Михаил Фёдоров - Пиар по-старорусски

Докука только усмехнулся. Кубышка раньше был его дворовым, за ум и проворство жалованный волей и деньгами на обзаведение постоялым двором. Теперь он часто выполнял различные поручения своего бывшего хозяина (впрочем – бывшего ли?), в том числе и поручение побыстрее «ощипать» англичанина, дабы тот на переговорах не ерепенился и был посговорчивее. С щекотливым заданием Иван Кубышка справился блестяще.

Далее англичанин повторил свои предложения насчёт волжского торгового пути в Персию и Индию, добавив, что личную долю Докуки готов довести до одного фунта с каждых десяти фунтов прибыли. «Ого, видно, здорово припёрло англичан, – подумал Вася, – сначала предлагали пять, а теперь согласны на десять процентов отката».

Докука сидел с важным видом – мол, предложение посланника не сильно интересно. Когда же тот выдохся и не мог придумать ни одного нового аргумента, боярин степенно откашлялся, давая понять, что сейчас будет говорить. «Правильно, молодец, Докука, – радовался Вася, – пусть англичашка думает, что мы едва-едва снизошли до него. Сговорчивее будет».

– Мы тут посовещались с самыми сильными из людей новоградских и вот что решили.

Он замолчал, придавая тем весу своим словам.

– И вот что решили… Твоё предложение принять.

Англичанин облегчённо вздохнул.

– Насчёт одного фунта с каждых десяти – это правильно, без этого ничего бы и быть не могло. Теперь что касаемо самого пути от Новограда до моря Хвалынского, сиречь – Каспийского. Путь сей нам ведом, не раз и не два по нему хаживали. И в Персию тоже хаживали. Только вот ведь какая закавыка…

Докука замолчал, сомневаясь, понял ли англичанин «закавыку». Но тот понял. Ещё бы, ведь дело касалось бизнеса, торговли. И выше того – поручения самого Его Величества английского короля. Как тут не понять? Захочешь – не только новоградскую речь поймёшь, но и эфиопа из Аддис-Абебы…

– Вот ведь какая закавыка, – продолжил после паузы Докука, – дорога эта и длинна, и опасна. Ладно бы, если б только с булгарами и татарами казанскими о проезде договариваться приходилось. Так нет ведь. Развелось на речном пути разбойничков без числа. А какая может быть торговля, если торговые ладьи в пути пограбят? И вы вместо прибыли получите одни убытки. А стало быть, и я не получу своего одного фунта из каждых ваших десяти. А отсюда что? Отвечай, посланник.

– Отсюда следует, – сказал Пендергаст, что надо отправить полк солдат, дабы они своей доблестью расчистили дорогу честным негоциантам.

– Верно мыслишь, да только маленькая поправочка. Надо отправить не полк солдат, а много полков солдат. Так как дорога длинная, а разбойников много. К тому же надо присмотреть места – где ставить фактории и остроги. То есть по-вашему – форты. И не только присмотреть, но и начать стройку. А для этого нужны люди, ведь факторий нужно много. Ты как думаешь, посланник, какие вам фактории больше подойдут: в устье, где малые речки в Волгу впадают, или у городов и селений? Как мы сейчас договоримся, так и сделаем. У меня сейчас войско немалое в поход собирается. Будем разбойничков разгонять да остроги ставить.

Пендергаста аж затрясло от радости. Ещё бы! Недаром он сидел здесь, в этой глуши. Дело за малым: объяснить бестолковым новоградцам, в каких местах ставить фактории. Эх, если б он смог совершить с войском этот поход! А что? За лето пройти всю Волгу до моря, а к холодам вернуться в Новоград. А там – и в Лондон доложить Его Величеству о блестяще выполненном поручении. А что этому дикарю обещан аж каждый десятый фунт с прибыли – то дело поправимое. Сегодня десятый – завтра двадцатый. А там, глядишь, совсем платить не придётся. Жизнь ведь – она такая. Переменчивая. Нет, надо напроситься в поход, надо.

– Могу ли я просить господина лорда сопровождать войско в походе, дабы указать наилучшие места для постройки факторий и фортов?

Докука опять замолчал с важным видом. Думаю я, мол, не мешай мне, дело нешуточное.

– Сопровождать, конечно, можно. Только я вот что думаю: кто же уведомит твоего господина аглицкого короля, что мы его предложение приняли? Чтобы готовились ваши купчины к новому торговому пути?

– О, Майкл, – от волнения Пендергаст даже перестал соблюдать посланичьи приличия и назвал Докуку по-простецки, да к тому же на аглицкий манер, – о, Майкл, пусть тебя это не беспокоит. Я отправлю к королю одного из своих секретарей, а сам вместе со вторым отправлюсь с войском в поход.

– Ну что ж, – медленно, с расстановкой произнёс Докука, сделав вид, что не заметил фамильярности посланника, – хорошо, пусть будет так. Отправляй своего секретаря не мешкая, да и сам собираться торопись. Войско уже в сборе и не сегодня-завтра выступит.

Пендергаст уже топтался на месте, словно боевой жеребец в стойле перед решающей битвой.

– С вашего позволения, дорогой Майкл, я отправлюсь снаряжать своего секретаря и писать письмо моему королю.

– Ступай, ступай, любезный, – произнёс Докука, – собирайся, а я пока письмо начальнику войска напишу, чтоб не гнал тебя восвояси. Передашь лично в руки!

В его глазах застыл смех, а густая борода скрывала насмешливо изогнутые уста… Когда посланник Его Величества выбежал из Посольской палаты, Докука дал волю веселью. Вася, который во время беседы Докуки с англичанином понял замысел боярина (девяносто процентов работают, как ни крути), веселился вместе с ним. Дело – избавиться от настырных и наглых английских притязаний и одновременно сохранить добрые отношения с королевством (мало ли чего – а вдруг пригодится!) – было сделано неожиданно быстро и решительно. Впрочем, заметил про себя Василий Николаевич Зубов, очень, очень часто спонтанное решение и действие более эффективно, чем тщательно планируемая операция… Наитие – оно, знаете ли, штука мало изученная.

Конечно же, Докука и не собирался давать «добро» на строительство английских факторий на волжских берегах. Что он – дурак, что ли? Это пусть англичанин так думает. Пусть отправляет своего «секретаря» (содомник проклятый!) с письмом к королю. Пусть сам идёт с ушкуйниками в поход. В поход-то он уйдёт, а вот вернётся ли назад – вопрос. Зачастую из набегов не возвращались и опытные бойцы, а у этого Пендергаста навыка к таким набегам и подавно нет. Уйдёт на Волгу, а там – ищи-свищи! Ау, Пендергаст, где ты??? Да и вернутся ли сами ушкуйники из этого похода? Может, жизнь на привольном юге им понравится больше, чем суровые северные леса?

Собачка с пришпиленным под брюхом пеналом с посланием лекарю Пашке бежала через лес. Феноменальный нюх и чутьё местности безошибочно вели её к Ушкуйной слободе, где с нетерпением ждал её бывший московский дьячок, а ныне лекарь ушкуйной ватаги Пашка-Пуним. Страшный лес, где так легко стать едой для здешних обитателей, уже почти пройден. Осталось совсем немного. Дворняга уже почти чуяла запах вкусной похлёбки, которой её всегда кормили после успешно выполненного задания. Вот уже между деревьями виден просвет. Ещё немного… ещё… Внезапно – странный свист, удар позади передней лапы, короткая боль, и всё… Больше не было ничего, только тьма.