Андрей Саргаев - Партизаны Е.И.В.

- Слыхал, кум, Бонапартия привезли к государю на правёж?

- Эка! Да я же его как вот тебя видел! В двух шагах, только руку протяни!

- Ну?

- Не нукай, чо! Шибздик какой-то, а не Бонапартий.

- Махонький?

- Меньше некуда.

- Наш-то тоже невелик.

- Не сравнивай, дурень! Наш ростом в корень пошёл.

- Это точно, - в голосе извозчика послышалась жгучая зависть и уважительное одобрение. - А Бонапартий?

- Его, вишь ты, досада взяла.

- Да ну?

- Чтоб мне на этом месте провалиться! А ещё у нашего настойка особая есть, её князь Беляков с Урала привозит...

- Правда?

- А ты думал. Почему обозы оттуда с большой охраной идут? Только из-за неё. Махонькая скляночка всего, а стоимостью в гору серебра. В Михайловском замке хранится, в особой комнате из железа, запираемой золотым ключом. У моей тётки там зять свояка двоюродного брата её соседки истопником, ему доподлинно ведомо.

- Вон оно как...

- Так оно и есть. Бонапартий и войско-то привёл, чтобы тайну золотого ключика выведать.

- Вот свинья!

- Не то слово, кум.

- И что теперь будет?

- Знамо что, обдерёт наш хранцуза как медведь липку, как есть без штанов по миру пустит.

- И поделом.

- О чем и говорю. Но подштанники оставит - государь суров, но справедлив, дай Бог ему здоровья.

- Спаси его Господь! - согласился кум, и поднял стакан на уровень глаз. - Выпьем за государя!

- Вы хотите снять с меня последние панталоны, Ваше Императорское Величество?

Чем мне нравится Наполеон, так это способностью к обучению. Уж не помню, каким он был в иной истории, но в этой весьма недурственно разговаривает на русском языке, не избегая крепких выражений, а речь строит правильно и образно. Уважаю... хотя бы за это уважаю, больше вроде как не за что.

Хотя лукавлю, если честно сказать. Человек, способный покорить большую часть Европы заслуживает... нет, не угадали, но похвалы достоин во всяком случае. Герой, однако! И если бы не полез в Россию... Но, с другой стороны, как бы он не полез, когда мы над этим работали?

- Зачем мне панталоны, Ваше Величество? Интересы моего государства выше, шире, но, увы, гораздо прозаичнее.

Бешеный торг за каждую монету мне тоже нравится. Напоминает базар в Самарканде, где пришлось побывать в командировке году этак в тридцатом. Тридцатый год двадцатого века прошедшего будущего.

- Французская нация умрёт с голода! - Наполеон давит на жалость. Наивный.

Зря, между прочим, так делает - политика, финансы и эмоции не должны служить предметом обсуждения одновременно. Два из трёх, это пожалуйста. Вот возьмём политику и финансы - практически близнецы-братья, как партия и... хм... да. Или рассмотрим политику и ту же самую жалость - возможно такое вместе? Очень даже возможно, особенно если начать жалеть угнетённый злобными англичанами индийский народ. Но денег им давать нельзя, так как вступает в действие следующая пара - жалость и финансы. Продажа изнемогающим под гнётом индусам трофейного французского оружия служит и первому и второму, но никак не относится к политике - мы за невмешательство в дела британской короны.

Так что торг Наполеона неуместен и бесполезен. Он, вообще-то, и сам это прекрасно понимает и, судя по всему, трепыхается лишь для приличия. Ну да, Державин с Ростопчиным приготовили столь серьёзный и солидный документ, что противной стороне крыть попросту нечем. Нечем, да... кроме золота. А оно, как бы друг Бонапартий не прибеднялся, есть в достаточном количестве. Жёлтенькие такие кружочки определённого веса. Диаметр и чеканка значения не имеют, всё равно пойдут в переплавку. Только по весу и никак иначе. Иначе никто не поймёт, особенно народ.

Ладно, потом разберёмся с народным пониманием, а сейчас вернёмся к разговору:

- Вас так заботят судьбы французской нации, Ваше Величество?

- Да, заботят! - твёрдо ответил Бонапарт.

Ну что же, он сам захлопнул за собой дверцу ловушки.

- В вашей империи много других наций, и если чувство долга не распространяется на них... Всякие там Испании, Сардинии. Прочие Италии, сотня маленьких Германий, Австрия...

- Ещё Голландия.

- Извините, но она не ваша.

Наполеон сначала округлил глаза, но через некоторое время сделал вид, что понял смысл сказанного:

- Голландцы всегда тяготели к России.

- Нет, что вы, какое там тяготение... Просто подрастают дочери, а без приличного приданого нынче никак...

Умному достаточно! Французскому императору в уме не откажешь, как и в способности принимать мгновенные решения:

- Наличие дружественного государства у наших границ благоприятно отразится на торговле между Россией и Францией.

Удочку насчёт дальнейших отношений закидывает. Не будем разочаровывать.

- Совершенно верно - контролируя Северное море и балтийские проливы, мы можем не опасаться помех со стороны третьих стран. Или считаете, что коридор безопасности от Кенигсберга до Киля тоже не помешает?

- Я бы не стал настаивать...

- Уговорили, Ваше Величество! Со своей стороны не буду возражать против аннексии Ирландии.

- Ирландии? - задумался Наполеон. - Зачем она мне?

- Там же католики. В наше время нельзя упускать из виду вопросы веры.

- Но католики есть и в Польше, не так ли?

- Согласен, поэтому и не претендую на включение этого, так называемого, государства в состав Российской Империи, и предлагаю даровать им независимость.

- Поляки и независимость? Не сочетается.

- Пусть будет, вам жалко что ли? Тем более кое-кто собирался организовать Великое Герцогство Варшавское. Или меня неправильно информировали?

- Правильно... Но не сделал же?

- Это всё потому, что в изначальные расчёты вкралась ошибка.

Французский император, считавший себя в некоторой степени непогрешимым, вскинулся:

- Какая?

- Историческая и географическая. Вместо того, чтобы отдать полякам их исконные земли в Паннонии, Богемии, Трансильвании и Гельвеции, вы намеревались предоставить им Краков и Варшаву, по старинному договору являющиеся частью Речи Посполитой.

- О чём вы?

- Учите историю, Ваше Величество, пригодится! В настоящий момент Польши не существует, следовательно вся её территория принадлежит Великому Княжеству Литовскому, ставшему неотъемлемой частью Российской Империи.

Умный, собака... Другой бы на его месте давно заорал, мол, что за ересь ты несёшь, Павел Петрович! А этот морщится, но слушает. Значит, теперь нужно подсластить пилюлю:

- Но в то же время, Ваше Величество, в случае отказа Французской Империи предоставить полякам упомянутые территории для обретения независимости, мы не будем возражать против их вхождения в ваше подданство.

- Спасибо, обойдусь. Тем более по указанным Вашим Величеством территориям вовсю гуляют пьяные мадьярские гусары. Вена и Прага захвачены восставшими венграми.