Александр Чернов - Владивосток - Порт-Артур

- Александр Васильевич, а почему вы все еще не на миноносце?

- Вам что, Степан Осипович на меня нажаловался? - снова вскипел горячий татарин Колчак, - ну да, я ему уже пять рапортов подал о переводе на миноносец. Они в море, воюют, да и сам я миноносник. А он все "не с вашим ревматизмом, вы для России ценней как исследователь Севера"... Так может и Васильев 2-ой ценнее на "Ермаке"? Да и вам то, Всеволод Федорович какая разница?

- Вообще-то хотел вам предложить должность командира истребителя, но теперь даже и не знаю, нужен ли мне столь ершистый подчиненный, - усмехнулся в усы Руднев, которому все больше нравился молодой и горячий офицер. Которого, к тому же, надо было любой ценой продвигать по флотской лестнице. Хотя бы для того, чтобы держать подальше от этой гребаной политики. Ибо хороших адмиралов в России всегда было очень мало, а вот плохих политиков наоборот - завались.

- Вы хотите снять с "Беспощадного" Римского-Корсакова? Я не настолько стремлюсь к должности командира эсминца, чтобы занимать ее ценой подсиживания своего хорошего друга и отличного командира.

- Командир он, и правда, хоть куда, имел шанс убедиться. И стреляют его молодцы метко, могу засвидетельствовать. Чуть голову мне не оторвали при первой встрече. Но для Вас, милостивый государь, у меня припасен другой кораблик... Отнесите-ка этот конверт на "Аскольд", и возвращайтесь с Константином Александровичем, я пока замену Вам для него на "Аскольд" поищу...

Через неделю весь Владивосток вывалил на набережную - от порта в сторону острова Русский на буксире тащили бывший японский миноносец. По толпе ходили слухи - после долгих и тщетных попыток восстановить корабль в доке, его завтра должны были расстрелять из орудий крейсера. По другой версии ремонт был закончен, но потом на корабле случился пожар, и он полностью выгорел. В пользу последнего слуха говорил вид буксируемого корабля - на свежей краске выделялось угольно черное пятно копоти, покрывавшее обе трубы и кожух машинного отделения. Сам кожух казалось, был вывернут изнутри мощным взрывом.

Стоящий в толпе морской лейтенант в полголоса, под сочувственным взглядом китайца портного проговорил, - "как эти идиоты, царствие им небесное, могли при первой же пробе взорвать оба котла, не понимаю... Теперь только как мишень и использовать". Действительно, утром на рассвете буксир потащил от острова в сторону восходящего в океане солнца тот же двухтрубный силуэт, который спустя пару часов пропал на горизонте в мешанине взрывов снарядов выпущенных четырьмя крейсерами.

О настоящей судьбе трофейного контрминоносца "Восходящий", вместо которого была расстреляна "загримированная" под него старая угольная баржа (в лучах восходящего солнца, на горизонте можно перепутать и не такое), знали немногие. Только командиры кораблей Владивостокской эскадры и экипажи трех кораблей. Самого "Восходящего", "Беспощадного" которому предстояло действовать с ним в паре и вспомогательного крейсера "Москва". "Москва" занималась и их снабжением в Заливе Святой Ольги, куда ночью своим ходом ушел вполне исправный истребитель.

После месяца интенсивных тренировок, в поход вышли три корабля - по старой русской традиции соображать решили на троих. Вспомогательный крейсер "Москва" - в недалеком прошлом японский быстроходный каботажник в 3700 тонн (впрочем, на счет быстроходности - 14,5 узлов как то не очень...) - вел с собой два разнотипных контрминоносца. Вернее, с учетом того, что истребители шли в головном дозоре, а вооруженный транспорт плелся за ними, скорее вели его они.

После нескольких дней блуждания у входа в Цусимский пролив, отряд обнаружил искомую цель - три транспорта в сопровождении явно военного корабля. Забежав вперед, и дождавшись заката, русские корабли начали заранее отрепетированное и не раз разыгранное "понарошку" представление. Теперь все зависело от того, поверят ли в него благодарные зрители - японцы. А в случае если они, подобно знаменитому Станиславскому, завопят - "не верю!", то минимум один русский дестроер обречен.

На мостике "Ицукусимы" капитан первого ранга Коки Кимура был весьма недоволен. Ему уже третьи сутки не удавалось поспать более часа. Вообще вся его служба с момента перевода со вспомогательного крейсера "Никко-Мару", взамен погибшего во время боя с "Богатырем" прошлым капитаном, пошла не так. Казалось бы - его повысили до "кап раз" и перевели с полугрузового парохода на настоящий, пусть и старый, крейсер. Живи - и радуйся, к тому же - крейсер только что после ремонта. Увы - радоваться пока не получалось, да и для жизни времени практически не было.

Для начала, пока крейсер стоял в доке на ремонте, с него списали добрую половину опытных моряков - пара новых броненосцев требовала больше специалистов, чем было подготовлено на "Ниссин" с "Кассугой". Дальше - больше. Запланированная замена монстрообразного орудия огромного калибра (из котороых никто за всю историю тройки крейсеров типа "Мацусима" никуда не попал, не смотря на многочисленные войны в которых те принимали участие) на современную восьмидюймовку Армстронга так и не состоялась. Вернее старое орудие то сняли, но вместо ожидаемого нового морского орудия воткнули одинадцатидюймовую гаубицу, явно берегового происхождения.

На вопрос Кимуры - "за что?", инженер с верфи, по секрету, рассказал ему, что это "вынуждено - гениальное" решение. Вынужденное потому, что вместо потребного для ремонта восьмидюймового орудия, пришлось спешно перезаказывать десятидюймовку для ремонта "Якумо". А гениальное... Если "Коки-сана удастся туманной осенней ночью подойти к бухте Порт-Артура на расстояние выстрела, то гаубичный снаряд такого калибра в палубу любого русского броненосца - весьма вероятно его смертный приговор". Коки не стал переубеждать "берегового моряка" по поводу нереальности его планов - в туманную ночь, стрельбой по площадям попасть в палубу невидимого артиллеристам корабля можно только случайно. Если уж в барбет "Ицукусимы" всерьез устанавливали ЭТО, значит нормальных орудий в стране Ямато просто не осталось... А этот внеплановый поход был еще хуже обычного.

Каждый раз, когда он уходил к себе в каюту, на горизонте появлялись дымы, и ему опять приходилось лететь наверх. Четыре часа назад, в его прошлую попытку вздремнуть, сигнальщику на фор-марсе померещился на горизонте силуэт миноносца. Но на поверку оказалось, что кроме двух быстро удаляющихся на вест дымов горизонт был чист. Дымы вскоре исчезли в зареве склоняющегося к морю солнца, и на "Ицукусиме" облегченно вздохнули. Их старый, медленный и своеобразно вооруженный крейсер был способен отогнать от охраняемых кораблей только пару русских вооруженных пароходов. Но, увы, все современные и быстроходные корабли сейчас готовились к неминуемому генеральному сражению, и конвойную службу приходилось тащить на своих плечах старичкам из третьей эскадры.