Александр Чубарьян - Грешники. Книга 1. Корпорация Кольцо

— Я проверил всех соседей в провинции, — сказал Егор Егорович. — Там несколько мелких мародеров и фермеры, ни у кого нет таких возможностей.

— Может быть, стоит поискать помощника не за чертой города, а внутри? — сказала Мур. — Но это просто предложение, как один из вариантов. Вам, как начальнику разведки, конечно же, виднее.

Сарказм в ее голосе уже не был ничем прикрыт.

Повернувшись, Егор Егорович направился к выходу. Голос Мур настиг его у самых дверей.

— Канцлер просил передать, что когда все закончится, вас ждет магарыч.

Егор Егорович вздрогнул. Остановился, и повернулся, глядя на Мур.

— Ой, — с ехидцей сказала та, и поправила прическу. — Кажется, теперь я тоже знаю ваш секрет. Егор. Егорович.

Она помахала ему и засмеялась.

Не говоря ни слова, Егор Егорович вышел из зала Совета, а смех серого кардинала еще долго стоял у него в ушах.

Бесшумная капсула лифта неслась по секретным шахтам гиперскоростных тоннелей. На четырехмерном мониторе плавал логотип корпорации «Кольцо», производителя лифтов, гравитационных двигателей, искривителей, и прочих следов техногенного развития человеческой цивилизации.

Егор Егорович смотрел на монитор, и никак не мог избавиться от ощущения, что Мур все еще здесь, рядом с ним, издевательски смотрит на него и смеется. В какой-то момент начальник разведки машинально провел рукой по монитору, и лого сменилось на меню с доступными напитками. Как ни странно, ощущение присутствия серого кардинала сразу же исчезло. Не став заказывать напитки, Егор Егорович откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, сосредотачиваясь на дальнейших действиях.

Когда Гумилев сказал, что нам угрожает новая опасность в виде спецназовцев-мародеров, я не представлял, насколько все серьезно.

В моем представлении среднестатистический мародер выглядел как гопник-малолетка, в кепке, с серебряной фиксой, в кедах, и с банкой Яги в руках. Они, как падальщики, слетаются в районы, терпящие бедствие, ищут слабых, чтобы отнять последнее. По законам любого военного времени мародеры подлежат расстрелу. Вот, наверное, и все, что я знал об этих отбросах общества.

Но мои представления оказались далекими от действительности, происходящей вокруг меня.

Все началось, едва мы с Гумилевым выбежали из штаба. Даже с крыльца спуститься не успели.

Сирена прекратила выть. В следующую секунду ворота разлетелись в щепки от мощного удара. Я завороженно смотрел, как в город, только что ставший моим, въезжает неведомая бронированная хрень. Размером с двадцатитонную фуру, обшитую железом со всех сторон, только на гусеницах, а не на колесах.

Эта огромная тяжелая дура довольно бодро проехала по дороге, нещадно выламывая куски асфальта, и остановилась перед штабом.

Один из бортов тяжелого транспортного средства с грохотом откинулся на землю, образовав пологий спуск. Из чрева бронированного чудовища стали выбегать люди, внешним видом мало чем отличающиеся от безумцев. Разве что движения были осмысленными, а в руках они держали автоматы. Направленные на меня и на Гумилева.

Они стали полукругом перед входом в штаб, а по мостику спустился еще один персонаж.

Одетый заметно лучше, чем его спутники, он не был вооружен. Он держал бутыль с чем-то коньячного цвета, от него сильно разило спиртным, а еще он постоянно тер нос, и глаза у него были красные, словно у бешеного зверя.

— Так, так, — сказал он, спустившись по помосту. — У нас тут новый фермер. А где этот, как его… хотя, похер на самом деле.

Он сделал глоток своего пойла, рыгнул, шмыгнул носом, потом плюнул на крыльцо. Я в это время посмотрел на Гумилева, но тот изображал статую, с устремленным куда-то вдаль взором, и охеренно тупой улыбкой на губах.

— Анатолий Толян, — тем временем пробормотал красноглазый и поинтересовался. — Что тут имя, а что фамилия?

— Тут нет фамилии, — сказал я. — Это имя, только в двух...

— Да похер, на самом деле, — перебил красноглазый, подходя ближе. — Имя не меняй, а то я уже в отчетах запутался. А вот городу название поменяешь. Москва… что это за название такое странное для города? Под галлюциногенами придумал или с бодуна?

Балагуря, он поднялся по ступенькам и, нарочито сильно толкнув меня плечом, направился в штаб.

Дверь открыл ногой. Вернее, не открыл, а выбил, она повисла на одной петле, а красноглазый переступил порог и заорал:

— Аттика! Аттика!

— Прошу прощения, сэр, — внезапно вмешался Гумилев. — У нас только один этаж и место для одного командира.

— Чо? — развернулся к нему красноглазый. — Чо ты сказал?

— Аттики здесь нет, сэр. — Гумилев с сожалением развел руками. — Прошу прощения. Я здесь единственный командир.

Красноглазый спустился с крыльца, снова задев меня. Посмотрел на штаб со стороны.

— Вот же дерьмо! — выругался он.

— Кто такая Аттика? — шепотом спросил я у Гумилева.

— Городской командир, — ответил тот.

Его ответ мне вообще ничего не сказал, и я хотел было задать еще вопрос, но красноглазый прервал меня.

— Эй! Заткнитесь и слушайте меня! Особенно ты, Анатолий Толян. Сначала выстроишь второй этаж для штаба. Чтобы здесь была Аттика, понял? Потом разгоняй все ресурсные точки до максимума. Вопросы?

— Ав… — в горле предательски запершило, когда я справился с хрипотой, то спросил. — А вы вообще кто?

Красноглазый улыбнулся. Очень так нехорошо улыбнулся. И сказал, растягивая улыбку:

— А я все ждал, когда ты задашь этот вопрос. Уже подумал было, что ты настолько идеальный фермер, что даже вопросы задавать не станешь. Эй, ты, сюда иди!

Последняя фраза относилась к Гумилеву. Тот покорно шагнул к красноглазому, но, видимо, недостаточно быстро. Красноглазый сам подошел к нему, секунду рассматривал его китель, поправил зачем-то, а потом стал лить на него содержимое своей бутылки. На голову, на плечи, за шиворот.

Гумилев покорно молчал, только губы едва заметно шевелились. Он уже не улыбался.

— Первый раз я объясню тебе, кто я, на примере твоего командира, — сказал красноглазый, вылив на Гумилева остатки пойла и отбросив бутылку в сторону. — Постарайся запомнить, чтобы не допустить второго раза.

Он достал сигару и зажигалку. Сигару, повертев, спрятал в карман, а зажигалку поднес к Гумилеву.

Меня пробрал холодный пот. Стало так страшно, словно это я стоял на месте своего командира.

— Не надо! — вырвалось у меня.

— Я Гарпанг, — сказал красноглазый и улыбнулся. — Я хозяин всех фермеров в этой провинции. Включая тебя.

Зажигалка чиркнула, и Гарпанг шагнул в сторону, все еще не прекращая улыбаться.

Когда пламя вспыхнуло, Гумилев сорвался с места, и, сбрасывая с себя одежду, побежал к углу здания, где была насыпана куча песка. Буквально через секунду он закричал, от боли, но бежать не перестал.