Владимир Поселягин - Второй фронт

Все изменилось 12 июля 2011 года. В этот день ко мне в гости забежал приятель по институту и земляк Серега Круглов. Холостяк, как и я. Он закончил институт на год позже меня и, получив диплом, работал, как говорят в народе, в Комитете Глубинного Бурения на должности аналогичной моей. Наверное, там были какие-то тонкости, в сравнении с моим Министерством Обороны, но не думаю, что принципиальные. Парень он головастый, да и дядя у него там двоюродный не на самой последней должности давно уже работает. Вот и повезло парню устроиться. Меня сразу удивило, что он заявился так рано, еще оставалось даже несколько минут до 8 часов утра. К тому же была суббота. Сегодня выходной, а чтобы ко мне приехать к этому времени, это же в какую рань встать надо?

— Леха, — заявил он мне прямо с порога, — я тут классную работу нашел. О такой я даже и мечтать не смел!

— Где? — От удивления я даже не стал возмущаться, что он забыл поздороваться. — Ты же и сейчас вроде как не безработный.

— Где-где? В Москве!

— В какой еще Москве? Там одно жилье снимать обходится в несколько раз дороже, чем даже в Минске! Как раз вся твоя зарплата и будет на него уходить! Да и цены там еще те… И процесс увольнения наверняка не на один год растянется, у тебя же подписок о неразглашении — как блох на Барбоске…

— Да нет же, ты меня не так понял, — перебил он меня, — не в той Москве, а в Москве сорок первого года. Более того, я хочу пригласить и тебя с собой. Можно, конечно, было бы и одному рвануть, но ведь, как ты понимаешь, по самым что ни на есть объективным причинам нет там у меня ни одного знакомого. А в паре с тобой как-то веселее, что ли, будет. Да и твои знания будут весьма кстати там. Впрочем, насчет тебя я уже почти договорился. Дело стоит только за твоим согласием. Странно, что в твоей конторе тебе еще не сделали подобное предложение.

Немая сцена… Сереге понадобилось полчаса, чтобы ввести меня в курс дела. Немного отойдя от шока, я отхлюпнул крутого чая и перебил разглагольствования друга:

— Подожди, подожди! Ты, может, объяснишь наконец, что к чему и почему я обязательно должен туда ехать? В моих планах на ближайшее время ничего подобного не было. И совсем ничего странного в том, что мне ничего не предложили на работе, нет: ты так давно ко мне не заходил, что даже не в курсе, что я только вчера утром из отпуска вернулся — и так поздно его дали… Хотел еще за оставшиеся два дня обои переклеить, — показал я на полтора десятка рулонов, лежащих в прихожей, — а то на старые смотреть уже страшно. Вот пораньше и вернулся. Я, конечно, знаю новости, что курсируют в последнее время в Инете, но думал, это утка. Конечно, я и сам задумывался, что интересно было бы посмотреть. Но переезжать туда на работу?

— Ничего ты не понимаешь! — с жаром начал Сергей. — Нам выпал уникальнейший шанс! Здесь для нас с тобой практически нет реальной возможности для роста. Даже самостоятельная работа нам еще долго не светит. Вот и будем исполнять роль подавальщика ключей из анекдота. Максимум, что нам грозит, выйти на пенсию с должности начальников над десятком подчиненных. И то в нашем случае — не факт. Какая сейчас зарплата и какая потом будет у нас пенсия, тоже не буду объяснять — сам знаешь. Когда подойдет очередь на квартиру или наскребем денег для ее покупки — даже загадывать боюсь. Заметь, я намеренно пока поднимаю именно такие меркантильные вопросы, не затрагивая того, что идем помогать нашим соотечественникам, в некоторой мере — даже, можно сказать, нашим предкам, пусть и из другой реальности. И помнишь, ты же еще сам мне говорил, что опасаешься приватизации у нас в Белоруссии по российскому варианту?

Сергей, прервав свою речь, небрежно сбросил туфли и наконец-то прошел мимо меня в единственную жилую комнату моей съемной квартирки и уселся там в одинокое кресло. Я молча поплелся за ним и разместился на диване, который ночью превращался у меня в кровать. Хорошо хоть я успел до его прихода все свернуть в дневное положение.

