Илья Кирюхин - Искушение. Книга 1. Перстень Змеи

Пошатываясь, он добрался до кухни, налил из-под крана стакан воды и выпил залпом. Полегчало не особенно. Из зеркала в ванной на него исподлобья смотрел больной, небритый и жалкий профессор Бунин. На лице пышно расцвели признаки абстинентного синдрома, проще говоря, похмелья. Если верить часам, на работу он еще не опоздал. Но появляться там в таком виде он позволить себе не мог.

Набрав секретаря, хриплым голосом, будто простыл, просипел: «Вика, извините, что так рано, но я сегодня если и приеду, то попозже, видимо, простыл где-то. Предупредите секретаря Андрея Львовича» — и не дожидаясь ответа, отключил мобильный.

Воспоминания о событиях вчерашнего вечера и ночи вспыхивая отдельными яркими картинами, постепенно складывались в единое целое. Степан старался не думать о вчерашнем дне, но мысли постоянно возвращались в подвал бывшего борделя.

После прохладного душа, чашки крепкого сладкого чая и бутерброда с куском «докторской», он вернулся в спальню.

Он уже знал, что сейчас увидит и его немного трясло от возбуждения.

Спрут ждал его в миниатюрной бархатной шкатулке, которая лежала на стуле подле кровати.

Вчера, прикосновение к предмету вызвало физиологический шок такой силы, что он потерял сознание. Сегодня Степан был уверен, что сейчас ему ничего не грозит. Предмет ждал своего «хозяина».

Бунин заставил себя плотно позавтракать. Принял контрастный душ. Завернувшись в теплый халат, вышел на лоджию покурить. Собравшись с силами, чувствуя, что готов к контакту с предметом, Степан решительно вернулся в комнату.

На этот раз, ничего «ужасного» не произошло. Спрут слегка обжог холодом руку, но, прежде чем перед мысленным взором профессора раскинулась сверкающая панорамная карта предметов, Степан Борисович Бунин отчетливо вспомнил все события двухлетней давности. Гибель арктической экспедиции, захват терроформирующей станции «Земля-1» «безумными» нацистскими фанатиками, извержение подводного вулкана, себя с пистолетом, нацеленным в грудь Гумилева.

Последнее воспоминание, к которому его допустила память, было наиболее четким и болезненно подробным. Мрачное подземелье. В неверном свете фонарей и мерцающей линзы Ева с маленькой Марусей на руках держит перед собой фигурку Орла. Тяжело дышит Андрей Гумилев с умирающей Марго на руках. Между его пальцев толчками пробивается кровь из раны женщины. Будто задремав, прислонившись к скальной стене, лежит убитый генерал Свиридов. И жгучий огонь испепеляющей ненависти к Гумилеву, который вечно стоял у него на пути, и презрение к себе, за свою позорную слабость, что не смог его убить…

Через пару часов профессор Бунин положит перед главой корпорации заявление об уходе «По собственному желанию». На вопрос Гумелева — «Почему?» Степан Борисович слукавит, что не может работать среди людей, которые подозревали его в предательстве и воровстве.

20.05. 28 декабря 1968 года. Москва. Кутузовский проспект.

— Софья Ивановна, ну что Вы задумали, давайте, лучше чай пить, у нас еще Ваше варенье из райских яблок осталось. Беляши сегодня удались — Ваня на рынке купил парного мяса: и баранины, и говядины.

Про то, что мясной фарш она готовила не из двух, а из трех сортов мяса, добавляя парную конину для остроты вкуса, Анна помалкивала. Она боялась, что свекровь откажется есть ее татарские пироги, если узнает, что в них есть конина.

— Куда Вы, на ночь, глядя? — невестка не понимала, что Софья Ивановна не хотела оставаться дольше. Дорога домой и так займет часа два — два с половиной.

Софья обернулась к невестке.

— Нет, Аннушка, мы с Надей поедем. Поздно уже. Нам еще ехать и ехать.

Она специально сегодня попросила младшую дочь, Надежду, помочь доехать до сына, чтобы поздравить своего самого младшего внука Кирюшу с днем рождения. Он был вторым и поздним ребенком у младшего сына Ванечки. Это был ее ПОСЛЕДНИЙ ВНУК.

Жизнь уже забрала у нее мужа и старшего сына. Дочери: Люба, Верочка и Надя, которые всегда были рядом, уже в том возрасте, когда женщины не мечтают о детях. А Ваня, наоборот, всегда был далеко от нее и до Войны, и после. Строил дороги по всей стране и где-то далеко за границей. Она годами не видела сына, который лицом так напоминал ей мужа. Иван писал ей каждую неделю, рассказывая, в каких хороших условиях он живет. Когда же он, наконец, появлялся, по его осунувшемуся лицу она понимала, какие это «хорошие условия». Женился он уже после войны, и после первого сына у них с женой долго не было детей, и, неожиданно, когда они вернулись в Москву из Таллинна, в семье появился Кирюша.

Сегодня она хотела подарить внуку, названному в честь деда, перстенек, который появился у них в семье с рождением Вани. Когда Кирюша подрастет, она обязательно расскажет внуку, как этот перстенек помогал Ильиным в эти лихие полвека.

Когда уже оделись, Софья Ивановна подозвала внука и, сняв с пальца перстенек, протянула его Кириллу.

— Я это кольцо больше пятидесяти лет носила и хочу его тебе подарить, — ей тяжело было стоять и пришлось присесть на стул в прихожей.

— Бери, бери, — подбодрила она внука.

Кирилл не мог понять, зачем ему бабушкино женское кольцо, с какими-то маленькими стекляшками. Вот, если бы это был перстень, как у мушкетеров в кино, со сверкающим алмазом, которым можно стекло резать!

— Мам, ну зачем ему это, прекрати! — Иван забрал кольцо у сына и протянул его Софье.

— Ваня, пожалуйста, не мешай мне. Я давно хотела это сделать, а сегодня просто случай подвернулся, — она расцеловала сына, внука, невестку…

Больше эта квартира не увидит Софью Ивановну Ильину и она не расскажет внуку о том, как перстень, который подарила ей черная китайская змейка, сберег сына, прошедшего всю войну на «передовой» с первого до последнего дня без единой царапины…

Кирилл, покрутив на пальце бабушкин подарок, сунул его в шкатулку для рукоделия, где у мамы лежали нитки, иголки и пуговицы.

16:55. 11 октября 2012 года. Москва. Посольство США.

Операторы не оставляли камеры наблюдения ни на минуту, но толку от этого было чуть. Ильин вот уже несколько дней находился в беспамятстве. Бред несчастного ученого аппаратуре зарегистрировать не удавалось, потому что кто-нибудь из близких всегда находился рядом с ним, закрывая и камеру и микрофон. День проходил за днем, а Баркер так ничего и не выяснил.

Каждый день он репетировал с оперативным отрядом, направленным ему в помощь из Вашингтона, операцию, которой дали кодовое название «Исповедь агнца». Видимо, ребята из подразделения в Ленгли [90] Лэнгли — комплекс зданий штаб-квартиры ЦРУ, расположенный в 8 милях от Вашингтона, в г. МакЛин, графство Фэрфакс, штат Виргиния. , где придумывают названия операциям, были весьма набожные люди.