Сергей Шкенев - Заградотряд Его Величества. Развалинами Лондона удовлетворен!

- Ну, Василь Прокопьич, выпьем здравие за государя-императора! - провозгласил Самохин традиционный тост.

- И за погибель его недругов! - привычно откликнулся урядник. - Вздрогнем, ваше благородие.

На предложение вздрогнуть отозвался не только командир заградительного отряда - задрожала сама земля, от чего бутыль с вишнёвой наливкой подпрыгнула на столе и опрокинулась. Рубиновая струя плеснула на приготовленную закуску, но до залитого балыка уже никому не было дела. Мощные взрывы почти у самой палатки отвлекают внимание от подобных мелочей и портят аппетит.

Фёдор Саввич подхватил винтовку, лежавшую на походной кровати, и бросился наверх.

- Да что же они творят, суки?

Вид французов, бестолково мечущихся под обстрелом из дальнобойных орудий, кого угодно приведёт в ярость. Неизвестно откуда прилетающая смерть посеяла панику, и свистки сержантов безуспешно пытались внести хоть какой-нибудь порядок в бессмысленную беготню перепуганных союзников. Они не были трусами - если бы это происходило на поле боя, то редкий из солдат дрогнул бы. Строй - великое дело, но научиться воевать вне его невозможно за какой-то месяц. В русской армии подобное умение вводилось постепенно в течении нескольких лет, да и то порой у склонных в подвигам молодых офицеров случались рецидивы дурных привычек.

А бывшую гвардию Наполеона никто и не собирался учить. Жить захотят - сами превзойдут тяжкую науку современной войны. Если, конечно, останутся живыми.

- Что за пушки лупят, ваше благородие?

- Да чёрт их знает, Василь Прокопьич... - лейтенант прислушался к нарастающему вою. - Но очень уж издалека бьют.

Деловитая штабная тишина неожиданно была нарушена радостным криком:

- Они пошли, ваше превосходительство! Пошли!

Генерал-майор Тучков с укоризной покачал головой. Ну, пошли... ну, в наступление... и что? Активность англичан ожидаема, и не стоит так возбуждаться при виде плывущей в руки удачи. В принципе, юного, только-только из училища, лейтенанта можно понять - столько времени ждал установленного сигнала от воздухоплавательной разведки, и вот наконец-то дождался. Медаль "За боевые заслуги" вполне заслужил, а при производстве в следующий чин на награды обращают внимание в первую очередь. Волнуется вьюнош.

Воздушная разведка поначалу представлялась сущим баловством. Десяток шаров с наблюдателями висят в небе с утра до вечера, и сообщают диспозицию с помощью флажковой азбуки, позаимствованной у флотских. Разве это разведка? Но ведь углядели!

Англичан ждали. Идея правильного генерального сражения рано или поздно должна была придти в их головы - для того и пришлось разместить собственные войска в естественной узости между речкой и непроходимыми торфяными болотами, лишая себя возможности маневрировать на поле боя. Всё для удобства противника, а то, не дай Бог, передумает.

- Доложите, господин лейтенант, как полагается!

- Извините, - смутился связист, и подошёл к разложенной на столе карте. - Наблюдатели сообщили, что англичане начали интенсивный артиллерийский обстрел позиций Бобруйского полка, и сверху хорошо видно, как туда стягивается пехота противника численностью до трёх дивизий.

- Как посчитали?

- Так самоеды же... они и разглядели.

Тучков усмехнулся. Несколько лет назад его идея обучать в качестве воздушных наблюдателей сибирских и северных инородцев была встречена в штыки почти всеми, и только вмешательство Светлейшего князя Голенищева-Кутузова дало дорогу начинанию. Определённые трудности доставила полная неграмотность новобранцев, но объявление о возможности вернуться домой со службы с новой кулибинкой заставило их грызть гранит науки не в пример усерднее студиозусов любого из университетов.

- Бобруйцы часа полтора продержатся? - обратился генерал к капитану Воробьицкому, после исчезновения Наполеона вернувшемуся к привычным обязанностям начальника разведки Красной Гвардии.

- Это вряд ли, Николай Алексеевич. У Самохина только полусотня казаков да взвод егерей, остальные французы. Так что не более получаса. Винтовки против новых английских гаубиц долго не протянут.

Генерал-майор в задумчивости постучал кончиками пальцев по карте. Чёртовы гаубицы тоже ждали, и упускать момент перехватить наисекретнейшие орудия никак нельзя.

- Полчаса? Нам хватит этого времени, - Тучков встал и перекрестился на походный складень. - И упокой, Господи, их души. Жалко, но что же теперь поделать...

Лейтенант Самохин потерял счёт времени. Сколько прошло с начала английской бомбардировки? Час, полтора, два? Неизвестно, и посмотреть негде - подаренные невестой часы пали смертью храбрых, не выдержав встречи с гранатным осколком на излёте, а по солнышку, неделю не показывающемуся из-за низких облаков, не определить.

- Когда же вы кончитесь, сволочи? - лейтенант поймал в прицел неприятельского барабанщика, и когда тот завалился навзничь от попадания в грудь, с удовлетворением кивнул сам себе. - Который это уже у меня?

Забыл... Поначалу считал, но на втором десятке начал сбиваться, повторяя одни и те же числа по нескольку раз, а потом вовсе оставил бесполезное занятие. Когда противник идёт плотным строем и любая выпущенная в него пуля в конце концов обязательно находит свою жертву, вести подсчёт глупо.

- А ведь из лягушатников тоже кое-кто держится, ваше благородие! - урядник, расположившийся неподалёку от командира, вытянул шею, пытаясь поверх бруствера разглядеть хоть что-то на позициях французских стрелков. - Я грешным делом думал, что все разбежались.

Французам досталось больше всех. Согласно диспозиции, они должны были находиться в первой линии окопов, но легкомысленные союзники очень не любили сидеть в земле, и покидали укрытия при любом удобном случае. А уж если появился повод собраться толпой у сбитого урядником воздушного шара... Кто же упустит такую возможность? Вот эту толпу и накрыла дальнобойная английская артиллерия, стрелявшая снарядами невиданной мощности.

Результат известен и предсказуем - сотни полторы подданных Наполеона Бонапарта остались лежать возле растерзанного в клочья трофея, а остальные кинулись в разные стороны. Причём, заразы, в первую очередь старались держаться вне досягаемости винтовок заградотряда. К чести союзников нужно сказать, что не меньше пятидесяти человек вспомнили о присяге и рванули к русским окопам - туда, где хранилось их оружие. Каждый из этих храбрецов получил ружьё, двойной запас патронов, и приказ вернуться на ранее занимаемые позиции. Там они и остались...

- Чёрт с ними, Василь Прокопьич! - Самохин выстрелил ещё раз, и пошарил рукой в пустой патронной сумке. - Где Гришка с боеприпасом?