Борис Царегородцев - Второй шанс адмирала Бахирева

– Что это «Гепард» не всплывает? Германские корабли вон как улепетывают после того, как свой броненосец потеряли, – высказывался штурман.

– Да он просто дожидается, чтобы эсминцы противника подальше отошли, все же они ближе к нему, чем к нам. Как отойдут, так и всплывет, – ответил штурману Калчев.

– Николай Александрович, а не подойти ли нам к месту гибели броненосца, может, что полезное подберем, – предложил Калчев. А ему так хотелось взять что-то на память, это же их первая победа.

Через несколько минут лодка шла среди всякого мусора, всплывшего на месте катастрофы вражеского корабля. Всем хотелось заиметь себе память о поверженном враге. Матросы стали досаждать просьбами старшего офицера подняться на верхнюю палубу, что-либо выловить: да будь то хоть кусок дерева – и то сувенир.

– Господа! А вам не кажется, что с «Гепардом» что-то не то! – воскликнул мичман Чистовский. – Я вот наблюдаю за ней некоторое время, она всплыла с дифферентом на нос, и весь экипаж стоит на корме, только несколько человек находятся в районе первого аппарата.

– Похоже, она получила повреждения под водой, – предположил лейтенант Копец.

– Что же вы хотите, это же первый боевой выход. Лодку только приняли в казну, экипаж еще не освоился с ней, как авария произошла, – эту версию высказал старший офицер подлодки.

– Идем на помощь, – объявил Гудим. – Всем покинуть палубу, за исключением вахты.

Набирая ход, подлодка пошла на сближение с «Гепардом».

– Запросить у Подгорного, что случилось с его подводной лодкой.

Через минуту стало известно о неприятности, что приключилась с их товарищами.

– Надо на всякий случай снять с «Гепарда» экипаж: если все благополучно разрешится, вернем обратно, если нет, то сколько жизней спасем.

– Передать на «Гепард», мы подходим, будем снимать экипаж.

Тут же пришел ответ, запрещающий подходить к ним, не дай бог, рванет торпеда в тот момент, когда «Акула» будет у борта, тогда еще больше людей погибнет.

Гудим, несмотря на протесты Подгорного, аккуратно приблизился вплотную к «Гепарду». Забрав большую часть экипажа с аварийной подлодки, тут же отошел на безопасное расстояние.

Вся операция по обезвреживанию торпеды заняла минут сорок, но эти сорок минут для кого-то показались нескончаемыми часами.

Уже неопасную торпеду с большим трудом отцепили от торпедного аппарата, и она, при падении ударившись о борт, ушла на дно. Вот так закончился поход для Подгорного, ну и пусть он не отличился, все еще впереди, главное, подводная лодка не пострадала. Этот инцидент выявил ненадежность этих решетчатых торпедных аппаратов, у них оказалось много недостатков. Это повреждение торпед при погружении подводной лодки глубже двадцати метров. Обмерзание в зимнюю пору. Иногда они застревали в аппарате, что и подтвердилось в этом походе. Представляли они большую опасность при обстреле, любой осколок, попавший в боевую часть торпеды, приводил к фатальному результату для подводной лодки. Все это подтолкнуло подводников к тому, что нужно на последующих подлодках этой серии, что сейчас достраивались и были в низкой степени готовности, переделать немного проект, чтобы можно было разместить внутри еще четыре торпеды. Разделить подлодку на несколько отсеков водонепроницаемыми перегородками [10]. Вернувшись из похода, Подгорный написал обстоятельную докладную записку на эту тему, что послужило в последующем основанием для переделки подлодок уже заложенных и имевших низкую степень готовности. В дальнейшем подводные лодки на наших верфях строились только по измененному проекту.

После того как немцы потеряли свой броненосец на нашей засаде, они прекратили все попытки добить крейсер, решив, что он и без того основательно поврежден, вряд ли мы его захотим восстанавливать. Возможно, ограничимся демонтажом артиллерии и оставшихся в целости приборов и механизмов. Прецедент уже был, это крейсер «Магдебург», выскочивший на камни в самом Финском заливе, там русские также сняли орудия и кое-что из целого оборудования.

Теперь для германского флота оставалась одна задача – это прикрыть фланг своей армии, наступающей вдоль курляндского побережья на Ригу, от систематических обстрелов русскими кораблями. А после прорыва в Рижский залив совсем изгнать русских оттуда.

Радиоразведка Ренгартена перехватила и расшифровала ряд германских радиограмм, из которых стало ясно, что противник в ближайшие дни предпримет попытку прорыва в Рижский залив. Командование флота с целью усиления минной обороны Ирбенского пролива и Рижского залива решило срочно выставить ряд дополнительных минных заграждений как на подступах к Ирбенскому проливу, так и в самом проливе. Этим занимались эсминцы и минный заградитель «Амур». Эсминцы ставили мины в просветы между прежними минными заграждениями, а также вешали отдельные банки южнее Цереля. Здесь было выставлено еще 550 мин. Кроме того, 8 августа минным заградителем «Амур» было усилено заграждение у южного (курляндского) берега Рижского залива, а с сетевых заградителей были растянуты в проливе сетевые заграждения против подводных лодок. Решили, пока противника нет, старые подводные лодки не выводить, так как со своей мизерной автономностью они там пока не нужны. Хотя в дозоре перед входом в залив на позиции находилась подводная лодка «Кайман». А новых в русском флоте всего две, не считая «Акулы». «Гепард» находился в Гельсингфорсе – принимал боеприпасы после своего неудачного похода. «Барс» решили послать через Суэло-Зунд на коммуникации противника только после начала операции. А пока оставалось только ждать ее начала.

Сутра 10 августа на штабном корабле Балтийского флота «Кречет» все стояли на ушах. В четыре часа утра на корабль пришло сообщение с Цереля: «Перед Ирбенским проливом появился огромный Германский флот, противник обстреливает маяк и стоянку дозорных эсминцев».

– Ну вот, началось! – воскликнул я, когда эта новость дошла до «Полтавы».

Германский флот Балтийского моря, хоть и поредевший основательно за последние два месяца, но пополненный переведенными кораблями с Северного моря, выделил для этой операции три линейных корабля (броненосца) типа «Виттельсбах», два типа «Брауншвейг», четыре крейсера, семнадцать миноносцев, двадцать один морской и двенадцать катерных тральщиков.

Под общим командованием вице-адмирала Шмидта германский флот с утра предпринял попытку прорыва в Рижский залив через Ирбенский пролив. Главной целью операции было уничтожить русские корабли в Рижском заливе. Если не получится уничтожить, то вытеснить их через южный выход в Моонзунд, заминировав проход. Была поставлена задача полностью заблокировать выход из Перновского залива. По возможности затопить там несколько старых пароходов, чтобы лишить русские корабли и подводные лодки базирования на Пернове. Обстрелял укрепления и фланги русского фронта у Усть-Двинска и Риги, поспособствовать их захвату войсками. По мере благоприятного развития этой операции намечалось захватить весь Моонзундский архипелаг.