Александр Чернов - Владивосток - Порт-Артур

На 11 выстреле (недолет) нам показалось, что мы взяли японский флагман в вилку (если этот термин можно применить для стрельбы в 1 выстрел в минуту), т. к. предыдущий был перелетом. Но мы ошиблись, 12-й снаряд тоже лег недолетом. Видимо виновато было большое рассеивание снарядов на таких дистанциях (60 кабельтовых по прицелу). Эх, если бы мы стреляли не одним орудием главного калибра, а четырьмя, как на "Ушакове", мы бы давно уже нащупали дистанцию, а если бы иметь 8-10 12-дюймовок на одном корабле, то мы бы нафаршировали японского флагмана снарядами еще до того, как он сам открыл огонь.

Ходят слухи, что американцы собираются строить броненосец с восемью двенадцатидюймовками. ("Мичиган", прим. Ред.) Если так, то с появлением такого корабля все наши броненосцы, даже новейшие, типа "улучшенного Бородино" и "Князя Потемкина" сразу морально устаревают. (Информацией об отказе от строительства кораблей этого типа, автор письма в то время не обладал. Прим. Ред.)

Падение 15-го снаряда (54,2 каб на прицеле) мы опять приняли за "вилку", и опять ошиблись (на самом деле бронебойный снаряд пробил грот-мачту ниже марса, но взрыватель бронебойного снаряда не взвелся, и так как мачта осталась стоять, на "Корейце" этот выстрел посчитали перелетом. Японцы же весь бой опасались падения мачты. Прим. Ред.).

А вот 17-м снарядом (49,7 каб на прицеле) похоже попали, правда внешне это никак не отразилось на "Идзумо". Не было видно ни пожара, ни взрыва. Но, возможно, бронебойный снаряд взорвался внутри корпуса. (10" бронебойный снаряд "Памяти Корейца" пробил 6" броню среднего каземата шестидюймового орудия, выбив его ствол из цапф. Пройдя дальше поперек корабля, практически горизонтально, он пробил последовательно продольные переборки и, закопавшись в уголь запасной ямы противоположного борта, уткнулся в стык пояса по ватерлинии и второго пояса. Где и взорвался. От внутреннего взрыва сдвинулись бортовые бронеплиты, угольная яма затопилась водой. Когда, делая crossing the T, "Варяг" оказался почти по носу у "Идзумо", контр-адмирал Руднев весьма удивился - "почему мы обстреливаем ЛЕВЫЙ борт "Идзумо", а крен у него на ПРАВЫЙ". Прим. Ред.).

Примерно в это же время и японцы открыли огонь. Три головных засыпали снарядами "Варяг", за которого мы изрядно поволновались, а два их концевых били по "Рюрику".

Мы произвели еще четыре выстрела по "Идзумо". Все без видимого результата. За это время "Варяг" пристрелялся по "Идзумо" и поднял сигнал "46 кабельтовых". "Варяг", "Богатырь", "Россия", "Громобой" и "Витязь" обрушили на "Идзумо" прямо-таки шквал снарядов. Он просто скрылся за стеной всплесков. Такого я и в учебно-артиллерийском отряде не видел. В то же время концевые японцы начали попадать в "Рюрик", который, тоже быстро пристрелявшись по концевому крейсеру японцев "Якумо", открыл беглый огонь.

Наш командир решил помочь "Рюрику", и мы тоже принялись стрелять по "Якумо", но, к сожалению, выучка давно сплаванного экипажа "Рюрика" была значительно лучше, чем наша. Пока мы еще только пристреливались нашими шестидюймовками, старик уже начал нашпиговывать японца снарядами.

Мы не различали наших пристрелочных попаданий из-за стрельбы "Рюрика", а на "Рюрике" никто не догадался показать дистанцию. Наш башенный дальномер Барра и Струда к этому времени уже откровенно врал (видимо из-за сотрясений или вибрации), а для измерения микрометром Люжоля-Мякишева дистанция была слишком большой. Пришлось пристреливаться нашей десятидюймовкой (фугасными, чтоб при попадании в воду был отличный от других большой столб). Впрочем, пристрелялись быстро, уже на четвертом выстреле накрыли, а пятым попали ему в борт почти по миделю!

Дал команду перейти на бронебойные, но уже заряжался фугас, поэтому следующий выстрел был опять фугасом - и опять попали в борт, в районе фок-мачты. Судя по отсутствию видимых повреждений, оба фугаса не смогли пробить броню (так и было, прим. Ред.). Следующий выстрел бронебойным снарядом дал перелет (снаряд пролетел над палубой и, не взорвавшись, сбил дефлекторы второго котельного отделения, чем создал японским кочегарам изрядные проблемы. Прим. Ред.).

Неожиданно сломалась лебедка подачи снарядов, видимо интенсивность наших тренировок и сегодняшной стрельбы сказались не только на разгаре ствола. И хотя молодцы комендоры быстро и без суеты завели тали и начали поднимать 550 фунтовый снаряд вручную, скорострельность у нашей башни значительно уменьшилась (за 10 дальнейших минут мы сделали только 2 безрезультатных выстрела).

Беда не приходит одна. Наш старший артиллерист дал команду стрелять залпами, чтоб хоть как-то отличать наши падения от Рюриковских. И вскоре заметил периодические парные всплески далеко за кормой "Якумо". Здраво рассудив, что у "Рюрика" нет спаренных 8", да и залпами он не стреляет, единственным кандидатом на промахи была наша кормовая 8" башня.

Проверив секундомером время между залпом и падением старарт убедился, что так оно и есть. Запросил по телефону башню о значении целика и командир башни лейтенант Н ответил верное значение. Пришлось старарту дробить (прекращать. Прим. Ред.) стрельбу башни, спускаться с марса и самому бежать разбираться.

Оказалось, что горизонтальный наводчик от волнения перепутал знаки целика и брал упреждение верное по значению, но не влево, а вправо. Лейтенант Н. только лишь спросил его о значении целика и получив верный ответ сам не удосужился проверить действительную установку. Через несколько минут 8" башня возобновила огонь.

Пользуясь паузой между выстрелами, я вылез на крышу посмотреть, что происходит вокруг. Наш командир тоже стоял с биноклем на крыле мостика. Картина была... Папа, может это и слишком высокопарно, но воистину зрелище завораживало. Ни в одном театре я такого никогда не видел, и, возможно, до конца жизни уже не увижу.

"Варяг" и "Богатырь", набрав полный ход, медленно, но верно охватывали голову японской колонны. Они, по-видимому, вышли из секторов обстрела большинства японских кораблей, так как три головных японца перенесли огонь по "России", шедшей под флагом контр-адмирала Небогатова. "Россия" в паре мест горела, но яростно стреляла в ответ. По "Идзумо" вели огонь "Варяг", "Богатырь", "Россия" и "Громобой". Японский флагман, хотя и вел частый огонь упорно ведя свою колонну, представлял собой зрелище довольно жалкое - горящий, с разбитыми трубами, надстройками и покосившейся фок-мачтой.

"Витязь" стрелял по третьему в линии японцу ("Ивате"), как я узнал позже, ему как и нам мешали всплески от огня соседей. "Рюрик" продолжал оставаться под сосредоточенным огнем двух концевых вражеских кораблей. В нескольких местах на нем занялись пожары, его огонь заметно ослаб. Но в результате этого падение наших залпов стало вполне различимо. Мы постоянно показывали дистанцию до противника и, как я потом узнал, "Рюрик" пользовался нашими данными, так как его (бывший наш, кстати) Барр и Струд уже был приведен в полную негодность близким разрывом.