы же сами сказали, что время не терпит, — ответил Николай на ходу, но скорость сбавил.

На обратном пути, в машине, Николай начал задавать вопросы. О международном положении, государственном устройстве и недавних катаклизмах, типа развала СССР, Петров и Сидоров старались отвечать полно, когда же Николай спросил о его личной судьбе, Сидоров промолчал, а Петров попросил отложить эту тему на вечер. Николай повернулся, внимательно посмотрел на него, и остальную часть пути молчал.

Иванов встретил их вопросом: — Обедать или сразу работать?

— Работать, — ответил император, и Иванов повёл всех в кабинет.

— Докладывайте обо всем, о чем вы желаете мне доложить, — сказал Николай.

Потом подумал и прибавил: — Если мне будет непонятно, будете уточнять.

— Рассказывать долго, — вздохнул Иванов, историю годами учат и то плохо в ней разбираются, не говоря уж о других науках, — но есть технология, которая позволит вам узнать то, что знаем мы.