— Леха, — продолжил он, как будто и не было небольшого перерыва на переход в комнату из прихожей, — если ты не согласишься, то потом будешь жалеть всю жизнь. Мы подписываем контракт на пять лет. Что мы получаем за это? Начну по порядку: на первое время нас поселят в коммуналку, все же там большая проблема с жильем. Но у каждого будет своя комната. И уже буквально на днях там должно начаться строительство нескольких больших пятиэтажных домов для специалистов из нашего мира.

Новый микрорайон на окраине Москвы. Максимум к новому году их обещают уже ввести в эксплуатацию и расселить нас в них. Квартир, замечу, меньших, чем двухкомнатные, там просто не будет. Более того, по окончании контракта мы вольны будем уехать на Родину, где правительство СССР опять-таки обещает нам купить квартиры, или можем остаться в СССР и работать на прежних или иных должностях. Тогда за нами сохранится полученное там жилье. Зарплата, по самому пессимистичному для нас курсу, будет раза в три-четыре больше, чем ты сейчас тут имеешь. Плюс нам будут положены паек и форма, так как мы станем работать в структуре госбезопасности. Ну и в дополнение ко всему, мы можем многое взять туда из нашего мира. Конечно, есть список запрещенных к провозу предметов, но он не так уж и велик. Во всяком случае, автомобиль, компьютер и многое другое можно взять свободно. Правда, некоторые из современных девайсов, как, например, тот же компьютер, принтер, сканер, радиоприемник, сотовый телефон — подлежат обязательной регистрации по прибытии на место и на них же составляется опись при прохождении портала. Но никаких таможенных пошлин пока не придумали.

Только следует учесть при покупке бытовой техники и электронной аппаратуры, что напряжение электрической сети в той Москве 127 Вольт.

— М-да, — только и пробормотал я, осмысливая сказанное.

— Кстати, — стал дальше толкать свою речь Сергей, — ты вроде как мечтал авто приобрести? Так сразу после подписания контракта выдают подъемные, вот на них можешь и купить. На шестисотый «мерин» тебе, конечно, денег не хватит, но что-то попроще — купишь. Тут, кстати, есть некоторые условия. Первое: из-за запчастей советуют брать что-то вездеходное. УАЗы например, их там много, запчасти и спецы есть. Или «нивы». Могут выдать подъемные в белорусских, российских рублях или рублях СССР. Или в любом их соотношении по курсу. Второе: машину заберут на время войны, выдав справку. Обещают вернуть замену или по желанию само авто. Возить будут пока на служебных машинах.

— А чем мы там будем заниматься, обязанности-то у нас какие будут? Такие блага ведь просто так не дают? Надеюсь, пытать нам никого не придется? — попробовал я даже пошутить.

— Ну всех тонкостей я тебе не скажу, да и, по правде говоря, и сам их всех не знаю. В курсе только, что мы должны будем заниматься прослушиванием разговоров потенциально опасных для СССР лиц. Это и местных госслужащих и заграничных. Нет, нет, — замахал он руками, увидев мое выражение лица, — ихние, как их там, диссиденты в сферу наших интересов входить не будут на сто процентов. Ты ж вроде английский неплохо знаешь? Возможно, придется и за бугром побывать, правда, не сразу. Далеко не сразу. Заниматься, грубо говоря, будем тем, с чем ты борешься на своей сегодняшней работе. — Серега поднял голову и взглянул на настенные часы. — Ладно, время поджимает. В общем, я поехал, а ты пока подумай. Если не позвонишь на мой сотовый, буду считать, что ты согласен. В двенадцать ноль-ноль я должен быть с тобой или без тебя в кабинете капитана НКВД Свиридова в представительстве СССР тысяча девятьсот сорок первого. Сейчас я поехал себе «ниву» покупать — один хороший знакомый продает, а ровно в одиннадцать буду у тебя. А ты прямо сейчас дуй в деканат нашего факультета и забери свою характеристику. Я вчера утром ее заказал и в девять часов она должна быть готова. Паспорт не забудь только. С работы тебе никаких бумаг брать не надо — документы нужные закажем прямо из представительства. Лукашенко дал указание своим чиновникам оказывать всемерное содействие в этом вопросе, вот пусть они и бегают. Тем более и у твоей конторы есть прямая связь с представительством СССР.