Сергей Шкенёв - Диверсанты Его Величества. «Рука бойцов колоть устала...»

А раненых забирали в первую очередь — с ними на руках только искушать судьбу и превращать возможную случайность в глупую неизбежность. Провиант и боеприпасы подождут.

— Философствуете в мыслях, Денис Васильевич?

— Что?

— Или стихи сочиняете, — улыбнулся Ртищев. — Лицо у вас такое стало…

— Глупое?

— Заметьте, не я это сказал!

Почти в то же самое время. Где-то в Лондоне.

— Заметьте, это не я сказал, сэр!

— Да? И все равно Его Высочество принц-регент будет недоволен.

— Традиционно.

— Не сегодня. Дурные новости стали нередкостью, но не вошли в традицию, сэр. — Седой джентльмен с военной выправкой дал знак слуге наполнить бокалы. — Вы знаете, что натворил этот болван герцог Бентинк?

— За исключением того, что он практически потерял управление армией и шлет в Лондон панические депеши?

— Да.

— Что-то новенькое? Сэр Уильям такой выдумщик!

Седой джентльмен неторопливо кивнул, наблюдая за язычками огня в камине.

— Достаточно, Джеймс, вы можете идти.

Человек с тяжелой челюстью подождал, пока слуга покинет кабинет, и переспросил:

— Новости из Нормандии?

— Они самые. — По лицу собеседника пробежала едва заметная тень. — Этот болван вбил себе в голову, будто русские заражают его холерой, и…

— И?

— И не придумал ничего лучшего, как обезопасить войска от болезни массовыми расстрелами пострадавших.

— Безумец!

Седовласый дернул щекой, что выдавало высшую степень раздражения, даже бешенства. И было отчего — ученые и врачи еще неделю назад выяснили, что используемое русскими неизвестное вещество не является ядом или возбудителем болезни. Более того, при определенных обстоятельствах оно может применяться как лекарство, полностью очищающее человеческий организм от скопившейся вредной слизи и излишков вызывающей меланхолию черной желчи. Да, лекарство, хотя и с чрезвычайно неприятными свойствами. Временный паралич мышц, или как они там называются… паралич мышц, отвечающих за удержание внутри человека того, о чем в приличном обществе говорить не принято.

А этот болван… Нет, ну надо же вместо карантина додуматься до расстрелов! Сколько народу он успел отправить на тот свет? По донесениям, пришедшим вчера вечером, потери от русских налетов никак не превышают трех тысяч убитыми и ранеными, не считая страдающих от поноса. Страдающих, но упорно сопротивляющихся дурацкому желанию сэра Уильяма вылечить болезнь пулей.

— Вы посылали ему приказы, сэр? — Джентльмен с тяжелой челюстью с несвойственной ему ранее торопливостью выпил вино залпом и потянулся к бутылке. — Безумие нужно остановить.

— Посылал? — Седовласый горько усмехнулся: — Капитаны боятся подойти к берегу и передать приказ лично в руки.

— Почему?

— Дабы избежать захвата кораблей дезертирами. Были, знаете ли, случаи… Там идет настоящая война, сэр! Все против всех.

— Господь посылает нам испытания.

— Не будьте ханжой, сэр! Господа не интересует мышиная возня, он мыслит масштабными категориями.

— Может быть, — согласился собеседник. — А в парламенте опять поднимется вой.

— Меня больше интересует мнение Его Высочества.

— Он будет недоволен.

— Я о реакции, а не о произнесенных вслух словах.

— Вы не докладывали?

— Еще нет.

— Надеетесь на благоприятное стечение обстоятельств?

— Уже нет.

— Тогда?..

Ответ последовал не сразу. Да и какой может быть ответ в ситуации, когда любой его вариант окажется неверным? Чудеса, конечно, случаются, но вряд ли они произойдут именно сейчас. А все этот чертов герцог…

— Боюсь, мой дорогой друг, что дела требуют нашего присутствия в Нормандии. Не откажетесь составить компанию?

Опять тишина. Настороженная, тревожная и задумчивая тишина. И вот она нарушилась коротким возгласом:

— Вы правы, сэр!

— Едем вместе?

— Да, наше место с армией.

— Я бы не был столь категоричен. В мире много мест, куда не стоит стремиться, и воюющая сама с собой армия — одно из них. Но долг перед Англией и Его Высочеством принцем-регентом… — Седовласый улыбнулся: — Ничего, что говорю столь напыщенно?

— Ну что вы, продолжайте, сэр! С удовольствием выпью за ваше ораторское искусство.

Хозяин дома с благодарностью кивнул, посмотрел на опустевшую бутылку и позвонил в колокольчик:

— Джеймс, принесите хересу!

Помолчал с удивленным выражением лица… Куда подевался слуга, черт его возьми? И тут же тишина лопнула со страшным грохотом.

За три минуты до этого.

— Вы принесли деньги, господин де Мид? И никаких чеков, пожалуйста, я предпочитаю звонкую монету.

— Ну какие могут быть счеты между друзьями, Джеймс? — Губы моряка растянулись в хищной, с примесью доброжелательности, улыбке.

— Не понял… Вы их не принесли? — опешил человек с внешностью потомственного слуги из хорошего дома. — Но мы договаривались на двести фунтов.

— Да, действительно не понял, — рассмеялся де Мид. — Неужели ты думаешь, что такая сумма в мелкой монете сможет поместиться в моих карманах?

— В мелкой?

— Ты хочешь золотом? Джеймс, ты болван.

— Мне многие это говорили.

— Повторю еще раз, оно полезно. Никто не заинтересуется шиллингами, скопленными… э-э-э…

— Вышедшим в отставку чиновником.

— Да, скопленными честной службой в колониях, но при виде соверена… При выборе между веревкой и золотом разумные люди отдают предпочтение серебру.

Джеймс надолго задумался — острота ума никогда не входила в число его достоинств.

— Вы рекомендуете, господин де Мид?..

— Даже настаиваю, — кивнул моряк. — Сразу после того, как удостоверюсь в выполнении поручения, я укажу адрес, по которому можно найти некий сундучок со звонким содержимым. Понимаешь, да?

— Не обманываете?

— Зачем?

Яков Демидович не кривил душой. Действительно, зачем обманывать человека, успешно поработавшего пару лет? Да и на будущее пригодится… а мало ли чего?

Между тем Джеймс слишком буквально понял вопрос и принялся с жаром докладывать, что он все правильно сделал. Все, как написано. И бочонки с порохом в нужных местах, и присланный де Мидом тонкий фитиль отмерил на требуемое количество ярдов…

— Сейчас вы убедитесь в моей честности!

— Я тебе верю, Джеймс, очень верю. Но давай подождем результата?

И в этот момент грохнуло.

Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Бонапарт меня неприятно удивил. Ну никак я не рассчитывал на столь быструю капитуляцию — война должна закончиться не ранее мая месяца. Так, во всяком случае, хотелось. Очень хотелось. И не потому, что так люблю воевать, просто пока нет средств на содержание большого количества пленных. Не только социализм строится на строгом учете и скрупулезном планировании, но и любая порядочная империя. Свою империю отношу именно к таковым.