Юрий Валин - Запах снега

Лит переложил кувшин в другую руку, — пальцы замерзли. Надо бы рукавицы купить или сшить. Деньги из наследства Малого на себя тратить вроде бы не пристало. Но остаются еще «короны», полученные от речников за работу. Солидная сумма, да только жаль ее на пустяшные рукавицы тратить. В родной хижине шкурки для этой цели давно приготовлены. Только, когда до хижины доберешься? Нет, все-таки потратиться придется.

Лит вышел к забору постоялого двора. Сейчас за угол, потом еще раз за угол, и дома будешь. В смысле, у кожевника. Малый, небось, уже заждался.

Из проулка послышалась возня. Кто-то охнул, придушенно выругался. Дерутся? Лит поморщился. Что это они с утра? Обходи теперь лишние дома.

— Ах, тварь бродячая. Под дых ему, кочерыжнику!

— Попробуй! Криминальность дранная. Иди сюда, я тебя на британский флаг…

Лит покачал головой и поставил кувшин под стену. Знакомый голос, и северные тайные навороты знакомые. Так и думалось, что в каком-нибудь мордобое доведется встретиться.

Неугомонный северянин дрался с тремя местными здоровяками. Одного из местных Лит даже знал, на рынке парень вертится — подручным у мясника. Правда, вертеться ему за тесным прилавком трудновато, своими широченными плечами едва столбы не сносит. Запоминающийся ученик у мясника.

Гиганта Ёха как раз свалил, — детина сидел на снегу, глазами хлопал, — соображал, что за сила его на задницу опустила? Зато двое других наседали, — эти были половчее, кулаками махали резво, — Ёха уже схлопотал в глаз, но, по своему обыкновению, драпать и не думал, все норовил парней на свои хитрые приёмчики купить. Трудновато приходилось, подобные фокусы легче с неповоротливыми здоровяками проскакивали. Но северянин словчился, за кисть ухватил, дернул-подвернул, противник только охнуть успел, взлетел так, что сапоги о середину забора ухнули. Зато второй горожанин успел из-за голенища нож выдернуть. Умело так держал, явно не впервой было требуху выпускать. А Ёха, дурень, еще вздумал здоровяка, принявшегося подниматься, обратно на снег осаживать. Паренек с ножом вроде как пятился, да только клинок ловко бедром прикрывал.

— Эй, ты давай по-честному, — посоветовал сзади Лит.

Парень зыркнул через плечо:

— Не лезь не в свое дело, лесоруб.

— Я не лезу, — буркнул Лит. — Мне пройти нужно.

Судя по взгляду, парень понимать тонкие намеки не желал. Пришлось его задеть концом топорища по запястью. Кажется, Лит по своей лесной неуклюжести переборщил, отчетливо хрустнула кость. Парень взвыл, нож упал в снег. Лит хотел посоветовать местным драчунам убираться, пока отпускают, но те и сами сообразили. Проскочили в дыру в заборе, последним протиснулся здоровяк. Лит на всякий случай глянул, — парни уже забрались на крышу покосившегося хлева, прыгали в соседний проулок. Державшийся за сломанную руку, оглянулся, крикнул что-то обидное. Ну городские, что с них взять?

— О, ножичек! — сказал Ёха, поднимая из снега оружие с клинком, больше похожим на шило.

— Дрянь, а не ножичек. Баловство бандитское, — пробормотал Лит. — Зуб-то тебе не вышибли?

— Нет, вроде, — Ёха потрогал пальцем во рту, сплюнул розовым.

— Странно как ты умудряешься хоть какие зубы сохранять.

— Что зубы? Было бы что жевать. Пошли, пивом угощу. Я при деньгах, — с достоинством пригласил северянин. — И спасибо, что помог. За этими «перьями» поди уследи.

— Надо же, и с зубами, и с деньгами, — Лит покачал головой. — Никак мир перевернулся? Лордовые деньги в Фурке успели поровну переделить?

— Нефиг ржать. До настоящей революционности ситуация еще не созрела. Деньги я честно заработал. Вообще-то я рад тебя видеть. Только что ты здесь делаешь? Ты же домой собирался?

