Сергей Шкенев - Заградотряд Его Величества. Развалинами Лондона удовлетворен!

Сэр Роберт в последний раз осмотрел себя в зеркале и досадливо поморщился - из соображений сохранения тайны приходится оставлять дома почти весь гардероб, включая замечательную коллекцию шёлковых шейных платков. Не то, чтобы это сильно огорчало, но отсутствие привычных мелочей доставит определённые неудобства в долгом путешествии. Интересно, в Вест-Индии найдутся приличные портные?

- Ладно, переживём, - подбодрил себя герцог Кавендиш, и решительно направился к дверям. - Поехали, Джеймс!

- Видишь его?

- Так точно, Михаил Касьянович.

- Тогда работай.

Цесаревич Николай Павлович перекрестился, хотя делать это лёжа с винтовкой наизготовку оказалось несколько затруднительно, и постарался выровнять дыхание. Чуть потянул спусковой крючок, выбирая свободный ход, и вот уже весь мир пропал из поля зрения, остались только золотые пуговицы на синем сюртуке, нагло и озорно вспыхивающие на самом кончике мушки. В третью сверху целиться или в четвёртую? Чёрт с ними, пусть будет вторая...

- Получи, фашист, гранату! - Николай никогда не понимал полностью смысла однажды услышанной от отца фразы, но очень уж она нравилась ёмкостью, краткостью и эмоциональностью. Точнее, понимал, но вот почему император ненавидит заготовщиков фашин, так и не разобрался. И почему гранату, если это пуля?

Выстрел! Герцог с каким-то недоумением на лице посмотрел на расплывающееся тёмное пятно на груди, и медленно повалился в цветущий розовый куст. Нечихаев тут же уложил застывшего столбом дворецкого, а сквозь решётку забора открыли огонь князь Иоселиани с графом Замойским. Причём целили по окнам особняка, чтобы отогнать провожающую хозяина прислугу - лишние свидетели не нужны, но убивать без пользы для дела гусары не приучены.

Солдаты Ярмутского полка тут же забросили сундук сэра Роберта в распахнутую дверцу кареты, запрыгнули следом, и сидевший на козлах Шон Макгоуэн щёлкнул кнутом:

- Смерть английским оккупантам!

Опешившему от такого развития событий привратнику ничего не оставалось, как распахнуть ворота. Тем более трудно сделать что-то иное, если неизвестно откуда взявшийся военный патруль целится сквозь решётку и требует того же самого. На улице экипаж сбросил скорость и за ближайшим поворотом уже не отличался от многих точно таких же - предусмотрительный сэр Роберт не хотел привлекать внимания к своему отъезду, и собирался путешествовать в наёмной карете.

- А теперь сматываемся отсюда, Николя, и как можно быстрее, - Нечихаев подобрал ещё горячие гильзы. - Винтовку аккуратнее обмотай.

В Лондоне, как и в любом европейском городе, трубочист столь привычное и естественное явление, что вы можете пройти мимо и не обратить на него внимания. Более того, даже если и увидите, то через несколько минут и не вспомните о встрече. Правда, Мишка выбрал маскировку не только по этой причине - уж очень удобно оказалось переносить по улицам винтовки, замотанные в испачканные сажей тряпки и привязанные к лестнице. И, опять же, не вызовет никакого подозрения появление на любой крыше одетых в чёрное фигур. Привычный элемент пейзажа, вроде тележки молочника или лотка разносчика зелени. Тележку, кстати, использовали Иоселиани с Замойским, исчезнувшие с места событий сразу после отъезда экипажа.

Цесаревич хоть и торопился, но не удержался от искушения полюбоваться на чёткие действия солдат полковника Бредфорда, оцепивших дом и часть улицы с похвальной быстротой и организованностью. Сам сэр Эшли появится чуть позже, когда самое ценное успеют увезти, и останется только авторитетом, званием, и блеском наград задавить робкие попытки сыщиков уголовного суда нажиться на расследовании громкого преступления.

- А ведь хорошо работают канальи, Михаил Касьянович!

Мишка хмыкнул:

- Дилетанты. За половину прибыли должны землю носом рыть, бездельники... Пехота, мать их.

Видимо полковник Бредфорд был не лучшего мнения о своих людях, так как поздним вечером рассыпался в комплиментах и выразил восхищение именно действиями русских гусар:

- Это невероятно, сэр Майкл! Вы попали в Кавендиша с шестисот ярдов! Расскажи кто другой рассказал, я бы ни за что не поверил!

Мишка скромно пожал плечами, и не стал отнекиваться от незаслуженных почестей. С Николаем Павловичем ничего не случится, если малая толика славы пройдёт стороной. Пусть проходит, зато так безопаснее для самого цесаревича.

- Это наша работа, сэр Эшли.

- И великолепно выполненная работа, позволю себе заметить. Давно у нас не случалось столь лёгкого и славного дела, - восторгу Бредфорда не виделось предела. - И, самое главное, чертовски прибыльного. Когда произведём расчёт?

- Можно прямо сейчас. Справедливо поделенные трофеи - залог крепкой дружбы и стимул к дальнейшему процветанию предприятия.

- Изрядно сказано, - уважительно кивнул полковник. - Сенека, Аристотель? А может кто-то из немецких философов?

- Да, - согласился Нечихаев, - пожалуй, что и немец. Иоганн Михаэль фон Лупехвальд.

- Дворянин?

- Больше того - он князь.

- Нужно записать, а то забуду, - сэр Эшли потянулся к лежавшему на секретере альбому, более подходящему помешанной на изящных искусствах девице, чем человеку разбойной профессии. - Люблю, знаете ли, на досуге перечитывать мысли великих людей. Коллекционирую. А этот ваш фон Лупехвальд точно из великих?

- Несомненно! И по женской части весьма не дурак, и выпить...

О военных талантах капитана Лопухина Мишка не распространялся. Придёт время, и полковник сам всё узнает. Если захочет. Интересно, где сейчас Ивана Михайловича черти носят?

Перо заскользило по бумаге, сберегая для потомков мудрость философской мысли, а Бредфорд, не отрывая взгляда от бессмертных строчек, предложил:

- Хересу, виски, бренди?

- Не нужно, - отказался Нечихаев. - Давайте сначала закончим наше дело, полковник.

Великий князь в распределении трофеев не участвовал. Николая Павловича не интересовал ни звон монет, ни скучный шелест бумаг - он писал письмо Дарье Касьяновне Нечихаевой, рассказывая о подвигах её старшего брата, и лишь скромно намекая на собственные. Дашка и сама догадается о них, она умная. Разве только стоит сгустить краски? Или всё же лучше посоветоваться со старшими товарищами?

- Скажите, граф, а не будет преувеличением, если я напишу о смертельной опасности?

- Это банально, Николя, - откликнулся Замойский. - Ты только расстроишь девушку. Лучше расскажи, как английского генерала в плен взял.

- Но я не пленял генералов!

- Это несущественные подробности, которые не постигнуть женской логикой. Но если не хочешь приукрашивать действительность... Точно, сообщи, что дал клятву никогда не брать в плен английских генералов!