Дмитрий Светлов - Черный князь

Благодаря ярославскому князю Норманн узнал реальную мощь и финансовые возможности московского правителя. В Кремле квартировала княжеская дружина в составе двух полков. Один состоял из немецких наемников и обеспечивал непосредственную охрану самого князя. Наемник был кровно заинтересован в безопасности своего работодателя, ибо в случае его смерти сам мог лишиться жизни. Кстати, на Куликовом поле княжеские доспехи надел командир этого полка по имени Михель фон Бренк. Второй полк состоял из «боярских детей», в него традиционно записывали при достижении наследником пятилетнего возраста. Сейчас в Москве стоял Ивановский полк, вскоре появится Дмитриевский. Петр I в четырехлетнем возрасте получил Петровский полк с воспитателем «детского сада» по имени Патрик Гордон. Иван Калита доверял свое тело только иностранным лекарям. Причина понятна, иноземцу нужен живой пациент, он ни при каких условиях не соблазнится подсыпать отраву. В дальнейшем идея врача-иноземца переходила по наследству вплоть до Николая II.

— Андрей Федорович! — В дверь осторожно поскребся слуга. — Ефросиния Давыдовна просит к столу.

Вот так-то, слуги в доме давно забыли о княжеской воле, Роман Михайлович с сыном-алкоголиком для них давно не существовали. В трапезной сидела только хозяйка, по праву мужчины Норманн прочитал «Отче наш», после чего приступили к ужину. Княгиня положила себе блинчики праженные с лососем, немного винегрета с грибами да салата из редьки с клюквенным соком. Норманн в свою очередь набрал мясных рулетиков с различной начинкой, добавил в тарелку домашней лапши, а сверху залил морковным соусом на сметане. Из пития после некоторого раздумья выбрал щавелевый кисель, немного посомневался над марципановым печеньем и отложил. На сегодня он съел более чем достаточно мучного.

— Добрые ли вести донес до тебя гонец? — поинтересовалась Ефросиния Давыдовна.

— Князь Александр Михайлович на пути к Новгороду, вскоре пожалует в мой дворец.

— Не боишься золотоордынского гнева? — с прищуром спросила хозяйка.

Норманн все же не удержался и взял марципановую печенюшку. Прелесть! Замена сахара медом придала марципану восхитительный вкус.

— Им впору по норам прятаться, а не меня пугать.

В задумчивости княгиня разгладила на вышитой скатерти невидимые морщинки, нащупала хлебную крошку и осторожно положила ее в чайное блюдце.

— Верно ли оцениваешь свои силы? Вон Москва не в пример многолюднее и сильнее, а Иван поперек Орды не идет, ласковым теленком трется да серебро в казну свозит.

— Султан Саид Мухаммед Бахадур согнал бекляре-бека с земель Хорезма. Летом по сговору с атабеком Атсиз Тутушем я посажу людей от Мордовского царства до земель кыпчаков, более известных как ногайцы.

— Есть ли у тебя известия от посольства в Ригу? — вроде бы невпопад спросила княгиня.

Норманн понял скрытый смысл, ему напоминали о чрезмерной протяженности границ, поэтому он поделился последней информацией:

— Охотники пленили Ольгерда с семьей, а посольство сейчас в Полоцке, князь согласен на границу по линии Лучин [44] Лудза. — Турайда. [45] Сигулда.

— Отчего же грамоту не подписывает? — недоверчиво спросила Ефросиния Давыдовна.

— Требует беспошлинного прохода по Двине, а епископ упирается, — с усмешкой ответил Норманн.

— Что тут смешного? Переговорщики неспособны уладить пустяковое дело, а ты усмехаешься! — попрекнула княгиня.

Замечание женщины еще больше развеселило. Пустяковое! Это вопрос немалых денег! Рига фактически живет за счет полоцких купцов, по мнению епископа, разрешение на бесплатный транзит обанкротит город. Местное отделение Ганзы, которое до этого состригало с полоцких торговцев хорошие барыши, окажется под угрозой самоликвидации. Заковырку придумали тридцать торговых домов Риги и теперь пугали епископа, хотя на самом деле барыши теряли они, а не церковь. В городе добавится несколько новых купцов, которые в полной мере обеспечат жителей работой.

— Компромисс уже найден, — не сдержавшись, рассмеялся Норманн, — я посылаю своего баскака с обязательством сохранить взнос в церковную казну на прежнем уровне.

— Ты будешь отдавать свои деньги! — В возмущении Ефросиния Давыдовна встала со стула.

— Из своего кармана не потрачу и медного грошика, — заверил Норманн.

Это действительно так. Какое-то количество ушкуев выйдет на Балтику, но основная масса полоцких купцов по-прежнему останется верна старой схеме и продаст товары рижским посредникам. По прогнозам товарооборот должен вырасти, ибо снятие торговой блокады и разрешение строить свои склады неизбежно завернет грузопоток из Немана в Двину. В конечном результате Мемельбург [46] Клайпеда. потеряет немало денежек, епископ получит оговоренный гешефт, а Норманн окажется с солидным выигрышем. Как-то во время одной из дружеских вечеринок двое парней принялись разглагольствовать о Петре I, обвиняя царя в любви к немцам, которые наводнили Петербург восемнадцатого века. Слишком громкий разговор привлек внимание одного из гостей, который насмешливо спросил:

— Вы никогда не слышали о взятии Петром Прибалтики, а Елизаветой — Кенигсберга?

— При чем здесь это? — небрежно отмахнулись пустомели.

— А при том, что потомки рыцарей стали подданными России, приняли православие и начали служить во славу нашего отечества.

— Неправда!

— Что неправда? Беллинсгаузена звали Фаддей Фаддеевич, а Крузенштерна величали Иваном Федоровичем. Или вы не согласны с приемом экс-тевтонцев на службу в армию и флот?

Пустозвоны попытались заговорить о французах, но напоминание о Французской революции и бегстве дворянства в Россию окончательно выбило их из колеи. Сейчас в Лифляндии нет многочисленного дворянства, зато есть жизнь со скромным достатком. Мечта о лучшей доле многих заставит искать службы в Медвежьем замке.

Наконец наступила солнечная погода с легким морозцем, и галеры помчались домой. Последние дни Норманн все свободное время проводил над составленной с помощью Максима картой. Знакомство с ярославским князем и возникшее взаимное расположение позволили более подробно узнать реалии современной Руси. В первую очередь его интересовала Мордовия как опорная территория в создании южного анклава. Полученные сведения порой казались сюрреалистическими. Для начала мордву назвали потомками сарматов, что ввело Норманна в ступор. В его понимании сарматы жили где-то на границах Римской империи. Василий Давыдович целый день втолковывал, каковы границы исконных земель мордвы. В сознании никак не укладывался тот факт, что малоизвестный для обывателя двадцать первого века народ испокон веков жил в лесостепной зоне между берегов Волги и Днепра! В четырнадцатом веке самостоятельным осталось только Мордвинское царство, в Черниговском княжестве слово «мордвин» давно уже забыли, остальные земли взяла под свое крылышко Рязань.