Александр Головчук - Почему и нет? Часть вторая

Не спутать роль с преданьем старины

И шепот Музы - с песнями Эриний.

Быть иль не быть? Кто зеркало унес? -

Мы сквозь него так быстро пробегаем,

Что сам собой решается вопрос,

И псы луну выкатывают лаем.

Крепнет музыка. Да это не менуэт, и даже не галоп... Ах, рояльчик ты, эпохи рококо. Как же тяжело тебе вытаскивать трагические ноты эпохи иной. Но ты справляешься, родной, и с чеканным стихом Мирзаяна и с оживлением наяву гамлетовского образа в черном свитере таганковского лицедея.

Мир - слушай! А не хочешь - убирайся в тартар.

Сейчас и здесь моя Таганка...

Где мы сейчас? Уже не разглядишь,

Куда наш парус призраки задули...

Ревела буря, гром, шумел камыш,

Рыдала мышь и все деревья гнулись.

Теперь кругом - великая стена

И снег идет в холодном нашем храме,

И тишина - ты слышишь? - тишина

На много миль звенит под куполами...

Звенит мелодия. Моя. Созданная в этот миг и тут же обращаемая в музыку.

Шута хотели - вот вам шут. Не напугайтесь только...

Но нет, нигде нам не открылась дверь,

Хотя мы шли, сворачивая горы,

И чтоб от нас не скрылась наша цель,

Мы даже на ночь не снимали шоры.

Всегда к тебе, пленившая заря!

Кого твой луч не ослепил - за нами!..

Ударим в щит, и Дания моя

Пошлет данайцев с братскими дарами.

Тональность изменяется. Это уже не я говорю, а кто-то другой через меня поет хриплым голосом раздирающим душу в клочья. Вы этого не видели, не знали.

Я видел...

Знаю, что я лишь бледная тень великого поэта, но как могу... На сколько хватит сил...

Неправда, нет! Лишь музыка права.

За то, что ей одной служил упорно,

С таких глубин открыла мне слова,

Что наверху они мне рвали горло.

Все канет в нем: и говор наших лир,

И всей Европы призраки и вещи.

Я за тобой! На скандинавский мир

Одним безумьем больше или меньше...

Форте! Еще форте! Срываю голос, ну и черт с ним... Допою... на краю...

Я вижу всех, кто выйдет эту роль

Сыграть всерьез, того еще не зная,

Что их судьбу и злую нашу боль

Одним безумьем я соединяю.

Вот гул затих. Я вышел на помост,

И мне в слезах внимают фарисеи.

И свет софитов бьет меня насквозь,

И от него вокруг еще темнее.

Да, я хотел сказать: "Остановись,

Покуда сам не ощутил всей кожей,

Как дорога, как дорога нам жизнь!.." -

Когда открыл, что истина - дороже,

Что каждый шаг записан, как строка,

Где небеса свои расставят знаки:

Там высоко натянута струна

И предо мной - великий лист бумаги...

И снова тихо. Мелодия-раздумье, с которой и начал.

Глухая ночь течет за край листа.

Святые спят. Пустыни внемлют Богу.

Над головой колеблется звезда.

И я один вступаю на дорогу.

Рояль смолк. В зале - тишина. Я пуст, как выпитый кувшин. Такого просто не повторю, не сумею больше. Все. Выложился по полной, ведь ни разу не актер...

Но сцену надо доиграть.

- Шут или принц, панове..., а нужны ли разговоры? - Я оборачиваюсь к зрителям.

- Весь мир божественный театр, а все мы люди - лишь актеры.

М-да. Наверное, не стоило так-то... Мирзаян был непрост в восприятии и в мое время, а уж тут... Может, не надо было? Как-то оно само пошло, а я не стал сдерживаться. Зря? Или нет?

Они молчат. Все - ни слова.

С ума сойти... Чего-то я вытворил...

А они...?

Они поняли. Честно... Не ожидал...

