Виктор Зайцев - Дранг нах остен по-русски

Стрельцам царя Иоанна поставили первую тысячу ружей с комплектом из двадцати медных патронов, снаряжённых пулями "турбинка". Отдельно дьяк купил двадцать тысяч капсюлей и запас пороха для стольких же патронов, от пуль отказался, мол, сами отольём, не велика хитрость. Однако, форму для "турбинки" взял. Долго обсуждали покупную стоимость оружия и боеприпасов. Накануне тем же самым занимались командиры в кампании с Надеждой, Ольгой и Татьяной. Производственники считали себестоимость своей продукции, а командиры прикидывали возможную прибыль или убыток, когда придётся нынешним пленникам платить деньги за работу.

Работать себе в убыток магаданцы не собирались, даже для Русского царства. Тем более, что через несколько лет на Русь обрушится поток мехов из Сибири, за считанные годы выведет страну в богатейшие государства Европы на целый век. Да и сейчас, перехватив торговые пути из Азии в Европу по Волге, русские богатели день ото дня. Не зря европейцы жаловались в своих записках, что русский крестьянин одевается богаче французского дворянина. По выходным дням простые русские парни носят разноцветные шёлковые рубашки, какие иной немецкий барон позволить себе не в состоянии. Да и летописцы ни разу не упоминали материальные затруднения царя Иоанна Четвёртого, ведь он конфисковал через опричников богатейшие поместья и вотчины своих бояр. И всё своё правление боролся против крупных землевладельцев, всячески уменьшая размеры вотчин.

Так, что магаданцы решили ограничиться в продаже оружия тридцатью процентами прибыли, вполне достаточно, инфляцией на Руси пока не пахнет. Когда же дьяк Урусов начал уговаривать принять часть оплаты мехами по русским ценам, командиры легко согласились. Пётр уже знал, что продаст эти меха втрое дороже в Амстердаме, и оговорил плату серебром не менее одной четверти, остальное мехами. Нельзя показывать контрагенту, что его предложение тебе выгодно, пусть полагает, что обманул тебя. Хотя, сравнив цену ружья и пищали, Павел Аркадьевич заметил дьяку, что магаданские ружья обойдутся русском царю едва ли не дешевле английских пищалей. Может, стоит Московскую торговую кампанию немного прижать?

Однако, дальнейшие разговоры по этой теме прекратил, рано ещё. Зато охранную грамоту для Петра на свободный въезд и выезд на Русь и обратно, Урусов выписал. За подаренное личное ружьё, украшенное золотым тиснением. Ещё десяток таких же подарочных ружей дьяк взял для передачи царю, пусть удивляет своих подданных и гостей. К ружьям прилагались два десятка патронов, покупать следующие боеприпасы москвичи приедут на Чусовую. Кроме этих подарков, дьяк вёз письменное предложение магаданцев царю об открытии в Москве представительства дружественного царства. По аналогии с англичанами, Магаданского торгового дома. При условии дипломатической неприкосновенности магаданцев, свободного передвижения по Руси и выезда за границу, неподсудности русскому законодательству. С правом экстерриториальности и строительства собственного острога, где-нибудь на берегу Москвы реки.

Выгоды от такого представительства Павел Аркадьевич сулил русскому царю немалые, начиная от закупок русских мехов по цене на 10% выше английской, до обучения мастеров изготовлению магаданских ружей, пушек и пороха. А также подготовку офицеров и военных инженеров, с возможным заключением военного союза. Взамен ничего не просил, предлагая решать вопросы к обоюдной выгоде. Зная гордость царя Иоанна, который не унизится до прямого общения с простым офицером или торговцем, географ заранее предлагал направить к магаданцам для связи доверенного царского человека, с достаточными полномочиями.

После ухода каравана с купленными Урусовым ружьями, на магаданцев насел Яков Строганов. Убедившись, что немцев ценит сам государь, настырный властелин реки Чусовой и окрестностей потребовал показать места ближайших рудников на Сылве. Сам лично съездил туда с Толиком, где геолог-самоучка показал выученные по карте два медных и одно железное месторождение. Когда офицер вернулся, в Форт-Россе было непривычно пусто, Пётр уехал в Холмогоры. С ним отправились не только дружинники, Но и полсотни мастеров, кузнецы, оружейники, стеклодувы. Ещё подполковник забирал свою жену с маленьким сыном, Ларису, ставшую лучшим ювелиром Форт-Росса. С ними же напросилась Елена Александровна, заскучавшая в уютном мирке магаданцев. Этой активной женщине требовались великие свершения, интриги, борьба. Просто Екатерина Вторая, какая-то. Хотя, оставшиеся на Ярве магаданцы отъезд бывшего завуча только приветствовали, подустали люди от её активности и работоспособности.

Надежда договорилась с Петром, что на следующий год съездит в Скандинавию, наладит там производство особо чистого стекла с использованием апатитов и других кольских минералов. И, постарается организовать производство своего пороха и инициирующего вещества, чтобы не возить с Урала. Пока, огромный караван вёз на Белое море и дальше, кроме людей, тяжёлые тюки с товарами и припасами. Самое главное – три десятка пушек с зарядами, двадцать нарезных винтовок, несколько тонн пороха, сотню гранат и полсотни тысяч капсюлей. Ещё три разобранных токарно-расточных станка, без станин. И, куда без этого, огромное количество пушнины, стеклянных изделий. Железную продукцию Пётр решил не брать, не сомневаясь, что за год Николай этого добра запас достаточно.

Медленно тянулся огромный караван, день, за днём приближаясь к Холмогорам. За последние годы магаданцы отлично изучили "дорогу на океан", как писал Леонид Леонов. Тем более, что каждый раз стремились облегчить путь, вырубали мешавшие деревья, расчищали завалы, прокладывали гати в болотах. Поэтому каждый раз дорога от Урала до Белого моря становилась быстрее. Не короче, а именно быстрее, на день-другой. Жители немногочисленных деревень, ожидавшие возвращения богатого немца с Урала, не упускали возможности заработать на проезжавших путниках. Кто овёс продаст, кто баньку натопит, кто и свои добытые меха продаст, немного дороже, чем обычным скупщикам. Самые дальновидные выспрашивали, часто ли будут караваны этим путём ходить, что надо будет по дороге. Одним словом, всколыхнули переезды магаданцев с Урала к Белому морю и обратно, весь русский север. Особенно понравились рассказы магаданских немцев и их дружинников, что у них нет бояр и князей, церковную десятину не собирают, плетьми никого не бьют, в батоги не загоняют. Сказка, а не царство получается. В такие сказки русский человек отвык верить, хотя слушал с удовольствием.

Чем ближе были Холмогоры, тем больше нервничал Пётр, чувствуя, что Николай нуждается в помощи. Его волнение передалось дружинникам, мало-помалу, охватывая весь караван. Хотя, спешить было бесполезно, раньше открытия навигации в Холмогорах делать нечего, однако, мало-помалу, движение ускорилось. Прибыв в Холмогоры за неделю до открытия навигации, Пётр постарался зафрахтовать все возможные суда, чтобы перевезти на побережье Скандинавского полуострова сразу всех своих бойцов. Увы, больше шести сотен человек даже зафрахтованные корабли взять не могли. Тогда командир рискнул оставить всех мастеров и переселенцев в Холмогорах, их заберут вторым рейсом. А первыми отправил одних дружинников, со всеми пушками и зарядами пороха.