Далия Трускиновская - Ничей отряд

— А мог бы. Ведь засунешь меня в этот карманчик — всё равно что похоронишь. А мне перед такой славной погибелью было бы интересно послушать умного человека. Послушай, а что будет, если я не полезу в карман?

— Попробуй — увидишь.

— Ясно.

Влад очень внимательно следил за Лео и Рамером, когда они лечили Мишаню. Крошечные ампулки с иголочками на концах — в них ведь может быть и антибиотик, и противостолбнячная сыворотка, и обезболивающее, и сильное снотворное. Ткнут такой штукой в задницу — мявкнуть не успеешь, как мир перед глазами поплывет в неизвестном направлении. Конечно, вмешиваться в исторический процесс — нехорошо… И позволять отправлять себя в небытие — тоже нехорошо. Какой вариант хуже? Оба хуже.

Решение пришло из закоулков памяти. Помнится, еще в гарнизоне смотрели какое-то тупое американское кино, а потом спорили: мы-то, с нашей подготовкой, что бы сделали в такой ситуации?

Подъехали Никита и артисты. Влад услышал финал ссоры: Яшка ругался с Никитой, пытаясь вернуть Маську, Никита же твердил, что это совершенно невозможно, Маська остался у лесника. Яшка был уверен, что конем Никита расплатился за какие-то услуги. Никита утверждал, что просто так совпало.

Влад подошел к Игорьку, беззвучно отозвал в сторонку.

— С карманом дело нечисто, — сказал он. — Попасть туда можно только в течение часа, а когда следующий раз — неизвестно.

— И что?

— Всего час продержаться, понимаешь?

— А может, всё не так страшно?

— А это можно проверить.

— Как?

— Поможешь?

— Ну, помогу.

К Мишане Влад и соваться не стал: что Яшка скажет, то Мишаня и сделает. Это стало ясно только тут — там, в прежнем мире, послушным был Игорек, Мишаня же мог с Яшкой и поспорить, а тут всё перевернулось.

Что касается Тани, Влад отлично понимал: девушка всё еще влюблена в Яшку, и одна-единственная оплеуха ничего не значит, обычная истерика, и только. Из чего следовало: не так он хорошо разбирается в девушках, как хотелось бы.

Место входа в карман Рамер определил по показаниям аппарата, попутно инструктируя Никиту; были в каждой местности такие тонкости, каким в колледже не учат, были специфические отклонения в показаниях, которые следовало учитывать, и белесый туман, искажающий контуры предметов, означал еще не вход в карман, а недолгий процесс стабилизации этого самого кармана, вход же определялся показаниями температурных датчиков, и только ими.

И вот, когда вход этот был точно установлен и Яшка потащил туда под уздцы Хрюшку и Сюську, случилось непредвиденное: стоило конским крупам растаять в тумане, как Никита, контролировавший вход и стоявший совсем близко к нему, был схвачен сзади, получил ком сухих листьев в рот, костоломное объятие и голос прямо в ухо:

— А этого чудика мы прихватим с собой!

— Ты умом повредился? — заорал Рамер.

— Влад, не дури, отпусти его, — попросил Лео.

— Не отпущу. Что вы мне тут талдычили про карман? Что это совсем безопасно? Вот и проверим! Игорек, держи их на прицеле!

Оружия у Игорька не было, добежать до кустов, куда Влад закинул винтовки, он не успел, однако артисты на то и артисты, чтобы сухая ветка у них в руках обернулась совершенно правдоподобным кавалерийским пистолетом.

— Если вы его не отпускаете в карман, то и нас туда не загоните! Нам на тот свет рановато!

— Яшка! — закричала Таня. — Яшка, дурак! Ну, куда ты поперся?!

Ответа не было.

— Влад, ты ничего не понял. Рано или поздно вас оттуда достанут. Вы просто не заметите, как это время пролетит, — начал успокаивать Лео. — Это как выйти из одной комнаты и войти в другую!

— Сам ты видел тех, кто вышел? Или они, сидя в карманах, болтаются вместе с хроноклазмом взад-вперед до конца света?

— Влад, это не так, карман совершенно безопасен, хроноклазм движется в прошлое, карман, в противовес ему, в будущее, — начал объяснять Рамер.

— Так чего ж вы беспокоитесь? Вылезем мы с Никитиком в светлом будущем! Игорек, прикрывай! Сейчас я его туда затащу!

— Влад! — сказал Лео. — Ты вот это видишь?

У него в руке был прибор, похожий на старый-старый фонарик — Влад откопал такой на чердаке, в ящиках, оставшихся от покойного деда. Линза, под которой пряталась маленькая лампочка, была сантиметра четыре в диаметре.

— Вижу, — ответил Влад, отступая к карману.

— Влад, не вынуждай включать это, — даже не приказал, а попросил Лео.

— Включай на здоровье, — предложил Влад, загородившись Никитой. — Игорек, сюда!

Таня смотрела на всё это, онемев от страха. Но жестоко ошибся Яшка, посчитав ее недалекой, глуповатой и способной только затащить в постель руководителя номера. У Тани было правильное понимание роли мужчины в жизни женщины. В мирное время настоящим мужчиной был Яшка: владел лошадьми, распоряжался артистами, выдавал зарплату. А вот на войне мужчиной оказался Влад.

И Таня повела себя соответственно. Никто на нее не смотрел — а она сняла толстый колючий армяк и ловко набросила на голову Лео. Тот непроизвольно включил свое опасное устройство, острый луч пронзил грубое сукно и угодил в плечо Никите. Никита обмяк, и Владу оставалось только отпустить его и отпрыгнуть в сторону.

— Лео! — заорал Рамер, но было поздно.

Таня, перекинув ногу через конскую шею, соскочила и прижала Лео к земле.

— Не подходи! — крикнула она Рамеру.

Загадочный луч гулял по кустам, скользнул по воде, уперся в туманную стенку, но пробить ее не сумел.

Рамер был человек опытный — понимал, что, если вывести из игры Влада, прочие не сразу, но угомонятся, скиснут и опять станут управляемы. С Мишаней проблем не предвиделось — по крайней мере, в ближайшие часы; Игорек, лишившись лидера, сразу присмиреет; Таня, женщина буйная, завопит, зарыдает и понемногу успокоится. Тем более что Влад останется жив — только дней пять-шесть будет проносить ложку мимо рта, а потом всё наладится.

Он достал свой аппарат. Линза налилась светом, луч пролетел поверх Владовой головы.

— Игорек, беги! — крикнул Влад.

Игорек и побежал.

Плотина между верхним и средним прудами была из почерневших досок. Игорек не понял впопыхах, что это такое, решил, что мост. И он побежал по узкой плотине с легкостью и ловкостью профессионала, умеющего удерживать равновесие, стоя одной ногой на голове у «нижнего», который сам балансировал на спине у скачущей лошади.

Казалось бы, сколько весил Игорек? В лучшем случае — пятьдесят два килограмма. Но этого хватило, чтобы доски под ним накренились и выскочили из каких-то незримых пазов. Остальное доделала вода. Она с шумом хлынула из верхнего пруда в средний, подхватив и потащив с собой Игорька. Он закричал. Влад, еще не поняв, что произошло, и не беспокоясь о Рамере с его устройством, кинулся на помощь.