Илья Кирюхин - Искушение. Книга 1. Перстень Змеи

У каждого пса в стае были свои обязанности: кто-то разыскивал пищу, кто-то сторожил и предупреждал об опасности, только Жук никак не мог определиться со своей ролью в коллективе. Возможно, сказывалась сложная генетика его организма. От мамы он получил длинную шерсть, вяло болтающиеся уши и веселый безалаберный характер. Папины же гены сделали его длинную шерсть трехцветной, а самого Жука — коротконогим, широкогрудым и тупорылым. Папа у Жука был заслуженный чемпион-медалист, сбежавший на пару часов от хозяйки ради встречи с Машкой, английский бульдог Голд Арчибальд Бильбо Пятый. В итоге, плод любви свободолюбивой Машки и медалиста Арчибальда получился немного странный. Это был черно-рыже-белый длинноволосый пес с маленькой круглой головкой, обрамленной висящими ушами и выпяченной нижней челюстью. Из широкого брюшка нелепо торчали две пары коротких кривых лап, одним словом, то ли паук мохнатый, то ли жук волосатый. Короткий приплюснутый нос не обладал тонким чутьем, чтобы разыскивать соплеменникам «хлеб насущный», а короткие лапы и маленькие клыки не могли пригодиться ни «на атасе», ни в бою. Но характер у пса был не скандальный, отзывчивый и незлобивый. Чужих костей он не воровал и не пытался стать вожаком стаи. Вся стая Жука любила, жалела и не обижала. Также к псу относились и люди — он всегда получал подношения сердобольных жителей. Надо отдать ему должное, пес делился с соплеменниками, особенно он старался принести что-нибудь вкусненькое маме.

Сегодня Жук решил устроить праздник всей стае. Едва передохнув после сытного завтрако-обеда-ужина, пес помчался к железнодорожной станции, где сегодня Машка собиралась клянчить подачки. Мама оказалась на «боевом посту». Протявкав про несметные сокровища контейнера, он проводил к нему Машку и пару сородичей.

Остаток дня герой-добытчик сладко проспал, тщательно переваривая деликатесы.

Проснулся он под вечер от необъяснимого чувства опасности. Деликатесы были благополучно усвоены организмом, и организм намекал, что надо бы достать копченую кость — вдруг какой-либо бессовестный похититель покусится на тайное сокровище Жука.

Выбравшись из зарослей сирени, Жук побежал к своему тайному схрону. Неожиданно нос собаки поймал знакомый сосисочно-котлетный аромат с «тонкими кошачьими нотами». Так пахла одна женщина, которая всегда подбрасывала что-нибудь вкусненькое Жуку, когда утром шла на работу. Вся вкуснятина всегда была свежей, что в рационе пса было крайней редкостью. Еще она называла Жука Васеной, что поначалу почему-то очень обижало пса, так как он всегда считал себя мужчиной, и весьма симпатичным мужчиной. Эту уверенность в нем поддерживали все девочки их многочисленной стаи. Потом, из отрывочных слов пес понял, что так звали кошку этой женщины, и это объяснило, почему ее всегда сопровождал едва уловимый запах кошки. Несмотря на то, что, в целом, Жук, как всякая собака, недолюбливал кошачих, запах этой кошки будил в голове пса какие-то романтические ощущения. Одним словом, та далекая незнакомая кошка ему заочно нравилась, как нравилась и ее добрая хозяйка.

Сейчас, ей явно угрожала опасность. Жук бросился на знакомый аромат, к которому примешивался запах смертельной опасности.

Те же и там же.

Кирилл понял, что не может контролировать себя, тело не слушается его, ноги сами влекут его к незнакомцу. Ксения, так же, как и он, в сомнамбулическом состоянии двигалась рядом.

— Зачем я иду им навстречу, сами должны прийти ко мне в руки, — Баркер остановился в ожидании своих жертв. Думать мешает шум в голове. Кровь пульсирует, не давая сосредоточиться.

— Вероятно, предметы, находятся в какой-то связи. Их всего два, а разрушительное действие на организм едва переносимо. Сколько у него времени? Час, минуты? — Генри усилием воли заставил себя выпрямиться и взглянуть на Ильиных.

Плохо иметь короткие лапы — бежишь, как во сне — вроде торопишься изо всех сил, а цель приближается медленно. Жук понимал, что он не успевает. Человек в спортивном костюме, который таил опасность, стоял и ждал, когда женщина со своим спутником сами подойдут к нему. Вот они уже перед ним. Останавливаются…

Кирилл покорно остановился перед незнакомцем, взял из его рук металлическую фигурку Ягненка. Состояние безысходного ожидания конца, сменилось умиротворенной покорностью судьбе. Руки стали наливаться силой.

— С каким открытием Вы были у Осокина? — властно спросил незнакомец.

Кирилл, глядя в глаза Баркера, с изумлением тихо ответил: «Не знаю».

— Я не знаю никакого Осокина, не знаю, о каком открытии Вы спрашиваете меня, — уже более громко продолжил он, чувствуя искреннюю радость, что может всем поделиться с эти человеком…

«Этот русский издевается надо мной. Ну, погоди…» — Генри протянул руку с медузой прямо под нос Ильину и повторил свой вопрос…

Наконец, лапы донесли Жука до людей. Сейчас он покажет, что бывает с обидчиками его друзей. Прыжок. Челюсти смыкаются на руке «спортсмена». Крик, переходящий в ругань. Кулак разжимается. Сверкающая фигурка Медузы вылетает из его рук.

Непонятно откуда взявшаяся собака, рыча, вцепляется в руку незнакомца. Инстинктивным движением Кирилл ловит выпавшую из его рук фигурку. Мир вспыхивает радугой красок. В ушах — членораздельная английская ругань «спортсмена», который пытается оторвать собаку от руки. Ожидание приближающейся смерти сменяется спокойной уверенностью в своих силах и бесконечности своих возможностей. Ксения без чувств повисает на руке.

Зажав фигурки в одной руке, Кирилл подхватывает жену на руки и распрямляется. Течение времени замедляется. Все в мире замирает. Горизонт исчезает. Мир и каждый, живущий в нем — на ладони. Весь Мир в ожидании чего-то. Большие черные внедорожники замерли в стремительном движении к нему. Две полупрозрачные тени тоже направляются в его сторону. Рука с фигурками сжимается в кулак.

Весь мир у его ног. Он всемогущ и всевластен. Он — Альфа и Омега Вселенной. Он…

Ксения не дышит.

Мысль, что жене грозит опасность, возвращает его к действительности.

— Прочь от сюда! — Кирилл неожиданно представил себе, как машины, незнакомец и эти странные тени разлетаются в стороны.

И, действительно, внедорожники, будто наткнувшись на невидимую стену, сминаются в бесформенные комки и отлетают в сторону от дороги. Незнакомец с искаженным лицом падает навзничь. Пес, обиженно тявкнув, бежит в сторону придорожных кустов.

Гнев стихает.

— А Вас, мой мохнатый друг, я попрошу остаться, — пес, как по команде, сел на задние лапы.

Ксения вздохнула и открыла глаза.

— Что это было? — она тяжело дышит и изумленно оглядывает панораму разрушений.