Александр Мазин - Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи

А вот Скулди – исчез. Была тень – и пропала. Растворилась во тьме.

Патруль прошел. Черепанов очнулся. Потрясающее чувство единения с миром ушло. Спряталось до времени где-то в глубинах заскорузлой Черепановской души.

Когда Скулди материализовался рядом, мысли Геннадия уже двигались по привычному военному руслу, анализируя возможные опасности, размечая последовательность действий.

Во-первых, не стоит вновь объясняться с бдительным опционом. Во-вторых, надо менять формат выхода, потому что сменщик бдительного «сержанта» может оказаться еще более бдительным. Вот сам Черепанов бы точно заинтересовался, куда и зачем среди ночи, пешком, отправляются господа офицеры.

Ключевое слово: пешком.

Но почему обязательно пешком?

– За мной, – негромко произнес Геннадий и бодрым шагом направился к конюшням. Разбудив (пинком) первого попавшегося конюха, Черепанов велел ему оседлать пару коняшек. Да поживее, пока не схлопотал!

«Обслуживающий персонал», не протестуя, исполнил команду.

А тут как раз и труба подала голос. Смена стражи.

К порта декумана подъехали крупной рысью.

– Венок! – гаркнул Черепанов, изображая крайнее нетерпение. – Живо, бездельники!

На этот раз задержки не возникло, и уже через минуту два всадника галопом вылетели на главную дорогу. У мансиона их попытался перехватить разъезд конных ауксилариев, но командирский рявк Черепанова разогнал их не хуже когорты персидских катафрактов.

Впрочем, едва оказавшись вне зоны видимости, разведчики свернули с дороги и двинулись в «базе». «Навигатор» в голове Скулди сработал безукоризненно, и минут через десять они были уже среди своих.

Кумунд с бойцами времени даром не теряли. Пока командиры шлялись по вражескому лагерю, могучий герул проник в мансион и от местного раба узнал крайне любопытную информацию. Оказывается, постоялый двор превратился в тюрьму. И держат там не кого-нибудь, а самых настоящих военных. А посадил их под замок легат того самого легиона, который обосновался в поле напротив.

– Какие будут предложения? – спросил Черепанов.

– Давайте прихватим кого-нибудь из ауксилариев, – предложил один из «спецназовцев». – Расспросим и всё узнаем.

– Что – всё? – проворчал Скулди. – Много ли знает простой всадник? Сколько мяса было в каше, которую он сожрал на ужин? Или у кого в легионе можно вино купить по дешевке?

– Ну… Можно узнать, кто у них легат… – «спецназовец» стушевался.

– И что дальше? Вряд ли он – твой родственник, верно? А вот шум из-за пропажи караульного поднимется наверняка!

– Но «язык»-то всё равно нужен, – пробормотал бойкий «спецназовец».

– Тут ты прав, – согласился Скулди. – Только нам нужен «язык» для того, чтобы рассказывать, а не для того, чтобы вылизывать задницу.

– И как его найти, такой язык? – спросил кто-то из готов.

Возникла пауза.

Молчание нарушил Черепанов.

– Есть люди, которые точно расскажут нам, за что этих самых военных держат взаперти. Они сами.

Германцы заухмылялись. Вот это их стиль. Вытащить медведя из берлоги за шкирку, чтобы потыкать ему в бок палкой: ну ты, это, просыпайся, что ли…

В мансион проникли с черного хода. Вернее, с заднего окна. Выстроили «трехэтажную» пирамиду, вынули раму и – добро пожаловать в бюджетную гостиницу.

Римская Фортуна улыбалась им в затылок: в выбранном помещении было пусто. В считанные минуты семнадцать (двое остались внизу, на стрёме) диверсантов канули в недрах монсиона.

Удачно, что римляне строят всё по стандарту. Еще пять минут – и управляющего государственной гостиницей вынули из теплой постельки. Схитили в лучших традициях ниндзя или чукчей. Вынесли в пустую по причине ночного времени баньку.

– Хочешь умереть быстро? – Любимый вопрос Кумунда.

Управляющий глянул в вызелененую жуткую рожу герула – и зажмурился. Видно, решил – кошмар приснился.

Но реальность тут же напомнила о себе. Очень, очень болезненно.

Бедняга завизжал… Вернее, засипел, потому что в рот ему запихнули собственную тунику.

Кумунда сменил Черепанов. После звериного оскала варвара квадратное лицо Геннадия – как лик Марса после морды Цербера. Тоже страшно, но под себя нагадить хочется меньше.

– Если готов говорить, мигни.

Управляющий мигнул.

О да, он хотел. Неглупый малый. Понимал, что молчание может обойтись намного дороже золота.

– Я – примипил Девятого Клавдиева Легиона Геннадий Павел Кальва, – почти не солгал Черепанов. – У тебя в плену – легионеры. Кто они? Где они? И кто велел их заточить?

– Кто они – не знаю. Закрыли их в кузнице. По приказу легата Серапаммона! – зачастил управляющий. – Я – ни при чем. У меня даже документ есть. Предписание. Заточить дезертиров.

– Дезертиров? – Черепанов приподнял бровь. – Ты точно знаешь, что они – дезертиры?

Дезертиры – это серьезно. За это – жестокая кара. Бить палками или камнями до смерти. Впрочем, командиры подразделений часто вводили послабления, ведь дезертиром считался и человек, не вернувшийся вовремя из увольнительной по причине, допустим, злоупотребления спиртным. Другое дело – когда дезертировали группой. Тогда наказание могло быть очень серьезным. Вопрос: за каким хреном дезертировать целой кентурии – в мирное время?

– Где документ? – спросил Черепанов.

– У меня в сундуке. Я покажу! – Управляющий вскинулся, но был тут же притиснут легионерской калигой в мозаичному полу.

– Расскажешь, где лежит. Вот ему, – кивок в сторону одного из готов. – Он принесет. И не трясись так. Веди себя правильно – и через час спокойно уснешь в своей постели.

Искомый документ оказался в руках Черепанова через десять минут.

Один-единственный взгляд – и всё стало ясно. Потому что уже во второй строчке значилось: … назвавший себя вторым кентурионом-гастатом первой когорты Первого Германского…

– Это наши, – сообщил Черепанов, сунув папирус под ремень. – Поднимите управляющего, и пусть проводит к кузнице.

– Так мы и сами найдем! – влез Кумунд.

– Стражу ты тоже сам отвлечешь? – осведомился Геннадий.

– Ну и я могу, – заявил Кумунд.

– Но он сможет тише. Хорош болтать! Ночь не бесконечна.

Присматривать за пленными поставили аж целый контуберний. Но бдили только двое. Остальные, включая опциона, дрыхли. И запашок в караулке стоял характерный. Сивушный.

– Не убивать! – приказал Черепанов. – Гасить по тихому.

«Гасила» – кожаные колбаски с мелким песком уже были наготове.

Ключей, к сожалению, не нашлось. Их прибрал кто-то из старших офицеров. Но в комнате управляющего имелся дубликат. Очень удачно, потому что замок на дверях висел солиднейший (кузнец его, как-никак, для себя делал), а сами двери были способны выдержать небольшую осаду.