Михаил Ланцов - Маршал 2

– Сэр, на самом деле, ситуация не так смешна, как вам кажется, – невозмутимо ответил Энтони Иден. Чемберлен лишь бровью повел, приглашая Идена продолжить. – Как вам известно в Советском Союзе было очень сложное положение с организацией труда, из-за чего, несмотря на просто колоссальные ресурсы, вкладываемые в производство, результаты были достаточно скромными. Количественно, конечно, вполне удовлетворительно, но вот качество, ассортимент и себестоимость оказывались совершенно нетерпимыми. Ранее для официальной позиции СНК по этому вопросу использовалось порицание старого императорского режима и совершенно ничтожный уровень образования и технической культуры. Дескать, как же они могут лучше с таким-то наследием. Вполне резонное заявление, однако, оно никак не пересекалось с организационными и административными шагами, совершенно не проистекавшими из этого посыла. Например, противодействие эксплуатации рабочих в ходе классовой борьбы было доведено до абсурда, так что любой простой слесарь мог буквально творить черт-те что. А это, в свою очередь, порождало бардак. Кроме того, в Советском Союзе какая-то просто колоссальная текучка сотрудников. На большинстве предприятий годовая текучка персонала превышает сто процентов, а это…

– Я знаю это, – оборвал его Невилл Чемберлен. – все это было известно и без доклада вашего агента. Кроме того, вы меня год назад убеждали, что в связи с тем, что в СССР были введены трудовые книжки, это позволит отчасти решить озвученную выше проблему. Не так ли?

– Да. Год назад я именно это и утверждал.

– Так вы ошиблись?

– Нет, что вы. Я просто не представлял всей глубины преобразований в области труда в Советском Союзе. А они колоссальны. По крайней мере на отдельных предприятиях.

– Ну хорошо. Что же они там такого выдумали, что вы теперь переживаете сильнее, чем, когда рассказывали про расширенные трудовые книжки с фотокарточкой и биометрическими данными, приравненными Советами к удостоверению личности. Какое чудо случилось в этот раз?

– Много чего, сэр. Например, на Ковровском оружейном заводе введена система сквозного грейдинга с разделением классических вертикалей на две: административную и профессиональную.

– И что? Ну оформили старую, давно практикуемую схему. Чего из-за этого переживать? Ведь ее начинали разрабатывать, если мне не изменяет память, веке в семнадцатом.

– Дело в том, что обе линейки идут, во-первых, параллельно, причем не просто, а с перехлестом. То есть, профессиональные категории идут с первой по семнадцатую, а административные – с двенадцатой по двадцатую. Учитывая тот факт, что к категории привязана заработная плана, профессиональный сотрудник высокой категории вполне может получать больше, чем младшие руководители.

– И это нормально, – пожал плечами Чемберлен. – Они просто заимствовали мировой опыт. Вспомните о главном враче в госпитале.

– Дело в том, что сотрудник, проходящий только по профессиональной категории руководить людьми не может. Вообще. И указанный вами пример с главным врачом оказывается возможен только в ситуации, когда профессионал смог добраться по параллельной административной лестнице до двадцатой категории, которая соответствует руководителю предприятия. Иначе – никак.

– О…

– Вот именно. Очень необычно. Мало этого, при выборе руководителя на специальное производство требуется, чтобы он имел хотя бы десятую профессиональную категорию в профильной или близкой деятельности.

– И как, – усмехнулся Чемберлен, – завод с таким подходом еще не развалился?

– У них эта схема вполне работает.

– Это ненадолго, – с улыбкой произнес премьер-министр, – устоявшиеся европейские подходы говорят нам о том, что в Советском Союзе опять учудили какой-то дурацкий эксперимент, показывающий всем цивилизованным людям как жить не нужно. Что у них еще там необычного?

– Контракты, сэр. Со всеми сотрудниками завода были заключены пятилетние контракты, что само по себе очень странно. Еще сильнее удивляешься, когда узнаешь, что в них написано. Например, согласно одному из пунктов, руководство завода имеет право направить сотрудника на прохождение любых учебных курсов по своему усмотрению, причем он не может не только отказаться, но и не вернуться на завод после их прохождения. И что немаловажно, со слов нашего агента, руководство завода этим правом активно пользуется. Дошло до того, что они даже грузчиков заставляют заниматься в вечерней школе.

– И они соглашаются с такими условиями? Насколько я помню, Советы столкнулись с тем, что большая рабочих кичится своей необразованностью и презирает ученость. Да они и сами подогревали эту тенденцию в этом, как его… эм… 'спецеедстве'.

– Подогревали, сэр. – Подчеркнул Иден. – Сейчас все иначе. За минувшие со дня знаменитого XVIII съезда коммунистов четырнадцать с небольшим месяцев, ситуация кардинально поменялась. Все официальные издания просто прекратили публикацию травли и даже напротив – что военные, что гражданские специалисты буквально подняты на щит. А то, что было раньше объявили троцкизмом и контрреволюционным вредительством. У них много чего необычного произошло в этом плане за последний год. Например, знаменитого инженера Шухова не только вытащили из его берлоги, но и начали очень серьезно ставить на ноги. Усиленное питание, фрукты, лучшие лекарства и врачи, отдых на теплом море. Только представьте – после стольких лет забвения и травли его вызывают в Кремль и торжественно награждают званием 'Героя Социалистического Труда'. И таких как он – масса.

– Вас послушать, так в Советах просто помешательство какое-то на образовании и квалификации, особенно высокой. Отчего же они раньше в этом не были столь заинтересованы?

– Этого мне не известно, а что помешательство – то да. Правда, оно идет рука об руку с весьма серьезным контролем. Ряд конструкторов уже серьезно пострадали, слегка заигравшись, получив вполне реальные уголовные сроки. Впрочем, их заменили по ходатайству генерального секретаря ЦК ВКП(б) исправительными работами по их прямому профилю с ограничением свободы и поражением в правах.

– Лихо!

– Именно что. С одной стороны, из рога изобилия обсыпают специалистов, а с другой – дают понять, что им светит в условиях плохой работы.

– Жаль, очень жаль, что они их как раньше не расстреливают, – покачал головой Невилл Чемберлен. – Раньше это очень сильно помогало сдерживать научно-техническое развитие Советов.

– То было раньше. Сейчас все по-другому, как я и говорил. Возвращаясь к вышеупомянутым контрактам, важно отметить, что учебу там приравнивают к трудовой деятельности и оплачивают. Правда, оставляя за собой право либо сократить выплаты за плохую успеваемость, либо их прекратить, либо вообще отозвать сотрудника с курсов без возмещений. В общем, с этим вопросом на заводе разобрались очень быстро, предварительно выгнав подстрекателей и дебоширов. Очень, знаете ли, нехарактерная черта для Советского Союза, который мы знали раньше.