Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

На сооружение газоразрядной камеры вновь уходил драгоценнейший из невосполнимых ресурсов – время. Алекс видел, как изо дня в день Макс слабел, но старался не показывать этого.

Иногда сутки пролетали в одно мгновение, а до конечного результата оставалось еще слишком далеко.

– Самое страшное в том, что я не смогу из подручных средств соорудить генератор токов высокой частоты, без которого все, что мы сделали, просто бессмысленно, – сказал Макс, когда работа была уже почти закончена.

– Ты знал об этом с самого начала? – Алекс озлобленно посмотрел на Макса.

– Иначе бы ты не согласился снова выйти наружу, – Макс пожал плечами.

– Ты же понимаешь, что новый выход наружу будет последним, рассчитывать будет не на что, – на лице Алекса в одно мгновение застыли разочарование и злоба, которые он едва мог удержать внутри.

– Я пойду с тобой, мне все равно терять уже нечего.

– Да, но куда идти? Я еще во время строительства арки обошел определенную часть могильников, но там сложно что-либо понять и найти. В некоторые сваливалось все, что было заражено и требовало немедленной утилизации. В другие вообще бросали все без разбору.

– Я знаю, я неоднократно сам участвовал в захоронении различных материалов. У меня даже сохранилась карта, кстати, уникальная в своем роде. Я еще в 1986 году начал отмечать на ней, что и где зарывали в землю.

– Я насчитал несколько больших могильников и около восьмисот буртов, разбросанных по территории.

– Так и есть, – одобрительно кивнул Макс, – но в бурты эти, как правило, практически без всякой подготовки сбрасывали зараженный грунт, лес, кое-что из бытовых предметов и немного присыпали землей сверху. Были и другие хорошо оборудованные могильники для высокорадиоактивных отходов, но туда мы не полезем, там есть материалы, полураспад которых растянется на пару тысячелетий. В них и сейчас, наверное, за тысячу рентген в час переваливает уровень радиации. Нам же нужен один из самых больших могильников, куда свозили различную облученную технику. Там в одном из захоронений есть оборудование, которое туда попало с завода «Юпитер», расположенного в Припяти.

В этом месте, я уверен, закопан небольшой промышленный генератор, который использовался в производстве.

– Все просто, – нарочито широко улыбнулся Алекс.

– Здесь по прямой, расстояние солидное, пешком преодолеть будет нелегко.

– У нас есть варианты?

– Вариантов нет… – Макс провел рукой по волосам, которых с каждым днем оставалось все меньше.

– Мы не дойдем, – категорично отрезал Алекс.

– Дойдем, главное – уверенность в этом.

– На одной уверенности мы осилим километров пять, не больше. Потом придется отдыхать. Ты сам видел, как тяжело передвигаться снаружи, а сей час, когда температура и вовсе ни же нуля, нам вообще будет невозможно преодолеть это расстояние, потом еще с тяжеленным агрегатом вернуться назад. При этом любая передышка может стать для нас последней. Твой план никуда не годится.

– Хорошо, есть у меня еще один крайний вариант, – Макс тяжело вздохнул.

– Какой? – Алекс уже давно должен был бы привыкнуть к подобным неожиданностям, но все равно каждый раз эти повороты удивляли его.

– ЧАЭС ведь представляла собой гигантский организм, и о некоторых его щупальцах знали далеко не все. Под станцией находится довольно большое количество тоннелей, ведущих на многие километры в разные стороны. Не знаю уж, для чего они были созданы, но факт остается фактом. Часть из них после аварии залили бетоном, и там без отбойного молотка не обойдешься. А некоторые так и остались не закрытыми, то ли бетона не хватило, то ли решили, что они не принесут никакого вреда. Так вот, один из тоннелей ведет как раз в сторону нужного нам могильника. Как я понял, он выходит около одного из разрушенных сел, а оттуда не больше пары километров пройти нужно. Все остальное расстояние под землей мы с тобой пройти сможем.

– Скорее всего, если будем делать небольшие привалы, – пожал плечами Алекс, обдумывая предстоящий поход.

– Привалы делать не получится, там воды по пояс, к тому же вода не самая чистая. А сейчас, думаю, туда тоже попало немало всякой дряни, поэтому придется делать один мощный рывок.

– Я не хочу спорить, но я не уверен, что одним рывком это получится сделать. Тем более, по колено в воде.

– Ты прав, – Макс вновь задумался. – А что если по этому тоннелю проплыть на резиновой лодке? Места там не так много, но, думаю, лодка пройдет. К тому же так сподручнее будет везти генератор, он весит килограмм пятнадцать.

Уже через некоторое время нелепый костюм вновь стягивал движения, не давая сделать вдох полной грудью. Спуск в тоннель оказался довольно неудобным и крайне узким. Поэтому приходилось демонстрировать чудеса гибкости, которые отдавались невыносимой болью в суставах, пораженных радиоактивным излучением. Фон в коридоре, заполненном мутной водой с маслянистой пленкой, сразу же заставил счетчик встрепенуться. Конечно, ситуация здесь была значительно лучше, чем на улице, но все же не позволяла расслабиться. Дышать вновь приходилось смесью, подаваемой из баллонов, присоединенных к изолирующему противогазу. Но на этот раз, наученные горьким опытом, они захватили с собой несколько дополнительных источников чистого воздуха. К тому же место в лодке позволяло сделать это.

Прожектор, установленный на носу лодки, выхватывал из темноты плавающие на поверхности подобия водорослей или слипшейся грязи, а порой и тушки мертвых крыс, которые, судя по всему, не смогли добраться до спасительных уровней саркофага. Но такие картины подземно-подводного царства уже не пугали. Они вообще не вызывали никаких эмоций, воспринимаясь исключительно естественным фоном.

Километры пролетали незаметно, и гигантское на первый взгляд расстояние теперь вдруг казалось совершенно незначительным. Макс постоянно сверялся с картой, пытаясь хоть как-то отслеживать местоположение лодки. И только когда вдруг за резким поворотом коридора из воды выросла массивная, порядком поржавевшая лестница, он громко, насколько это позволял противогаз, скомандовал: «Стой!». Алекс уперся веслами, пытаясь удержать двигавшуюся по инерции лодку.

Лестница вела в узкий колодец высотой около пятнадцати метров. Этот путь оказался значительно сложнее, чем несколько десятков километров, пройденных на лодке. Дыхание сбивалось.

Чем меньше оставалось до верха, тем холоднее становилось. Даже металл местами покрывался тонкой коркой льда, которая издавала характерный хруст при каждом прикосновении.

Но все это было лишь началом сложного пути. Снаружи ждало наступление настоящего ледникового периода. Холод моментально сковывал движение, а каждый новый порыв усиливающегося ветра сбивал с ног. Алексу казалось, что ему больше не нужен дозиметр, его тело само медленно начинало учиться определять радиацию, будто появлялись новые рецепторы, способные каким-то образом улавливать радиоактивное излучение. Рождение нового чувства, совершенно неестественного для человеческого организма, воспринималось чем-то сверхъестественным и невероятным. Но сейчас было не до размышлений о новых ощущениях, приходилось бороться за каждый шаг. Ноги скользили по уже замерзшему слою еще совсем недавно жидкой грязи.