Алексей Нарочный - Дама с фюрером на спине

Ситуация: вышедший на свободу Светёлкин, оплатив Интернет, стал разыскивать в «ТоталКонтакте» внучку «Лимонадного Джо» Анастасию Вирганскую. Поиски увенчались успехом. Отправив женщине запрос на «добавление в друзья», ассенизатор «лайкнул» аватарку с изображением бодрой пятидесятишестилетней женщины, «снятой» на фоне берлинской церкви Святой Марии и таившей улыбку под фетровой шляпкой, украшенной вуалькой с мушками.

ГлавРедька:

«Добрый день. Чем обязана?»

Светлячок:

«Здравствуйте! От одного товарища я узнал, что вы владеете сведениями, которые могут помочь нам всем избавиться от беды, возникновение которой, как я понял, связано с вашим дедом Михаилом Сергеевичем».

По просветлевшему фону сообщения, отправленного Светёлкиным, «стахановец» понял, что Вирганская прочитала послание. Однако ответ женщина начала печатать не раньше, чем через сорок секунд. Написав Светёлкину свои адрес и телефон, Анастасия попросила Павла заехать тем же вечером на Halloween к ней в квартиру на западе Гисталинограда. В квартире помимо самой Анастасии Анатольевны также обитали муж Дмитрий Зангиев (не совсем арийский брюнет, зато хороший специалист по пиару, который с готовностью, без жалоб и халтуры выполнял правительственные заказы) и двадцатидвухлетняя дочь Светлана, студентка ГГИМО. Около четырёх лет назад Анастасия Анатольевна, единственная остававшаяся в живых на тот момент хозяйка секрета Гисталиной, поняла, что больше не может спокойно смотреть на то, что творилось с её родиной, и вся семья вернулась из Германии, где прожила много лет. Впрочем, к Свете Зангиевой слово «вернулась» не могло быть применено, поскольку Светлана Дмитриевна, впервые озарившая криком приветствия не вышколенные казармы ТУР, а просторы вольнолюбивого Берлина, до того выезжала из Германии лишь дважды: в Египет и Турцию. Благодаря родителям, Света владела русским наравне с немецким и английским языками; родители также с детства привили ребёнку любовь к родной культуре: Анастасия и Дмитрий по очереди читали ей на ночь русские народные сказки и отрывки детских произведений классической литературы XIX века, а сама Света полюбила старые, ещё советские фильмы, которые смотрела в «ТоталКонтакте». Повзрослев, девушка принялась за «серьёзную» часть наследия классической русской литературы. Как человек, давно уже интересовавшийся не только русской культурой, но и тоталосоцистским государством, Светлана была обрадована внезапно предложенной матерью сменой места проживания; почувствовав себя в столице ТУР как рыба в воде, она без трудностей сама сдала вступительные экзамены в престижный вуз. Когда мать поведала Светлане об истинных мотивах «репатриации», энтузиазма у той не только не поубавилось, но даже скорее наоборот.

Принявший предложение Анастасии Анатольевны Светёлкин позвонил в её квартиру около восьми вечера. Семья и в обычные-то дни предпочитала тихому ужину в узком кругу большие буйные компании, а уж в канун Дня всех святых они, само собой, ждали особенно бурный поток гостей. Несмотря на это, мероприятие в последний момент всё же отменилось. Рискуя какой-то частью друзей и подруг, хозяева квартиры пошли на этот решительный шаг из-за, как выразилась откуда-то обо всём проведавшая Фёкла Лаврентьева, подруга Светланы, «одного сраного золотаришки». Так что в квартире не было никого, кроме Анастасии, Светланы и Дмитрия, а также светильника Джека.

Дверь открыла Вирганская. Если бы Светёлкин когда-либо интересовался личной жизнью представителей политического бомонда прошлого века, он мог бы сделать наблюдение, что Анастасия Анатольевна, подобно её матери, к пятидесяти умудрилась не только не растерять взятую под залог у природы красоту, но и, благодаря успешной карьере редактора популярнейшего журнала (все годы отсутствия она сохраняла важные связи), счастью на личном фронте, хорошим деньгам и трудолюбивым занятиям фитнесом, даже сумела вернуть сторицею занятое.

Впустив золотаря, Анастасия Анатольевна, бывшая в алом атласном платье и ажурных чулках, с синей лентой в волосах, повернулась, чтобы закрыть входную дверь на два замка и цепочку.

— У вас тут, надеюсь, нет статуэток типа «Серп и молот Тура»? — между тем озабоченно поинтересовался Павел.

— Есть, как же без них! Стоит одна на полочке в ванной, — показался Дмитрий, хорошо сохранившийся для своего возраста почти шестидесятилетний мужчина, одетый в стильную синюю тройку. Павел понял, что каким-то образом чета, недавно приехавшая из другой страны, уже научилась разбираться в самых щекотливых нюансах местной жизни на твёрдую «пятёрку».

— Светик, сходи принять душик, а мы пока с папой и нашим дорогим гостем начнём застолье, потом уж и с тобой допразднуем…

Где-то на просторах семидесятиметровой квартиры кто-то неуловимый, ответив что-то невнятно-утвердительное, в соответствии, по-видимому, с изначальной договорённостью, на удивление быстро проскочил в ванную комнату и включил душ. Когда вода, разбиваясь, но оставаясь при этом невредимой и верной своей сути, зашумела, падая на чугунное дно ванны и стройное девичье тело, а на кухне полилось в бокалы купленное накануне к столу в большом количестве в ожидании гостей «Злато Кремстага», Вирганская проговороила, приблизив губы к самому уху Павла:

— Дед знал, что когда-нибудь найдётся смельчак, который положит конец гисталинскому кошмару. Он просил, чтобы, когда это случится, я отдала ему, то есть вам, это письмо, — Анастасия Анатольевна протянула Павлу бумажный конверт, похоже, чуть ли ещё не советского времени. — Я обещала, что передам инструкцию лично в руки. Мне не нужно никаких лишних доказательств вашей доброй воли, кроме факта, что вам удалось «восстать из ада», или даже одного вида ваших «стахановских» ног. Как именно Гисталина пришла к власти, теперь не имеет значения. Главное, что у вас есть возможность дать ей выйти из игры. Спрячьте письмо, дома прочтите и совершите всё то, о чём там написано.

— Вы так уверены в завете деда? Люди с чётко формулируемыми религиозными убеждениями кажутся мне очень подозрительными, — выразил вслух сомнения бывший «стахановец».

— Мы не уверены, но игра стоит свеч, — вмешался Дмитрий. — Дело вовсе не в вере. Какая разница, Аллах, Мавроди или Иисус, если исконные боги обитали на этой земле значительно дольше — с самого зарождения человечества?

В ответ на данную тираду Светёлкин промолчал; все трое выпили.

— Вы настоящий герой, Павел Аркадьевич! Весь «ТоталКонтакт» только и говорит, что о вас, да о том, как вы двести литров дали. Догадки строят, в чём тут секрет, а ТП ТУР обещают воздвигнуть памятник где-то на просторах ГАлага, — произнесла Вирганская, вся сияя.