— Не туда свернул, — буркнул Лит, пожимая крепкую ладонь старого знакомого. Выполнять чужой северный ритуал оказалось почему-то приятно.

— Ха, а я вот свернул правильно, да все равно застрял. В кабак идем?

— Не могу. Дело у меня.

Ёха увидел кувшин с молоком и удивился:

— Болеешь, что ли?

— Я-то? — Лит замялся. — Слушай, а ты чем сейчас промышляешь, не считая мордобоя?

— Играю я, — охотно объяснил северянин. — Шахматы — слыхал про такой спорт? Режусь на интерес. По вечерам народ на постоялом дворе собирается.

— Вроде костей забава, что ли?

— Поинтереснее. От удачи мало зависит. Все своей головой придумываешь. Я так-то средний игрок, но на быстроту могу сразиться. Ты сам видел — иной раз такой обидчивый партнер попадется, просто удивительно. Даже парнишек подсылает, чтобы соображалку отбили, — Ёха стукнул себя по загривку и сплюнул: — О, десна уже не кровит.

— Интересно, бывает ли денек, когда тебе никто в морду не норовит сунуть?

— А то! Вот шагал лесом, отдыхал. Только разок тварь какая-то прицепилась, вроде пса бесхвостого. Я зайца вознамерился отобрать, а псина мстительной оказалась…

За разговором дошли до дома кожевенника. Лит осторожно сказал:

— Мне тут работка подвернулась. Сижу, как привязанный.

— По углю подрядился?

— Нет, — Лит вздохнул. — До настоящего дела руки никак не дойдут.

Малый сидел на коленях у опекуна, сосал из кружки молоко и настороженно поглядывал на расхаживающего по комнатушке гостя. Ёха возмущался:

— Вот вы всё на королей и богов надеетесь. А если глянуть правде в глаза — кругом расцвет бандитизма и преступности, проституции и беспризорности. Сироты — если девчонки, так по постелям купцов и прочих мироедов ублажают, пацаны — за ножи и на улице промышляют. Кто помладше — вот, вообще по коробам сидит. Неужели не ясно к чему загнивающее самодержавие ведет? Здорово вам король жить помогает, да?

— Не гони, — миролюбиво сказал Лит. — Король к каждому дому стражников приставить не может. Сами справимся как-нибудь. А если будешь громко орать — «крестовые» тебя к себе вербовать начнут. Они ведь тоже против королевской власти.

Ёха поморщился:

— Да, эти фанатики здесь частенько мелькают. Того и гляди, на знакомую рожу наткнешься. Ладно, классовая сознательность у тебя еще не дозрела. Подождем! Ты, как потомственный пролетарий, нужные выводы обязательно сделаешь. Слушай, а ты уверен, что полезно Малого холодным молоком поить? Вроде как подогреть молоко полагается.

— Зачем? — удивился Лит. — Оно и холодное вкусное. Видишь, как хлебает.

— Нет, кажется, обязательно положено греть. Мне вроде как грели. И даже кипятили. От ангины там, простуд и прочих соплей.

— Про ангины не гони, мы таких не знаем. Простуд у нас нет. Сопли — не отрицаем. Но мы с ними справляемся, — Лит взял воспитанника за носик. Малый с превеликим удовольствием сморкнулся, содержимое ноздрей шикарно улетело под лавку.

— Лихо, — одобрил Ёха. — Барышни из института благородных девиц визг бы подняли, но для нашей глухомани в самый раз. Уважать будут. Слушай, педагог-опекун, а что ты дальше делать собираешься? С обозами глухо, я узнавал. Может вас проводить, а? Нет, ты так не смотри. Я, в основном, тихий и спокойный. Тем более, если дело ответственное. Подберем лошадок, провизии закупим, и вперед. Обозников до весны дожидаться можно. Я вот тоже застрял. Все в один голос орут — закрыт перевал к Туманной, и все тут. Сижу как дурак, бездельем маюсь. Трусливые они здесь, вот что скажу.