Павел Алексеев - Просто Богиня

Обратно я летела в смешанных чувствах. Родители переезжать в Москву наотрез отказались. И деньги брать тоже отказались. Я чуть не плакала. Но мама сказала:

— Пойми правильно, дочка. Мы тут родились, выросли. Зачем нам куда-то ехать? Нам тут хорошо. А квартира… Нам и этой много, если честно. Без тебя пусто в ней стало…

Вот так вот. Но хоть, убедила маму подарок принять. А то тоже сначала хотела отказаться, но отец тут уже на неё цыкнул. Так что, хоть золото взяла. Вот я и лечу, немного не в себе. Тоскливо родителям без меня. Но и я, и они понимаем, что у каждого своя дорога. Я уже не маленькая и право на собственную жизнь доказала.

***

Москва встретила в этот раз солнцем. Заранее извещённая Вероника приехала на машине, забрав меня с вещами. К моему чемодану теперь добавился ещё один чемодан, приобретённый по случаю. В одном лежало всё моё вооружение с кожаным костюмом, в другой сложила простые вещи.

Увидели друг друга, обнялись, расцеловались, как будто год не виделись. Потом поехали к Веронике домой. Хотя, когда я говорила 'твой дом', или 'к тебе домой', она обижалась. И неизменно поправляла — к нам домой. Доехали быстро, дома переоделась, рассказала, как съездила, посмеялись над моими шуточками, потом Вероника принялась рассказывать, как и о чём договорились с иностранцами. Как я и говорила, попытались они подсунуть в качестве договора, откровенную туфту. Вроде как делают нам великое одолжение, и мы должны всё сделать для них бесплатно. Но благодаря моему предупреждению, наша сторона кардинально пересмотрела своё отношение к подобным мероприятиям.

Наш путь к коммунизму, но полными лохами в глазах 'мировой общественности' выглядеть никто не хотел. Поэтому, наши сунули им под нос фигу и предложили свои условия, а те сильно задумались. Так что, пока наши зарубежные гастроли откладываются на непредвиденное время. Послезавтра мне надо идти на занятия, поэтому завтра, а можно и сегодня смотаться в Щуку. С экзаменами всё решено, поэтому достаточно зайти к ректору и все вопросы будут решены. Откладывать на потом я это дело не стала и взяв необходимые бумаги, поймала такси и поехала в Щуку. Ехать было не далеко, поэтому уже через полчаса я, с замиранием сердца, вошла в прохладный вестибюль. Было пустынно, только уборщица елозила тряпкой по полу. По рассказам Вероники, я примерно знала куда идти, но только направилась в нужном мне направлении, как тут же была остановлена уборщицей:

— А ты куда направилась, милочка?

— Туда, — ответила я, мотнув головой в нужную сторону.

— А что, спрашивать не надо, когда проходишь?

— Кого? — не поняла я вопроса.

— Меня, — ответила уборщица, — А то ходют тут и ходют, а чего ходют, сами не знают.

Прибалдев от такой логики, я повернулась и снова пошла, куда шла до этого. В след снова раздался возмущённый вопль, и я окончательно уверилась, что уборщице просто скучно, и она ищет развлечений. Хрен ей, а не развлечение, совсем тут распустились. Ага, а вот и кабинет ректора. Вежливо постучавшись, я вошла в помещение. Мужчина, сидевший за столом и что-то увлечённо писавший, поднял голову, сразу встал и, выходя из-за стола, приветливо улыбнулся, протягивая руку:

— А, вот и наша потеряшка. Здравствуйте Диана, проходите, присаживайтесь. Вот на этот стул, пожалуйста.

— Да вы истинный джентльмен, Борис Евгеньевич, — не осталась в долгу я, заранее выяснив всё о личности руководителя училища.

— Должность обязывает, — сокрушённо ответил он, — На самом деле я сатрап и деспот.

— Вот ещё, что вы на себя наговариваете, — возмутилась я, улыбаясь. Он был такой непосредственный и милый.

Немного попрактиковавшись в обмене любезностями, перешли к делу. Мои переживания по поводу не сданных экзаменов, он пресёк сразу. Сказал, что если жизнь — лучший учитель, то она же и лучший экзаменатор. Свою состоятельность как артистки я уже доказала делом, поэтому в проверке на годность нет большой нужды, экзамен это просто формальность, для отсева негодного материала. Он был в числе приглашённых на недавний концерт в Кремле, поэтому сам — вживую имел возможность оценить мой потенциал.

— Я уверен, что даже великий Станиславский сказал бы — Верю! Вы были более чем убедительны. А ваш голос и язык тела говорили сами за себя. Так что, Диана вы приняты безоговорочно. Теперь только скажите, мы правильно определили для вас факультет? Режиссура?

Тут я зависла. Имелось два факультета, режиссура и актёрского мастерства. Я, почему-то не задумываясь, причислила себя к актёрам. А сейчас — задумалась. А собственно, почему именно актёрский? Режиссура позволяет действовать более широко, а выступать мне никто не запрещает.

— Разумеется, Борис Евгеньевич, вы абсолютно правильно выбрали факультет. Режиссура и только режиссура.

— Вот! А я им говорил! А они спорят — нет, она именно на актёрский пойдёт, — он аж подпрыгнул, — А я этим Фомам-не верящим сразу сказал — узко мыслите. Филатова неординарный человек и мыслит более широко! Я готов был с ними поспорить и съесть свою шляпу! Но они спорить отказались, а жаль. Хотел бы я видеть, как они жуют свои шляпы.

Я сидела, еле сдерживалась, но потом не выдержала и рассмеялась, глядя на его экспрессивное поведение. Поддержав мой смех, Борис Евгеньевич выдал мне необходимые бумаги и подробно пояснил, к кому и зачем идти. На этом мы и расстались, тепло попрощавшись.

Остаток рабочего дня у меня ушёл на посещение деканата, знакомства с расположением аудиторий и студий и получение литературы в библиотеке. Потом, я гружёная отправилась домой.

***

— Ну, ознакомился я со всеми материалами по Богине. Честно скажу, читал и не верил, это какая-то фантастика. Если бы не фильм, где она бандитов саблями рубит в капусту, подумал бы, что твои люди мне туфту принесли. Сам-то что думаешь, Владимир Ефимович?

— Что сказать? Я в таком же недоумении. Жизнь Филатовой установлена чуть ли не по минутам. С самого момента рождения и по сей день. Естественно, всё делалось скрытно, чтобы не насторожить и не вызывать ненужное любопытство окружающих. Наблюдение не прекращается не на минуту. Смирнова, Вероника Семёновна — у которой живёт Филатова, исправно пишет подробные доклады. Точно установлено, что она изменилась в больнице, точнее — когда вышла из комы. Она стала совершенно другим человеком, жёстким, прагматичным, расчётливым и бесстрашным. В характеристику можно добавить ещё много эпитетов, всё это есть в записке аналитиков. Кроме характера, она изменилась и физически. Сильная, ловкая, высокая работоспособность. Непонятно откуда взявшееся искусство рукопашного боя и навыки владения клинковым оружием. Да ещё на таком уровне, что специалисты за голову берутся и хором кричат — невозможно!