Евгений Сартинов - Последняя Империя. Война с Китаем

— Какого черта вы так задержались!? Я тут замерз как собака!

— Ты и есть собака, ты забыл, что ли? — Со смехом спросил сержант Ли Генгис. Делунг и в самом деле по гороскопу значился как собака, но того сейчас это напоминание совсем не рассмешило.

— Я вообще не понимаю, зачем нужно ставить караулы в такую погоду, — взорвался Делунг. — В такую погоду могут передвигаться только лягушки.

Сержант сделал строгое лицо. В отличие от новичка Делунга он был кадровый военный и всем своим подчиненным не давал про это забывать.

— Устав требует непрерывного несения службы!.. — начал он читать одну из своих любимых лекций, когда вдалеке послышался какой-то странный шум. Сержант прервал свои рассуждения и обернулся в сторону непонятного звука, стараясь понять, что происходит. А шум все нарастал, это был не привычный звук мотора, а что-то незнакомое, равномерное и все нарастающее. И чем больше он нарастал, тем больше он становился угрожающим.

— Это что еще за… — начал сержант, но потом он прервал свое бормотание и, заорав во всю глотку, бросился убегать. Но убегать было некуда. Местность в том районе была лишена высоких сопок, так что громадный вал воды высотой в десятки метров догнал и поглотил не только сержанта и его караул, но и все подразделения в этом районе, состоящих в основном из танкистов только что переброшенных из Южного Китая дивизий. Чудом выжили единицы.

На следующий день Шоушан истерично кричал в многочисленные микрофоны ведущих телекомпаний мира:

— Этой ночью русские агрессоры снова продемонстрировали свой бесчеловечный характер! Они, открыв заслонки Зейской ГЭС, сбросили в равнину воды Зейского водохранилища, в результате которого возникло рукотворное цунами. Погибли тысячи мирных жителей и солдат народно-освободительной армии Китая. Это чудовищно, бесчеловечно!

— Какие потери вашей армии? — Крикнул Дик Ван Дейн.

Шоушан словно не услышал этого вопроса.

— Мы просим мировое сообщество применить к России санкции, как к агрессору, применяющему бесчеловечные методы ведения войны.

— Так сколько погибло человек в результате этой вашей бесчеловечной акции? — Настаивал Эндрю Вейсман.

— Много. Потери устанавливаются.

Больше информации из министра пропаганды журналистам выжать не удалось.

— Ты знаешь, а я все больше и больше начинаю уважать русских, — заявил Дик Ван Дейн уже после окончания пресс-конференции, когда они шли по вечерним, изрядно поскучневшим улицам Пекина. В столице Поднебесной сильно сократилось количество световой реклам, да, казалось, и народа стало меньше. И народ этот стал каким-то невеселым, озабоченным. От былой китайской улыбчивости не осталось и следа.

— Почему? — Удивился американец. За прошедшие недели они сильно сдружились на фоне общей профессии, давно выработанного скептицизма и любви к хорошему шотландскому скотчу.

— Они так лихо расправляются с противником, который по идее должен был их задавить. И эта идея с рукотворным цунами мне весьма симпатична.

Голландец оглянулся по сторонам, и, убедившись, что никто рядом не может их слушать, прикрыл рот ладонь и сказал:

— У меня появился свой источник в генштабе. За небольшие деньги он снабжает меня интересующей меня информацией. Так вот он говорит о том, что от этого цунами погибли не менее сорока тысяч солдат. Кроме того смыло очень много техники, автомобилей, и даже танков. А те танки, что не смыло, сейчас просто некому вести.

— Да, круто. Похоже, что эта война затягивается. Не удался китайцам блиц-криг.

— Да, и нам здесь куковать до тех пор, пока русские не скрутят голову китайскому монстру.

— Вы рассчитываете на такой сценарий? — Не поверил Вейсман. — Русские победят китайцев?

— А другого не дано. Слишком тупо ведут себя китайские генералы. Они пытаются сломать русских числом танков и солдат. А это с ними никогда не проходило.

— Тогда для нас главное — совсем не спиться. Идем в бар?

— Конечно. С этим военным аскетизмом в Пекине совсем нечего делать. Только пить.

Увидев направленные на него стволы оружия, Лонгвей замер, сердце у него словно остановилась и в голове мелькнула одна мысль: «Вот так глупо, в самый лучший момент моей жизни…»

Но рассмотрев за длинными стволами двустволки знакомые глаза, он облегченно вздохнул:

— Фу, черт! Ты чего пугаешь?

Сергей Володин опустил свое ружье.

— А что ты хочешь? Стоит человек в китайской форме, с погонами полковника. Я уж хотел было сразу стрелять, потом смотрю — ребенок на руках. Это чей?

— Мой! — С гордостью ответил Лонгвей. — А это моя жена.

Он кивнул в сторону Вали, но та в это время с помощью Насти занималась личной гигиеной, так что ей было не до знакомства.

Мужчины поспешно отвернулись и присели.

— Так как ты тут оказался? — Спросил Лонгвей. — Последний раз мы с тобой виделись…

— В Благовещенске, в тюрьме ФСБ. За три дня до войны…

Зная о хорошем владении китайского резидента всеми видами восточных единоборств, Лонга было решено арестовать неожиданно, и чтобы никто про это не узнал. Его взяли вечером, когда Лонгвей подъехал к дому, где снимал квартиру. Он привычно заглушил двигатель, выдернул ключи из замка, но открыв дверь и спрыгивая на землю, китаец получил в лицо шипучую порцию усыпляющего газа. Очнулся Лонг уже в тюремной камере, правда, довольно комфортабельной и светлой. Из тюремной атрибутики в ней была только решетка, установленная на маленьком окне высоко под потолком. Лежа на жесткой кровати, он несколько секунд приходил в себя. Потом открыл глаза, но не поворачивая головы, скосив глаза, рассматривал обстановку вокруг. Лонг сразу понял, где он, так что чисто выбеленные стены не ввели его в заблуждение. За ним наблюдали, так что сразу же заскрипели дверные петли, в комнату кто-то вошел. Лонг понял, что дальше притворяться не имеет смысла, он резким движением поднялся и уставился на седовласого человека, усаживающегося за стол. За спиной у того встал широкоплечий охранник.

— Добрый вечер, — сказал седовласый. — Меня зовут Александр Крайнов, федеральная служба безопасности. Попить не желаете? После этого газа все испытывают жажду.

У Лонга и в самом деле во рту словно поселилась пустыня Сахара, но он решил не терять времени даром.

— Какое вы имеете право похищать меня и содержать в заключение без санкции суда?! Я такой же гражданин России, как и вы!

— Не кипятитесь, не надо, — сказал Крайнов. — Я знаю, что вы гражданин России, мы про вас достаточно много знаем. Ну а если вы сразу хотите узнать причину своего задержания, то посмотрите на это.

Крайнов выложил на стол несколько фотографий. Лонг ожидал всего, чего угодно, но только не этого. На фотографиях было тело и лицо Ксиодана, того самого упрямого владельца автосервиса, что они закопали в глухой тайге. Рассматривая лицо покойника, Лонг пытался понять, где он прокололся. Как русские смогли узнать про захоронение человека в глухой тайге? Ведь они уложили дерн таким образом, что с метра не было видно могилу. Положив фотографии обратно, он все-таки взял в руки пластиковую бутылку, налил в пластиковый же стакан воды и выпил. Затем он повторил это действие еще три раза, не потому, что одолела жажда, а пытаясь понять, что ему говорить, как защищаться.