Дмитрий Светлов - Черный князь

— Что ты так внимательно высматриваешь на своей карте? — оторвавшись от чтения, спросил Иоанис.

— Знание топографии позволяет читать карту, как ты сейчас читаешь книгу, — не поднимая головы, ответил Норманн.

— Нашел что-то интересное? — заинтересовался духовник.

— Да, западнее Азовского моря простирается холмистая степь, причем эта гряда напоминает горы.

— Ну и что? — Тема не заинтересовала Иоаниса.

— Как что! Улусу Тохта не прорваться на запад!

— Нашел о чем радеть, — с явным безразличием заметил духовник. — Парфяне никого к себе не пропустят.

— Почему ты называешь крымчаков парфянами? — заинтересовался Норманн.

— Они сами себя так называют. Возможно, мнят себя наследниками персидских владык. На самом деле в степях кочует помесь из потомков скифов, тавров, сарматов, хазар и печенегов, на побережье живут греки и славяне.

— Твои слова позволяют надеяться, что эти самые парфяне не окажут помощи улусу Тохта.

— Можешь не сомневаться, — уверенно ответил Иоанис, — они помнят родство с Ширваном и могут выступить вместе с атабеком Атсиз Тутушем.

Норманн снова склонился над картой: османы дважды пытались пройти из Азова в Астрахань и каждый раз были биты ногайцами. Суть противостояния понятна, кочевники не желали отдавать жирную кормушку под названием «торговый путь». Когда Петр I пошел на Дербент, вся Астрахань, включая стрельцов, моментально взбунтовалась. Царь поступил очень мудро, он никого не наказал, взял крепость и перевел туда астраханских стрельцов. Сейчас совершенно иной расклад, поэтому Норманн обратился к Иоанису с вопросом:

— Как ты думаешь, улус Тохта может найти защиту у ногайцев?

— Исключено! — уверенно ответил тот. — Улус Ногая состоит из северных хазар, их еще называют кыпчаками, они всегда враждовали с половцами.

— А мишари? — продолжал допытываться Норманн.

— Это куманы, дальняя родня кыпчаков, — пояснил духовник.

Прояснение этнических деталей несколько успокоило, улусу Тохта некуда бежать. Персы их прижмут к Азовскому морю и вывезут рабами на свои поля и рудники. Впрочем, в Диком поле есть дороги. Муромский тракт начинался от Муромского торга и до Рязани проходил по Оке, далее рассекал Дикое поле и заканчивался у крепости Тешев. [47] Современный Задонск. По южной границе Дикого поля шел Изюмский тракт. Он начинался от Киева, проходил через Тешев до Изюмского торга и продолжался к Азову. Норманн снова уткнулся в карту: так и есть, улус Тохта имел шанс прорваться к Изюму и уйти в Литву или Рязань. Тешев под рукой Рязанского князя, который в родстве с ханами улуса. Хреново или нет? Усилившись половцами, князь должен был пойти на Москву, Поволжье его не интересовало, а войну с Персией не осилить. Был еще один путь вдоль Волги от Астрахани до Саратова, где дорога разделялась на рязанское и нижегородское направления.

— Разгром улуса Тохта ухудшит мои отношения с рязанским князем! — сделал Норманн неожиданный для себя вывод.

— Не спеши, — усмехнулся Иоанис, — в Рязани молятся золотому тельцу, а ты садишься на Аштарханский [48] Астраханский. тракт.

— Сам князь, может, и поклянется в дружбе, да кочевники зло затаят.

Духовник подошел к столу и долго водил пальцем по карте. Не найдя нужной информации, вернулся к пюпитру и заявил:

— Плохая у тебя карта! На юг от Оки с дюжину всяких селений с названием Сарайчик.

— С чужих слов рисована, — нашелся Норманн.

— У князя немеряно целинных земель, родичи, что ни год, рабов присылают, в бескормицу своих добавляют, — пояснил Иоанис.

— Не понял, как это добавляют?

— Азов, что ни год, снегом засыпает, поэтому степняки на зиму уходят к горам. Если и там ложится снег, то скотина от бескормицы дохнет.

— Ханы избавляются от лишних ртов! — догадался Норманн.

— Избавляются, — усмехнулся духовник, — изгоняют! В иные годы из степи приходит до тысячи еле живых людей.

— Они селятся на рязанских землях?

— Голодному человеку нужен кусок хлеба, а не ласка родственника. Идут куда ближе, чаще всего в Литву, в неурожайные годы доходят до Ладоги.

Простое и спокойное пояснение заставило Норманна по-новому взглянуть на разницу между степняками и оседлыми крестьянами. Застряв на нижней ступени развития цивилизации, кочевые племена остались зависимыми от своего скота. Любой природный катаклизм, будь то летняя засуха или снежная зима, вынуждал их уходить с протянутой рукой на земли Литвы или Руси. Хлебопашец защищен хранящимися в амбарах запасами зерна, кочевник испокон веков не знает ни хлеба, ни круп, ни овощей. Прагматизм элементарного выживания вынуждал вождей изгонять «лишних» людей из родовых общин. Степняки в течение многих столетий перегоняли скот на зимовку в теплые прикаспийские края или долины Крыма. Развязка наступила в шестнадцатом веке, когда зимние пастбища превратились в солончаковую пустыню. Никто не уничтожал кочевые племена, они сами сжили себя с белого света.

Комендант Выборга Эрик Стенссон оказался рослым белобрысым юношей чуть более двадцати лет. Швед по матери и норвежец по отцу, он получил крепость Выборг в качестве места изгнания из Упсалы. Парень оказался любителем помахать топором и успел уложить с дюжину воинов из ближайшего окружения Магнуса Норвежского. С точки зрения законов Одина он ничего не нарушил, но король не захотел держать в столице драчуна и спровадил парня на границу своих владений. При знакомстве с Норманном Эрик Стенссон не сдержал свой нрав и после завершения церемонии представления неожиданно предложил:

— О тебе ходит слава как о непобедимом воине. Не окажешь ли мне честь сойтись в учебном поединке?

— В жизни нет непобедимых воинов, как и непобедимых армий, — усмехнувшись, ответил Норманн. — Приходи в тренировочный зал, если хочешь показать свое умение.

— Когда? — не скрывая радости, спросил юноша.

— Я дважды в день работаю с оружием, после завтрака и перед ужином.

— Разве с оружием работают? — удивленно воскликнул Эрик.

— Ты не слышал выражения «ратный труд»? — снова усмехнулся Норманн. — Воин познает науку победы через тяжкий труд.

С утра в спортивной пристройке к казармам замка собралась толпа любопытствующих дружинников. Князь не изменил своего обычного расписания, сначала выполнил комплекс разминки всех мышечных групп, затем последовала отработка ударов. Ко времени спарринга рукопашного боя с Нилом комендант Выборга изрядно перенервничал и буквально прыгал на месте в ожидании начала учебного поединка. Но вот Норманн взял в руки учебное оружие и вышел в центр.

— Эрик! — позвал он. — Выходи, если готов.

Глядя на обнаженный торс князя, юноша быстро скинул кожаную куртку с нательной рубахой и встал напротив с тренировочным вариантом традиционного норвежского боевого топора.