Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое

– Ты что, идиот, творишь?! – неожиданно заорала Юля, – Ты ему веришь?! Нищими нас хочешь оставить?! Не отдавай ему шкатулку!!!

Руслан даже немного опешил, но сообразил, что жена ему подыгрывает.

Громов встал из-за стола, неторопливо подошел к связанной женщине.

– У вас другого выбора нет, – с усмешкой произнес он, – Или с голым задом, зато живые, или с деньгами – но мертвые.

– Тварь! – Юля плюнула, правда не попала.

Громов лениво взмахнул рукой. Пощечина!

Руслан зарычал и дернулся…

– Не смей бить маму! – вскочила забытая всеми Аня с дивана.

– А то…?

Громов не договорил. Девочка вытянула руку с зажатым маленьким предметом.

Раздалось шипение.

– АНЯ!!! – дружно закричали Руслан и Юля. Их крик заглушил рев купца, не успевшего воспользоваться револьвером, забывшего о нем. Все его мысли исчезли, осталась только боль в сожженных глазах.

Струя из газового баллончика ударила в глаза купца. Юля выдернула руку из веревок, которые сумела тихонько развязать и с размаху опустила на голову Громова графин.

Толстое стекло лопнуло, лицо купца залила кровь, он рухнул на пол. Рядом на полу кричал и извивался, растирая глаза и тем самым только ухудшая свое состояние, журналист, которому достались от Ани остатки содержимого баллончика.

– Аня, не три глаза! На улицу, бегом! – скомандовала Юля.

Руслан успел зажмурить глаза, но слезы все равно лились градом. В горле как будто насыпали красного перца.

Не стоит использовать газовые баллончики в закрытом помещении.

– Руслан… – плачущая Юля, с закрытыми глазами, надрывно кашляя, на ощупь подобралась к связанному мужу и начала пилить веревки острыми краями горлышка от графина, – Руслан…

Веревки лопнули, муж с женой, шатаясь, рванулись к выходу.

– Постой! – отчаянно кашляющий Руслан толкнул Юлю к выходу, сам наклонился к хрипящему купцу, связал ему руки за спиной обрывками своих пут, подобрал револьвер.

– Руслан Аркадьевич… А как же я?

Лицо журналиста покраснело и распухло.

– На выход, падла.

– Юля!

Они вытащили журналиста во двор, где Аня уже плескала в лицо водой из дождевой бочки.

Скоро вокруг бочки плескалось уже четверо.

– Аня, – отфыркивался Руслан, глядя на мутный от слез и воды мир, – сколько раз тебе говорить… Спасибо, дочка. Но больше так не делай.

– Не… пФ… не буду. Баллончик кончился.

– Если бы мой муж был сообразительнее, – толкнула Руслана в бок Юля, – то понял бы, что я ему подсказываю: "Подмани этого гада поближе ко мне. Я его оглушу".

– Знаешь, я не силен в китайском, а ты – в пантомиме. Откуда я знал, что твои страшные рожи означают именно это, а не "Я хочу в туалет".

– В туалет я чуть на месте не сходила.

– Господа… А что со мной будет?

Руслан и Юля повернулись к сидящему на мокрой земле журналисту.

– Полиция скажет.

– По-полиция?

– А вы что ожидали? Ужин и кино?

– Не надо полицию, – пролепетал Ковалев, – Мы же просто шутили… Шутили мы, правда…

Юля несколько растерянно взглянула на Руслана. Тот взмахнул перед носом съежившегося журналиста револьвером.

– А с Ратниковым вы тоже шутили?

А, правда, что с товарищем журналистом делать?

Вести в полицию? Как-то не приходилось Руслану до сих пор никого конвоировать, сразу и не сообразишь, как взяться. Руки ему, что ли, связать? А ноги? Если не связать – убежит, если связать – не сможет идти…

Да и не хочется, если честно, связываться с полицией. Первый же вопросик к потерпевшему: "Вы кто такой, господин хороший, будете? Ах, Руслан Лазаревич, ах, из Америки… А документики будьте любезны. Ах, нет? Пропали? Мыши сточили? А не послать ли нам запрос в американское консульство, знают ли они такого подпольного миллионера, мистера Лазаревитча?" Спалишься, как пучок соломы.

Не хочется связываться. А придется. Бог бы с ним, с журналистом, но там, в доме лежит связанный Громов. Вымогатель и убийца. Даже если отбросить человеческую мораль, требующую, чтобы преступник непременно должен быть наказан – после того, что случилось, купец превращается в смертельного врага. Даже не потому, что ему брызнули в глаза из баллончика, просто потому, что Руслан теперь знает о том, что он – убийца. А лишние свидетели, как известно, долго не живут.

Мелькнула на задворках сознания мысль прикончить обоих: и Громова и Ковалева. Взять нож… Мысль мелькнула и исчезла. Во-первых, он, Руслан, не убийца. Защищаясь – может быть. Но вот так, просто и хладнокровно… Не сможет. Во-вторых, убить человека совсем не так легко, как представляется диванным воинам, кричащим герою боевика: "Ну что ты сопли распустил! Прикончи его!". Не легко даже чисто технически: свиней в деревнях специальные люди колют, потому что обычный крестьянин не справится, а уж человеку нож в сердце воткнуть… Ну и в-третьих: никого убивать на глазах Ани Руслан не хотел. Юля – взрослая, она поймет, а вот воспитывать дочку, знающую, что ее папа – убийца, Лазаревич не хотел. Неправильно это.

Пока он раздумывал о дальнейших действиях, ситуация развивалась своим ходом. Своим собственным ходом, не принимающим во внимание чувства и желания Руслана.

За забором простучали подковы, всхрапнула лошадь, распахнулась калитка.

– Добрый… – начал приветствие вошедший Андронов, – Господи Боже, что случилось?!

Да, композиция во дворе выглядела предосудительно. Руслан, с женой и дочкой, все три слегка растрепанные, с опухшими красными глазами, похожие на семью оголодавших вампиров. Рядом – журналист Ковалев, с такой же вурдалачьей внешностью. В руке Руслана – револьвер.

Даже как-то сразу и ответ не подберешь…

– На нас напали, – Руслан закашлялся.

Андронов быстро вошел в ситуацию, не зря его двоюродный брат – начальник здешней полиции, видимо, это родственное. Купец шагнул к дому, следом из-за калитки появился его подручный, приказчик Лешка, запыхавшийся, как будто бежал за повозкой сзади, но все с такими же прилизанными волосами.

– Не входите! – выкрикнула Юля.

– Что там такое? – недоуменно повернулся к ней Андронов.

Дверь в дом распахнулась от мощного пинка. Громов, вылетевший на крыльцо, мало походил на человека, скорее, на мифологическое чудовище.

Налитые кровью, слезящиеся глаза, вставшие дыбом волосы, оскаленный рот. Громов с рычанием сбросил с себя остатки веревок, на мгновенье став похожим на статую Лаокоона со змеями. Купец обвел мутным взглядом двор и увидел Руслана. Ни на Юлю с Аней, ни на журналиста, ни, тем более, на Андронова с приказчиком.

– Ааарррггххх!!! – зарычал Громов, раздувая ноздри, – Американец! Убью!

Он медленно двинулся к Руслану, вытягивая вперед руки:

– Задушу! – хрипел он, – Собственными руками! Задушу!