Франческа Уайльд - Легенды, заговоры и суеверия Ирландии

Немедленно ребенок сел и начал ухмыляться ему в лицо, и рванулся к двери, чтобы сбежать; но человек поймал его и швырнул в огонь. В тот момент, когда существо почувствовало на себе жар, оно превратилось в черного котенка, вылетело в трубу, и больше его не видели.

Тогда мужчина послал весть своей матери и велел ей принести другого ребенка, который и оказался истинным наследником, родным сыном лорда. Всех охватила великая радость. Мальчик вырос и сам стал великим лордом, и когда пришло его время, он стал хорошо управлять своим поместьем; потомки его живут и сегодня, ибо все у него пошло хорошо после того, как его спасли от фей.

Когда феи крадут прекрасное смертное дитя, они оставляют на его месте уродливое морщинистое существо. И эти подменыши фей вырастают злобными и порочными и при этом страшно прожорливыми. Несчастные родители нередко стараются проверить ребенка огнем таким образом: они сажают ребенка посреди хижины, раскладывают вокруг него огонь и с полным основанием ожидают, что он превратится в комок торфа. Но если ребенок переживает это испытание, то его уже считают членом семьи, хотя и с большой неохотой, и, как правило, все соседи ненавидят его за злобные шалости. Но дети сидов и смертных матерей всегда умны и прекрасны, и особенно блистают в музыке и танце. Однако при этом они обладают страстным и капризным характером, и на них иногда находит странное угрюмое настроение; тогда они превыше всего жаждут одиночества и как будто бы беседуют с какими-то невидимыми духами.

Феи часто уносят красивых и молодых крестьянок, чтобы те служили кормилицами для их потомства. Но этим женщинам позволяют после заката возвращаться к своим собственным детям. Однако, входя в дом, муж должен немедленно обрызгать ее святой водой во имя Господа, и тогда она снова примет свой собственный облик. Ибо иногда она приходит с шипящим звуком, подобно змее, то она является черной и в саване, как будто восставшая из мертвых, и, наконец, в своем собственном облике – тогда женщина садится на свое старое место у огня и кормит своего ребенка; и муж не должен задавать вопросы, но молча покормить ее. Если на третью ночь она уснет, то все будет хорошо, ибо тогда муж может немедленно повязать красную нить через порог, чтобы феи не пришли и не унесли ее, и если третья ночь пройдет без происшествий, то феи навеки потеряют свою власть над нею.

Островитяне твердо верят в фей, которые живут в пещерах у моря, – это маленькие человечки высотой примерно с комок торфа; они выходят из трещин в скалах, они жизнерадостны и веселы, ходят в зеленых куртках и красных шапочках и всегда готовы помочь тем, кто им нравится, хотя, если их оскорбят или обидят, зачастую могут стать очень злыми.

Был на острове старик, которого называли Шон-Мор – Большой Шон, и он говорил, что ночью часто путешествует вместе с маленькими людьми и носит их мешки; и по возвращении они дают ему странные магические дары, и они-де научили его тайне власти, так что он всегда может восторжествовать над своими врагами, в том числе и над феями, ибо у него столько же мудрости, как у любой из них, и он мог бы сразиться с дюжиной фей заодно, если бы хотел, и покидать их в море или задушить водорослями. Поэтому фей разозлила его гордость и самонадеянность, и они решили сделать ему что-нибудь плохое – просто чтобы позабавиться, раз уж им захотелось повеселиться. Итак, однажды ночью, когда он возвращался домой, Шон внезапно увидел между собой и домом огромную реку.

– Как же мне через нее перебраться?! – воскликнул он, и немедленно к нему подлетел орел.

– Не плачь, Большой Шон, – сказал ему орел, – забирайся ко мне на спину, и я перевезу тебя целым и невредимым.

Большой Шон сел на орла, и они полетели прямо вверх высоко-высоко, и наконец орел спустил его вниз у склона огромной горы в таком месте, которого он раньше никогда не видел.

– Плохую шутку ты сыграл со мной, – сказал Шон, – скажи-ка мне, где же я теперь?

– Ты на луне, – сказал орел, – и спускайся как можешь, потому что теперь мне уже пора улетать, так что до свидания. Смотри, через край не свались. До свидания. – И с этими словами орел улетел.

И тут же в скале открылась расщелина, из которой появился мужчина; он был бледен как смерть и держал в руке серп.

– Как ты сюда попал? – спросил он. – Сюда приходят только мертвые. – И он пристально посмотрел на Большого Шона, так что тот задрожал, как будто действительно был уже при смерти.

– Ох, ваша светлость, – ответил он, – я живу далеко отсюда. Расскажите мне, как бы мне спуститься, и, прошу вас, помогите мне.

– Да, я тебе помогу, – сказал бледный человек. – Вот как я тебе помогу. – И с этими словами он так ударил его серпом, что Шон так и свалился через край луны; и он падал и падал все вниз и вниз, пока, к счастью, не попал в самую середину стаи гусей, и тот старый гусак, что был вожаком той стаи, остановился и стал смотреть на него.

– Что же ты здесь делаешь, Большой Шон? – сказал он. – Я же хорошо тебя знаю. Я тебя часто вижу там, внизу. Что же твоя жена скажет, если услышит, что ты так поздно задержался ночью и ходишь непонятно где? Это очень неприлично, и хорошо воспитанные гусаки так никогда не делают, не говоря уж о людях; мне, Большой Шон, за тебя просто стыдно.

– Ох, ваша честь, – сказал бедолага, – это все проделки злых ведьм, это они все сделали; но позвольте мне только взобраться вам на спину, и если ваша честь отнесет меня целым и невредимым домой, то я буду вечно благодарен всем гусыням и гусакам в этом мире, пока я жив.

– Ну ладно, тогда забирайся мне на спину, – сказал гусак, громко хлопая своими крыльями над Шоном; но у того так и не получилось взобраться ему на спину, так что он ухватился за одну ногу, и он с гусаком стал спускаться вниз и вниз, пока они не добрались до моря. —

Теперь пусти меня, – сказал гусак, – и ищи путь домой как можешь, ибо я с тобой уже потерял уйму времени и мне пора. – И он стряхнул Большого Шона, который с громким плеском упал в море; и когда он уже был почти мертв, мимо проплыл огромный кит и похлопал по нему своими плавниками. Шон потерял сознание и пришел в себя, лежа на траве на своем собственном поле у большого камня, и его жена стояла над ним, и обливала его водой из большой кадушки, и хлопала ему по лицу своим передником.

И тогда он рассказал своей жене всю историю, которая (как он говорил) чистая правда, что твоя Библия, но я не думаю, что она поверила хоть одному его слову, хотя боялась сказать это такому, как Большой Шон, который и до сего дня утверждает, что все это было делом рук фей, как бы ни смеялись и ни издевались над ним злые люди и как бы они ни утверждали, что он просто был пьян.