Если не стих, то эмоции точно поняли. Вернее их накрыло ими, как волною в шторм. Неуправляемо.

У дам слезы в глазах, веера нервно сжаты пальчиками, лица шляхтичей бледны, сжатые до белых костяшек кулаки.

Конечно, они не поняли всех слов, да и русский у них не в почете. Но мой ответ на вызов их ошеломил. Трагедия шута...

Не ожидали?

А ведь хотели надо мной повеселиться, навязав мне роль Петрушки. Какой простор, для панского остроумия! Ведь я едва ли смог бы отшутится от двух острословов-Тодеушей, на кокой-то поступочек меня бы наверняка спровоцировали. Затейники... А тут, облом. Желанье устроить камеди-клаб за мой счет у них пропало напрочь.

И Анна...

Глаза на пол лица, а в них огненный шторм пожара высшей степени опасности. Стихия...

Да что ж вы эмоциональные-то все такие? Отомри!

- Браво... - шепотом женский голос.

- Браво!!! - а это что, овации...? Их ведь меньше десятка народа. Откуда столько шума?

Блин. Как бы смыться на воздух. Душновато что-то...

Скажу вам, ребята, тяжел хлеб лицедея. Лучше уж в каменоломнях. Не... Не мое это. На сцене надо уметь душу дозировать, а то и сгореть недолго. А я не обучен.

Вечер продолжился, но атмосфера вокруг меня изменилась. Враждебность не то чтобы исчезла совсем, но как-то отодвинулась, словно в растерянности.

И славно!

Дамы и кавалеры затевали еще какие-то развлечения, но я в них участия не принимал, да и у них чего-то не ладилось. Анна, хоть и исполняла роль хозяйки вечера, но тоже не слишком-то развлекалась. Просто сидела за роялем и наигрывала тихонечко какую-то мелодию создавая некий музыкальный фон в зале.

Испортил я ребятам развлекуху. И вечер хозяйке подпортил... Но - ничего. Она поймет. Ведь все могло быть хуже. И гораздо.

Я уже вижу в них врагов, я уже на поле боя. Я знаю будущее.

А со стороны это выглядит - 'вы полный псих мосье Горский'. Именно так и будут завтра говорить. Ну и флаг им в руки. Мнение врага мне не интересно

Свечи догорели до последней четверти. Вот и заканчивается вечер. Пора и честь знать. Ночь за окном.

Чем сходны все влюбленные?

Они нетерпеливы...

Вот не спалось мне этой ночью. Не помог даже стакан коньяку, который я маханул в своей комнате на совковый манер - залпом. Колотило нервное напряжение швыряя меня по ощущениям то в Арктику то на экватор.

Анна рядом, а я не должен к ней даже прикоснуться, поцеловать и пожелать спокойной ночи? А, гори оно все огнем, а все условности пусть сгинут в бездне. Не могу без нее...

Не сейчас. Не сегодня.

Я год шел к ней. Год..., трах-тибидох и тибидохом сверху! Сим-салабим и все волшебные слова русской речи!

Баста!

Ведь сейчас меня от нее отделяет не тысяча верст, а всего лишь темный коридор.

Ночь кругом, меня никто и не увидит... Она ведь совсем близко.

Вперед, Серега!

А, была, не была...

Темень, хоть глаз коли. Паркет чуть поскрипывает под моей ногой. Ничего. Дорогу я найду и с закрытыми глазами. Чу! Отсвет темноты, хоть как темнота может отсвечивать? Движенье портьеры от сквозняка, или...? Запах духов. Так пахнут... Анна? Почему ты здесь? А вот как бы вы сами себя почувствовали, если бы под сенью тьмы отправились к своей любимой тайком от всех, а в пустом дверном проеме ее комнаты столкнулись именно с нею? Невозможно же... Но, видимо, возможно. Так и происходит со времен Адама. Обыкновенно, как день и ночь, как сама жизнь. Просто моя женщина ждала меня...

И кто сказал, что чей-то запрет может стать нам помехой? Уж скорее наоборот.