Александр Афанасьев - Нет дороги назад

– Что?!

– Не перебивайте, дослушайте до конца. Да, мы ведем войну. Эта война проходит через века, но мы ведем ее, потому что вынуждены ее вести. И эта война, сударь – идет за то, чтобы каждый народ в Европе получил достойное место в великом концерте наций. Чтобы каждый народ познал вкус свободы и жил с гордо поднятой головой в мире с другими народами. Вы, сударь – вы и Германия – разорвали Европу, разорвали Азию, перемололи в пыль десятки народов и поглотили их, не оставив от них и следа. Да, мы воюем против вас, воевали и будем воевать. Вы можете утопить наш флот, вы можете разбить нашу армию, вы можете даже уничтожить нас до последнего человека, как вы мечтаете это сделать, князь. Но наши идеалы бессмертны, и это – идеалы свободы. Вы еще увидите их, как люди видят восход солнца – даже если их не увижу уже я. Честь имею.

Я немного помолчал. Потом – плюнул на землю.

– Чести вы не имеете, это – раз. Второе – я привез вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваши лекции о свободе. Не слушай его, ибо он – лжец и отец лжи, что у тебя может общего с ним. [80]Третье – мне нужна правда.

Граф молчал

– Мне нет дела до того, как и за кем вы здесь шпионили. Но правду вы мне скажете, или я убью вас прямо здесь. Услышу правду – отпущу. Итак: кто конкретно передал вам информацию об операции Архангел в Карачи.

Граф выдохнул – хорошо если незаметно. Он никак такого не ожидал.

Операция Архангел. Неужели ему нужно именно это?

– С чего вы решили, что я имею дело с вашими предателями? – сказал он, чтобы выиграть немного времени

– С того, что я не вчера родился. Вы вышли на меня в Бухаре, и с этого начались проблемы Операция Архангел провалилась.

– И при чем тут мы?

– При том, что моих людей там встречали. Два сбитых вертолета, более двадцати погибших. Кто-то должен за это ответить.

– Откуда мы могли знать о времени проведения операции? – искренне возмутился граф

– С того, что вы – здесь.

Неужели ему нужно именно это? И все?

– Вы прибыли в Афганистан для того, чтобы получить информацию о проведении операции от кого-то из наших. Получили ее – и поделились с местными из Исламского джихада. Они – сбили вертолеты и мои люди погибли. Все просто.

– Это не так – решил попробовать граф

– Это так. И вы мне скажете, кто это был, клянусь честью.

Граф лихорадочно думал – играть или не играть?

– А если я скажу?

– Вы не в том положении, чтобы торговаться.

– Почему же. Как раз в том. Могу сказать. Могу и не сказать…

Где я взял машину? Да очень просто, она там и была. Тот самый БМВ, который я арендовал, чтобы наблюдать за резиденцией эмира. Если машина там стоит – почему бы ее не использовать, скажите на милость.

Как я понял, что Сноудон там будет? А где ему еще быть, как не там? Там у него логово и он туда точно придет. Появился он быстро, не заставил себя ждать…

Почему я спрашиваю только про Афганистан? А потому, что все другое – я и так знаю. По крайней мере, знаю, что состоится переворот, и Гвардия в это вовлечена. А вот про Афганистан – я знаю слишком мало. Не знаю, кто конкретно предал. Мог любой. Но кто-то, кто много знает. А так как этот предатель – скорее всего, сдал и Архангел тоже – я спрашиваю в этом ключе. Как бы подразумевая своим вопросом, что про Санкт-Петербург я ничего не знаю. И предлагаю ограничиться малым. Скажи про Афганистан – и я уйду.

Сказать? Или промолчать? Все равно – афганский канал завязан на амира, сейчас он оборван. Но и сказать…

Дворяне молчат! Дворянина нельзя заставить сказать что-то против своей воли.

И тут он понял, что четвертый пистолет, маленький, миниатюрный NAA32, под относительно мощный для такой игрушки патрон триста двадцать Браунинг [81]– все еще в рукаве.

Он не нашел его!

Так… спокойно. Больше слов.

– Гарантии…

– Какие вам нужны гарантии…

– Честное слово. Честное слово дворянина. Я знаю, вы его не нарушите.

– Да, вероятно, не нарушу. Итак – вот вам мое честное слово дворянина в том, что если вы скажете мне правду о том, кто именно дал вам информацию об операции Архангел, и кто давал вам информацию о наших действиях в Афганистане – я позволю вам выехать из России живым. Вас устраивает?

– Да, вполне.

– Итак?

– Капитан второго ранга Каляев, сударь.

Ублюдок…

Чувствуя, что удар достиг своей цели, что противник растерян и выбит из колеи – граф Сноудон понял: пора! Он, кстати, сказал правду – можно сказать правду человеку, которого ты убьешь через несколько секунд. Маленький, но мощный пистолетик, подвешенный на мягкой резиновой подвеске – прыгнул в ладонь, но вместо того, чтобы тявкнуть – безобидно щелкнул. Воронцов – поднял свой револьвер и разрядил весь барабан…

Нет, мне положительно нравятся британцы. Все больше и больше.

Уинстон Черчилль, седьмой герцог Мальборо и Нобелевский лауреат по литературе, в числе прочего написал книгу "История и развитие англоязычных народов". У нас, в Империи она вышла под названием "искусство быть правым" и обязательна для прочтения выпускникам военных училищ и академий, академии Генерального штаба, академии Морского генерального штаба как книга, позволяющая лучше понять сущность нашего главного противника и выработать действенную тактику борьбы с ним. Я эту книгу читал несколько раз.

Искусство британцев в том, что они совершенно органично практикуют двойную мораль, и самые подлые, самые непристойные вещи – выдают и подают как добродетельные. Взять того же Черчилля – своего отца, запойного алкоголика, свою мать, известную своими похождениями всему Лондону, второй раз вышедшую замуж за любовника на двадцать пять лет младше – Нобелевский лауреат представил в своих книгах как образцы добродетели и скромности.

Британцы раньше других поняли один простой закон: неважно, кто ты, неважно, что ты можешь, неважно, что ты уже сделал – важно, что о тебе знают и что о тебе говорят. Именно поэтому – британцы, эти пройдохи, алкоголики, разносчики содомии с невозмутимым выражением лица творят такие вещи, что чертям в аду, наверняка, становится тошно. Они знают, что найдется тот, кто на страницах ложь сделает правдой, мерзость – добродетелью, глупость – героизмом

Еще одна милая черта британцев – они всегда нападают внезапно, без предупреждения, и начинают с сильнейшего удара в челюсть, а потом – уже добивают упавшего ногами. Но я это знаю – книгу я читал. И неужели вы думаете, что пока мой визави был в отключке – я не проверил все, что можно было проверить и не нашел второй пистолет?

Если думаете именно так – плохо обо мне думаете. У русских тоже есть черта – ничего не оставлять на авось. По крайней мере, у русских моряков – она точно есть. От "авось" потонул не один корабль и не одна эскадра. Так, что я не рискую. Никогда…