Владимир Свержин - Лицо отмщения

— Где?

— В Уганде! Не торопись, сначала все уладим. А то сразу так — «где»!

— Да о чем речь-то?

— Речь о том, как реорганизовать рабоче-крестьянскую инспекцию. Но поскольку у вас она еще даже не организована, то ни о какой реорганизации речи быть не может. Так шо обреченно обойдемся без речей, о чем бы они не рекли. Потому что реки, как известно, впадают в море, а то, что в море впало — хрен выпадет. Вот об этом речь как раз и пойдет.

Взор херсонита начал затуманиваться от тщетной попытки понять слова Лиса. Обычно жертвами его витийства становились люди с более подвижной психикой, и поэтому сейчас «заезжий менестрель» включил свой пургомет на полную мощность.

— Идти, — пытаясь словить ускользающую нить повествования, повторил визави институтского оперативника и тут же получил новое объяснение.

— Идти, ехать — какая разница! С точки зрения теории всемирного тяготения человека к золоту — это крайне несущественная деталь. Лично я предпочитаю стоять на своем, вернее на своих. В общем, имеется сундук, который надо вытащить из воды и по-братски разделить.

— Может, лучше пополам? — моментально включился херсонит.

— Нет, голуба, по-братски. Сундук с драгоценностями — тебе, эх, так и быть, шо-то я сегодня какой-то болезненно щедрый, а мне — одну вещицу, которая лежит на самом дне сундука, завернутая в лоскут пурпурного шелка.

Глаза лисовского собеседника вспыхнули тем нездоровым блеском, который для Сергея был чем-то вроде зеленого огня на светофоре.

— Про то, шо здесь неподалеку корабль затонул, слышал?

— Слышал, — разочарованно вздохнул херсонит, — да только что толку — все, что на нем было, — собственность императора, а с ним лучше шутки не шутить.

— Вот как позовут тебя, голуба, к нему на рюмку фалернского, так и не шути, а сейчас внемли мне, ибо то, шо ты трешь мне тут о кодексе Юстиниана, так я больше уже забыл, чем ты за всю жизнь знал. Корабль и все, шо на нем, — собственность императора, тут шо да, то да. А то, шо вне корабля, — это имущество Нептуна, или, если тебе больше нравится, Посейдона.

— Он что же, вне корабля? — сбиваясь на шепот проговорил потенциальный вкладчик.

— Посейдон?

— Сундук.

— Ага. — Лис жестом фокусника достал из рукава свеженарисованную картинку с выдающимся далеко в море мысом, дужками волн и противонаправленными дужками чаек. — Вот здесь все зафиксировано.

— Я знаю это место! — просиял незадачливый охотник за сокровищами.

— Ну так и я теперь знаю, — хмыкнул Лис. — Я ж тебя не красотами природы зову полюбоваться. Где корабль лежит, ты и без меня найдешь. Можешь там попробовать понырять, а я посмотрю, как быстро здесь отыщутся охотники разрисовать твой филей в красную полоску. А вот здесь, — потряс Лис вновь крымским пейзажем, — все зафиксировано, широта, долгота, магнитное склонение, длина тени солнца в безлунную погоду, количество шагов от берега в метрической системе координат, ну и, понятное дело, глубина и водоизмещение в литрах. А поскольку ты ни фига не шурупаешь в коде да Винчи и в недовинченном коде тоже, то шансов добраться до искомого сундука без моих разъяснений, конечно, ноль целых, ноль десятых. — Сергей аккуратно свел большой и указательный пальцы, демонстрируя искомую цифру. — Если хочешь, я тебе даже отдам этот пергамент — ищи, действуй.

— Да что тебе нужно-то?

— Я не понял, у меня шо-то с дикцией? Мой дорогой абориген! Я хочу заключить взаимовыгодную сделку. Поскольку из-за внезапного утопления вышеуказанного корабля я, опять-таки внезапно, лишился целого состояния, а теперь, когда дромон очутился на дне, мое состояние еще и перешло в собственность императора, я хочу быстро поправить свои дела. Денег у меня почти нет, зато есть ценная информация, так шо не надо щуриться, в смысле крысятничать. Все по-братски. Тебе — сундук, мне — одна маленькая, но очень ценная для меня вещица. Согласитесь, уважаемый, это очень серьезный доход за те смешные деньги, которые понадобятся для экспедиции. Примерно сто золотых. Ну, с тем, шо я расскажу, нарисую, как организовать подъемные работы — сто пятьдесят. И сегодня же мы выступаем.

— Отчего ж так много?

— Много?! Прости, роднуля, я ошибся, я зря потратил время, возвращайся в церковь, проси Всевышнего послать тебе более удачный случай. Если такое вдруг стрясется, я оставлю адресок — черкни письмо.

— Но ведь сто пятьдесят золотых!

— Сундук с дарами Великому князю Киевскому, архонту Григорию, местным вождям плюс оборудование для подъема затонувших грузов, плюс конфиденциальная информация, плюс страховка на предмет внезапного банкротства, плюс НДС и отчисления в пенсионный фонд. Честно сказать, я чувствую себя обделенным. Сто семьдесят пять золотых.

Внутри херсонита что-то булькнуло.

— А… что за вещица? — Он попытался сменить тему разговора, однако увлеченная лисовским прожектом мысль никак не могла отвлечься от вожделенного сундука.

— Шо-то я не врублюсь. — Лис нахмурил брови. — Эт ты и впрямь такой глупый или меня за дурака считаешь? Будь скромнее! Ты получишь сундук, полный сокровищ, а я — одну маленькую вещицу. Шо, честное слово, за детское любопытство?

— Так ведь мало ли…

— Шо, тебе все мало? Денег у тебя мало, сундука, под завязку набитого золотом и драгоценностями, опять мало. Соображаловки мало, так это точно. Я пойду, не грусти, вспоминай меня. Я верю, шо в этом городе найдется хоть один разумный человек с деньгами, которого подобное дельце заинтересует.

— Нет, постой! — Собеседник ухватил Сергея за плечо.

Лис без труда вышел из захвата и помахал рукой, цитируя:

— «Была без радости любовь, разлука будет без печали!»

— Нет, я в деле!

— То есть цена в двести золотых тебя устраивает?

— Было ж сто семьдесят пять!

— А мои непролитые слезы? Мое убитое здоровье и пальцы, которые дергаются вот так вот. — Лис радостно продемонстрировал, как именно дергаются пальцы. — При одном упоминании о ведении дел в Херсонесе!

— Хорошо, пусть будет двести, но ты говоришь, что там за штуковина в пурпуре.

— Вот ты нудный, это что-то! Роднуля, может, тебя еще усыновить?

— Двести десять.

— И запасные крылья для ангела.

— Двести двадцать пять.

— И поцелуй в лобик на ночь. Уважаемый, о чем мы торгуемся? Я же сказал, святое не продается.

— Хорошо, назовите свою цену.

— О Господи! — Лис воздел глаза к небу, и если бы в этот самый момент Всевышний взирал на землю, то, вероятно, должен был бы констатировать, что более ехидного и глумливого взгляда ему видеть не приходилось. — Не, на шо я теряю время? Драгоценные мгновения жизни без толку рушатся в вечность!

— Хорошо. — Херсонит упер руки в боки. — Давай так. Я куплю у тебя сундук со всем тем, что там внутри, что бы там ни было.