Александр Конторович - Черная тропа

— То есть, если я вас правильно понял, англичане снабжали вас деньгами?

— И до сих пор снабжают… У короля много!

Майор приподнялся.

— Однако же — пора и домой! А то ваша охрана сейчас с ума сойдёт!

Уже возвратившись на конспиративную квартиру и поднимаясь по ступеням лестницы, Гальченко окликнул Кройцера.

— Гауптман! Что вы так загрустили?

— Я обдумываю… Надо все правильно сформулировать и доложить руководству…

— Утром и напишете, чего сейчас-то голову ломать? Езжайте домой, опрокиньте пару рюмок, обмывая новые погоны — и спать! На свежую голову и писать будет легче. Да, кстати! Не передадите ли от меня маленький сюрприз полковнику?

— Какой?

— Держите! — Гальченко взмахнул рукой.

Чисто машинально гауптман поймал брошенный ему предмет и только потом посмотрел на то, что было зажато в его руке.

Маленький браунинг калибра 6,35-мм. Дамская хлопушка — но опасная в умелых руках. Таких, как руки его собеседника…

— Но… откуда он у вас?!

— А вы догадайтесь! — ухмыльнулся Харон. — Потом поделитесь своими соображениями, посмотрим, смогли ли угадать…

Слегка обалдевший от такого «подарка», вернувшись домой после написания рапорта, Кройцер последовал-таки своему давнему намерению. Только вот двумя рюмками шнапса он не ограничился…

— Да, майорские погоны он определённо заработал! — закончив чтение, сказал Канарис. — Можете его поздравить!

— Разумеется, экселенц!

— А вот этот «подарочек» русского… Кстати, где он его взял?

— Передал связной — майор, как выяснилось, дал ему сигнал, подняв именно кружку. Поднятый стакан обозначает просто встречу в условленном месте, кружка — ещё и соответствующую просьбу. Мозес служит в крипо, он полицейский и имеет соответствующие документы, разрешающие ему ношение оружия.

— Он действительно сотрудник уголовной полиции?

— Да и давно. На хорошем счету у руководства как грамотный криминалист.

— Ничего себе будет «подарочек» некоторым зазнайкам… Хотя — не будет! Уж кого-кого — а этого «пианиста» мы прибережём для себя! Пусть сейчас и не рождество — подарок весьма к месту! Оберегайте его! Всеми доступными нам способами: такой канал связи мы просто не имеем права потерять! Лешко… Да, это был мастер своего дела! Его источники информации так и остались для нас загадкой. Да и сам он тогда как-то очень ловко ушел от наблюдения, разом обрубив все контакты и скрывшись. Так вот куда он «скрылся», стало быть… Выходит, что за ним тогда следили не только мы!

— Значит, он навредил не только нам.

— Естественно! Ведь часть его информации шла прямо из русского посольства! Допустить этого они, разумеется, не могли.

— И вывели на Лешко Харона? — Лахузен сжал губы.

— Скорее всего… Поляк тогда использовал свои связи в криминальном мире — а уж Харон-то там… Просто как рыба в воде — есть такая пословица у русских. Парни из «двуйки» влезли на чужое поле — стоит ли удивляться, что там оказались более серьёзные игроки?

— Игроки, экселенц?

— Ну, не один же Харон орудовал здесь? Есть, наверняка, и другие, подобные ему специалисты — у нас такая информация имеется.

— Да уж… Я и от него-то ещё никак отойти не могу — какой выходки ещё ждать?

— Любой, мой друг! Я ведь говорил вам, Эрвин — он игрок! Высочайшего класса, не спорю! Но — азартный, не мыслящий своего существования без такой вот жизни. А русские поставили его в рамки, заставили заниматься рутинной работой… Ну попробуйте пахать поле на скаковой лошади — надолго ли её хватит? Люди такого типа — это навсегда отравленные ядом азарта и вседозволенности наркоманы. Они просто не могут уже существовать иначе. Здесь — он почти царь и бог, в его руках жизнь и благосостояние многих, а в России? Рядовой, пусть и заслуженный, работник. Пусть даже полковник или генерал — но и над ним есть руководство. Возможно, что и не всегда умное. И каково ему — исполнять такие приказы? Нет, такие люди не могут жить обычной жизнью…

— Но майор же отказался работать против своих!

— Даже если он сдаст нам только англичан и поляков — этого будет вполне достаточно! А уж там-то мы найдем способ его убедить… — улыбнулся адмирал.

— Значит — работаем?

— А как же! Пусть он и дальше устраивает свои эскапады — переживём! А вот бежать он, похоже, не собирается…

— Да, мои люди из групп контроля подтвердили, что он такую возможность имел — но не воспользовался ею. При том, что они даже и не подозревали о наличии у майора оружия. Честно говоря, у них прямо-таки чесались пальцы на спусковых крючках!

— Надо их как-то отметить — такая выдержка дорогого стоит! А русский… сейчас он не сбежит. Более того, я уверен в том, что именно сейчас он постарается нашими руками расправиться со своими давними недругами. Проанализировав некоторую информацию, я заметил его стойкую неприязнь к англичанам и их союзникам. Да, сейчас они все вместе выступают против нас… официально, разумеется. Но не вам, мой друг, говорить, что островитяне всегда преследуют только свои интересы. А уж совпадают ли они с интересами союзников или нет — джентльменов нимало не волнует.

В громадной машине германских спецслужб имелось очень много пересекающихся ниточек… по которым даже самая секретная информация частенько становилась известной и тем, от кого её пытались скрыть. Не по злому умыслу, разумеется — для этого имелись и другие соображения. Секретность, например… или оперативная необходимость. Ну, скажите на милость, кому и зачем надо расстраивать уважаемого криминальдиректора доктора Карла Баума известиями о том, что один из его сотрудников — агент иностранной разведки? Правильно, незачем. Мало ли как он может среагировать на такие известия? Допустит ещё, не дай Бог, какую-нибудь ошибку — да хоть и пристрелит этого сотрудника прямо у себя в кабинете! Нет — не надо отвлекать таких людей. И расстраивать их подобными «новостями» не нужно. В конце концов, есть и специальные люди, которым по должности положено такими вопросами ведать — пусть они и работают. И не отвлекают серьёзных руководителей от их важных дел. И в самом деле — агент-то ведь не у него из стола секретные документы ворует, так?

Так.

Свои прямые обязанности исполняет?

Образцово даже, можно и так сказать.

Вот пусть и дальше исполняет…

А уж за тем, чтобы он не только не навредил интересам рейха, но и некоторым, так сказать, образом их защитил — об этом-то мы и позаботимся…

В теории-то оно так и обстоит.

В теории.

А на практике — и здесь, и там случаются всякие отклонения… увы, даже и у дисциплинированных немцев.

Слаб человек.