Вячеслав Яцко - Последний самодержец

- Это уже зависит откуда везти, - после некоторого раздумья ответил министр. – Все ближайшие военные склады выбраны. Если везти с Шостенского завода, что под Черниговым, то около двух месяцев.

- Как же вы объясните, любезный Василий Андреевич, такую разность? До Петербурга – 1700 верст, а до Шостенского завода – 700.

- Помилуйте, светлейший князь, но ведь это же очевидно. Фельдъегеря едут на перекладных, а порох доставляется на телегах, запряжённых волами, которые еле тащатся по непролазной грязи. Причём на каждый фунт пороха им приходится везти по два фунта фуража для собственного прокорма.

- Вот то-то и оно! А англичане, французы и их союзники турки доставляют порох транспортными судами из Константинополя за три дня!

- Что ж, Воронцов, ты меня убедил, что Меншиков был неправ: Долгоруков имеет непосредственное отношение к пороху, - сказал после некоторой паузы царь. Сановники заулыбались. Видно было, что Николай несколько успокоился, а возбуждение, вызванное последними событиями, спало.

– Но теперь докажи, что ты прав, предлагая сдать Крым без боя.

- Моя мысль, Ваше Величество, проста. Отвести всю армию за Перекопский Вал.

Воронцов взял карандаш, решительно прочертил стрелу от Севастополя до Перекопа и затем продолжил:

- Как известно, протяжённость вала – около восьми верст, и он полностью загораживает доступ из Крыма на материк. Высота рвов составляет восемнадцать – двадцать метров, что само по себе делает их труднопроходимыми, а при соответствующих укреплениях – непреодолимыми. Отведя туда армию, мы приближаем её к нашим базам, складам и военным заводам. А неприятелю придётся столкнуться с трудностями доставки фуража и боеприпаса по грязи и без тягловой силы, поскольку всех волов и телег мы у местного населения выкупим.

Император задумался; было видно, что он колеблется.

- А что ты скажешь, Иван Фёдорович? – обратился он к Паскевичу, которого считал высшим военным авторитетом.

- Считаю, что план светлейшего князя Воронцова смел и правилен, - решительно сказал Паскевич. – Могу дополнить, то если удастся заманить вражеские войска вглубь Крыма, то можно будет, укрепив Дунайскую армию, совершить быстрый марш через Балканы, как Вы Государь, первоначально и предлагали. Это позволит сходу взять Константинополь и перекрыть проливы, полностью изолировав врага в Крыму и прервав его снабжение. Ему ничего не останется, как сдаться!

Вновь все замолчали, обдумывая столь смелые предложения.

- Я всеподданнейше прошу меня извинить, Ваше Императорское Величество, - блестя круглыми очками, вступил в разговор министр финансов, - но осуществление этих планов потребует значительных средств, а в казне в настоящее время совершенно нет денег. Дефицит бюджета составляет почти восемьсот миллионов рублей, у нас нет денег даже на выплаты…

- Вот что, Брок, - прервал его Николай. Было видно, что он уже принял решение, - найди деньги где хочешь – на то ты и министр финансов. Объяви внутренний заем, выпусти облигации. Объясни купцам и заводчикам, что если англичане победят, то потребуют отменить ввозные пошлины на их товары, и они разорятся. Займи деньги за границей.

- Но…- попробовал вставить министр.

- Не дают в Европе, займи в Североамериканских Штатах, - прервал его император.

- Ваше Императорское Величество, от них недавно поступило предложение продать Аляску за очень приличную сумму.

- Что?! Продать Аляску?! Вы только подумайте, господа! Похоже, эти торгаши превзошли в наглости своих наставников, англичан! Запомни, Брок, и передай этим лавочникам: там, где когда-то поднялся русский флаг, он уже никогда не опуститься! Вновь возбудившись, император ударил кулаком по столу. Брок побледнел; всем стало ясно, что дни его в министерской должности сочтены. Также было понятно, что император принял основные решения.

Не прошло и года, как принятые на совещании планы были осуществлены. 14 декабря 1855 года Николай короновался в Софийском Соборе захваченного русскими войсками Константинополя, приняв титул Всеславянского Царя вместо Самодержца Всероссийского.

Одиннадцатого января 1855 года Балашова проснулась в Зимнем Дворце, в кровати Нелидовой. Свою миссию она считала законченной. Заговор был раскрыт, здоровью императора ничего не угрожало. Дальше всё должно было идти естественным путём. Она с сомнением посмотрела на кольцо и подёргала его, попробовав снять. Кольцо сидело как влитое и даже не пошевелилось. Тогда она повернула его в левую сторону. Перед глазами пошли круги, и наступила тьма.