Александр Головчук - Почему и нет? Часть вторая

Ага. Забудешь тут... Письмецо последнее - вот оно, у сердца во внутреннем кармашке лежит. Ее запах еще хранит, душу тебе согревает.

Ладно, отставить лирику, пора в дорогу. Дождик накрапывать стал, небо затянуло, надолго, похоже. Дождь в дорогу - добрая примета.

Хорошо, плащ накинул, как чувствовал, что погода испортится. Во, туркам туго придется в лагере на нашем берегу. Мало того, что голодно и холодно по ночам, так еще и мокро будет.

Сейчас и тронем. Там мои архаровцы уже все должны были приготовить. Заждались, небось.

Так...

А это что такое?

Во дворике за плетнем стоит груженая коляска с поднятым кожаным верхом. Запряжена отчего-то четверней рослых гнедых, хотя денег я давал на пару. Солидный транспорт. Весьма и весьма...

Я бы даже сказал, несколько перегруженный экипаж вышел. Теперь понятно, отчего в кузню коляску утащили вчера. Видать укрепляли транспортное средство, демоны. Там и загрузили, от глаз моих подальше. Откуда дровишки, да еще в таком количестве?

Нет, один пассажир мог разместиться в экипаже с известным комфортом. Возчику тоже будет удобно на облучке, но и только.

А чему я собственно удивляюсь?

Имеется барин-лопух, а при нем - два ветерана и скомороший сын. Вы представляете себе, чтобы эти трое не позаботились о своем барине? Как зачем? Чтобы не мешал позаботиться и о себе, любимых. Не упустят своего, блин, опытные вояки.

Драгуны уже верхами. Грач - на сером Трофее, фельдфебель на отличной караковой (окрас почти вороной, с коричневыми или желтыми подпалинами) ахалтекинской кобыле, цены немалой. Откуда неучтенные животные? Кого грабанули?

Оба всадника весело скалят зубы, явно ждут моей реакции. Гаврила уже облаченный в цивильную одежду, в дорожной бурке от дождя восседает на облучке. Морда лица благостная, но губы готовы разъехаться в улыбке. Понятненько, это представление - плод его артистической мысли.

А фиг-вам, индейская изба...

На фэйсе - сама серьезность.

Отложим разборки, а вот игру вашу продолжим.

С важным видом нового русского в автосалоне, обхожу экипаж, пинаю колеса, исследуя прочность обода, на манер проверки баллона в джипе. Покачал по-хозяйски коляску, проверяя рессоры, дергаю за ремни, крепящие многочисленные баулы. Важно кивнул головой, мол, одобряю. Торжественно восседаю на обтянутое парусиновым чехлом сидение, положив локоть на громадную корзину с плетеной крышкой, лежащую на сидушке рядом.

- Человек! - Ткнул Гаврилу в спину ножнами Дель Рея. - Трогай!

Дружное ржание всех сопровождающих было мне ответом. Оценили мое лицедейство, паразиты. Всегда в дорогу лучше отправляться с хорошим настроением и легкой душой. Тогда и дорога будет скорой.

Но сюрпризы еще не закончились. Под моей рукой плетеная из лозы крышка корзины приподнялась, и в образовавшуюся щель высунулся любопытный черный нос. Следом за ним показалась вся голова.

Ничего себе щен...

На меня карим глазом сонно уставился крупный щенок светло-коричневого, почти желтого окраса с трогательной черной маской на морде.

- Это что? - Мой изумленный вопрос вызвал еще одну волну веселья, но уже более сдержанную. Все-таки границы мои подчиненные блюдут.

- А это подарок тебе, Сергей Саныч. Да такой, от которого никак отказаться нельзя было. Мы уж так хоронили его, чтобы никто не видел... - Гаврила быстро оглянулся через плечо. Глядит на мою реакцию, при этом весело щурится.

- От кого подарок? Что за подарок? Почему подарок? А ну давай подробней.

- Ни в жисть не угадаешь, ваше благородие. - К разговору подключается фельдфебель, едущий рядом с коляской. - От турок подарок.

Не понял?

Видимо мой вид был настолько выразителен, что Гаврила поторопился ввести меня в курс дела.

Оказывается, тот дядя, который в падении порезал мне лицо и которого я все-таки достал своей шпагой, являлся большой турецкой шишкой. Пока был живой, естественно. За ним стояла очень хорошо организованная банда анатолийских разбойников, более полутора тысяч душ. Натуральных турецких бандюганов.

Их, с условием, что они пойдут воевать против неверных, собрали из многих зинданов Анатолии. Романтиков с большой дороги включили в отряд полу-бандита, полу-феодала из тех же мест Мухтара-паши. Народ собрался под стать своему командиру - жестокий и отмороженный на всю голову. Только такие и могли попытаться рискнуть выкрасть генерала русской армии. Но бойцы действительно не последние.

Этот самый Мухтар из-за необузданного характера многим жизнь попортил и среди своих, а военному коменданту крепости Видино Мулле-паше даже приходился кровником. Лет пять тому убил его родного брата. Пока велись боевые действия, кровники друг друга не имели права тронуть, страшась гнева великого визиря. Но вольный воин Мухтар-паша не прекращал по мелкому вредить и гадить видинскому коменданту, а вот тот, ограниченный дисциплиной султанского военачальника, не мог дотянуться до своего врага. Естественно, это его раздражало до такой степени, что он, в конце концов, назначил награду за жизнь своего кровника. Неофициально, естественно. Вот я и заслужил эту награду, выходит.

То, что турки четко узнали, от чьей именно руки пал в бою Мухтар-паша, говорит о высоком качестве их разведки. Но это ладно, а вот дальше по теме.

Просто в один день в нашем домике появился человек, который принес, вернее привел, назначенную награду. Русский офицер принять деньги от врага не мог, но вот подаренная в знак уважения к достойному противнику четырехлетняя кобыла чистых кровей,выученная как боевая лошадь и щенок кангала - турецкого волкодава, были наградой очень даже недешевой.

Поскольку, мою натуру Гаврила знал неплохо, решил до поры подношения врага мне не светить, а вот совета у безымянного посланца спросил. К кому мол, из честнейших купцов Дуная можно обратиться за возможностью продать несколько изумрудов, чтобы, не приведи Аллах, не обманули верного управляющего человека, к которому благоволит комендант крепости Видино? Рекомендация была получена, и пока Сережа Горский хворал, двое драгун под руководством Гаврилы весьма поднялись на скупке трофеев у этого честнейшего человека, утроив свой и командирский капитал.

Жуки...

Душещипательную эпопею мне поведали под знакомство и беседу с Кангалом. Тот задумчиво жевал своими еще молочными зубками-иголочками мою руку, а я трепал его за ухом. Судя по зубам четыре месяца звереньке, а уже здоровый кабан, еле на сидушку помещается.

- Что же из тебя вырастет-то, зверя? Говорят, такие как ты со львом раз на раз сходиться не боятся. Семья твоего хозяина для тебя что-то подобное богам, а лучшего охранника для дома просто не бывает. Знаешь это? Знаешь...

Для того ты и рожден. Ну что ж, есть у меня объект достойный твоей охраны. Ты ее полюбишь, и будешь охранять. Лады, пес?