Алексей Волков - «Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!»

В голове поезда тоже гремело, но кто стрелял, бандиты или пассажиры, пока оставалось загадкой.

Впрочем, путь оказался короче, чем думалось. Всего лишь два вагона, а затем незадачливые грабители выскочили и побежали прочь к ожидавшим рядом с дорогой саням. Но добежать удалось немногим. То одного, то другого догоняли пули, а последнюю жертву кусок свинца вообще выбил из несущихся саней.

— Покровские, етить твою налево! — выругался Николаев, посматривая на таежную просеку, куда умчались немногочисленные уцелевшие налетчики. Что, впрочем, не мешало привычно освобождать барабан от стреляных гильз, а следом наполнять опустевшие гнезда новыми патронами.

Вдруг еще Покровские объявятся? Многовато их стало нынче…

Колеса вновь исполняли привычный перестук. Только путь на этот раз лежал обратно, а на сердце почему-то было много легче, чем в прошлую дорогу.

Кротов сам удивлялся себе. Неожиданно он потратил немало времени на исполнение полуофициального поручения кандидата в президенты. Дело оказалось интересным, словно вдруг на некоторое время удалось вернуться на службу. Пусть от Отечества остались лишь куски, но из бесед с жителями Кротов уяснил: процесс объединения обеих столиц идет полным ходом и находит полное понимание в городе на Неве. Нет никакой разницы, кому удастся соединить былую империю в одном государстве. Единый флаг затем можно и поменять.

С последним утверждением были согласны и те, кого Кротов навестил в своих тайных делах. Возрождение Единой и Неделимой было одной из главных целей Центра. Понятно, не единственной, и смиряться с новыми властями никто не желал. Но и мешать им в благих начинаниях не стоило. Урал, Петроград, а там, глядишь, и Сибирь, Украина, казачьи области… Начало-то положено. Да и обороноспособность грядущей стране необходима, а здесь не обойтись без восстановления старой и создания новой промышленности.

Но не будет ли это пустыми обещаниями?

Все те же попутчики, Василий и Иван, говорили все о том же. Точнее — ни о чем. Кротов попробовал им намекнуть о событиях первой питерской ночи, однако мужчины легко ушли от ответов, словно ничего не слышали. Ваня продолжал распространяться о женщинах, только на сей раз вроде о каких-то новых. А может, и не новых, подобные россказни Кротов привычно пропускал мимо ушей. Но зато вдруг вернулись воспоминания о случайной знакомой. Ведь собирался в начале найти ее, много ли в данный момент действует всяких учреждений культуры и газет, но в череде бесконечных дел на Обуховском заводе времени на что-то личное не осталось. А перед отъездом, в воскресенье, сообразил: девушка вернулась в Москву еще вчера. И теперь придется искать ее в Первопрестольной. Если удастся там задержаться.

— А ведь выборы уже состоялись, — в такт мыслям неожиданно изрек Василий. — Правда, пока подсчитают голоса…

Система была многоступенчатой, каждый из депутатов выполнял наказ своих избирателей, но вот насколько это отображало реальность…

— Подсчитают до нашего прибытия, — как-то небрежно отмахнулся Иван. Он как раз вспоминал об очередной пассии и явно хотел вернуться к повествованию.

— Мне кажется, все эти бесконечные выборы на небольшой срок — непозволительная роскошь, — неожиданно для себя признался Кротов. — Только лишняя трата денег и масса пустопорожней болтовни.

— А если кандидат окажется не тем? — Василий переглянулся с приятелем.

— Значит, изначально надо выбирать того. Руководствуясь интересами страны. А не справившегося убирать к какой-то матери.

— Прямо и по-революционному, — рассмеялся Иван.

— Ладно. Все это хорошо, но давайте спать. Скоро начнутся таможни, а завтра у каждого наверняка нелегкий день. — И Василий стал стягивать пиджак, демонстрируя пример.

Ох уж эти границы между частями некогда единого целого!

Вроде совсем немного отсутствовали в Москве, что такое несколько дней, а погода была уже иной. Пока ездили, оттепель докатилась и сюда. Снег подтаивал на глазах, вдоль тротуаров весело бежали ручьи, вода отражала выкатившееся на небо яркое и по-весеннему теплое солнышко. Природа начинала пробуждение от долгой зимней спячки, и вместе с природой невольно пробуждалась душа. Даже у людей немолодых и изрядно битых жизнью. Во всяком случае, Кротов чувствовал себя, словно сбросил лет пятнадцать, и не хотелось думать о плохом, а, напротив, просто верить в хорошее, которое обязательно сбудется. Не сегодня, так завтра, не завтра, так в ближайшие дни или месяцы. Что стоит немного потерпеть после затянувшегося ожидания?

И, как обычно бывает в подобные дни, народу на улицах было полно. Пусть день считался рабочим, только многие предприятия до сих пор трудились не в полную силу, а уж всякий конторский люд и подавно найдет возможность вырваться под каким-нибудь предлогом да пройтись по свежему воздуху. И совсем уж много было детворы. Кто-то из ребят пытался пускать в ручейках самодельные кораблики, кто-то просто азартно топал по лужам, не задаваясь мыслью о промокающих ногах, кто-то носился, весело смеясь от возбуждения. Но попадались и мальчишки, занятые делом. Эти старательно расклеивали на тумбах какие-то листки, хотя выборы закончились и какая-нибудь нужда в агитации отпала.

— А ну-ка! — Василий решительно шагнул и принялся читать свежую афишку.

— Что там? — довольно равнодушно поинтересовался Иван.

Кротов тоже не спешил расставаться с новыми знакомыми. Тем более показная отстраненность у них вдруг прошла, и старший объявил, что скоро за всеми троими должен приехать мотор. Маски оказались сброшены, и теперь двое попутчиков не скрывали принадлежность к определенному ведомству, равно как и то, что были приставлены к бывшему полковнику специально. Но, как понял из мимолетного намека Кротов, помимо слежки и охраны они выполняли и другие, не связанные с подопечным, поручения. А какие, о том постороннему в общем-то человеку знать не стоило.

— Между прочим, товарищи, сегодня ближе к вечеру намечается митинг. И знаете по какому поводу? О необходимости перевыборов. Якобы результаты подтасованы.

— Уже объявлены результаты? — с некоторым удивлением спросил Иван. О женщинах он больше не распространялся.

— Насколько понимаю, пока нет, — хмыкнул Василий. — Но кто-то все равно против, каким бы результат ни был. На то и свобода, етить ее налево!

— Мне кажется, выбор предрешен. И наши противники тоже знают это.

— Если подходить к делу с сугубо марксистских позиций…

Есть ли иные в стране победившей революции?

Но события уже неслись вскачь, и взгляды конкретных участников не влияли на общую судьбу. Лишь на частную, только последнее — уже личные проблемы, а никак не общественные. А кого на исторических перепутьях волнует чья-то частная судьба?