Джеффри Барлоу - Спящий во тьме

– Помогите! Помогите!

– На помощь!

– Пожар! Горим!

Со всех сторон сбегались обезумевшие люди – из кофейни, из отдельных номеров, с балкона, из-под лестницы, с верхней площадки лестницы – и устремлялись к ближайшему доступному выходу. Те, что еще сохранили ясную голову, кричали, что надо вызвать мистера Мэйнворинга и пожарную команду.

Из кухни вырвалась стена огня. В зал выбежали двое джентльменов в полотняной одежде – по всей видимости, повара, – а за ними по пятам мчался нескладный верзила, незабываемый мистер Бейлльол, размахивая волосатыми руками и оглашая воздух трехэтажными проклятиями. Пара в полотняной одежде бросилась во двор; трактирщик остановился посреди зала и потряс им вслед кулаками. Его черные глаза едва не вылезали из орбит; на шее пульсировали набухшие вены. На лице блестели капли пота, точно растаявшее масло в свете очага.

– А НУ, ИДИТЕ СЮДА, ВЫ, ПОВАРА, И ПОТУШИТЕ ОГОНЬ! – вопил он. – ТРУСЫ! ПОДЖИГАТЕЛИ! ЭТО Ж ЧИСТОЙ ВОДЫ УБИЙСТВО! ИЗМЕНА! ПРЕДАТЕЛЬСТВО! ГОСПОДОМ КЛЯНУСЬ, ПОВАРА, ВЫ МЕНЯ В МОГИЛУ ВГОНИТЕ!

– Жерве, ты бы лучше тоже слинял, – посоветовал Билли, присоединяясь вместе с товарищами ко всеобщему исходу. Чугунному Билли стоило только глянуть, чтобы безошибочно распознать катастрофу, – и на нее-то он сейчас и глядел.

– У вас что, воды нет? – восклицал перепуганный завсегдатай, бросаясь к двери. – И ведер, что ли, не найдется? И что же это за забегаловка такая, где ни воды, ни ведер?

– ВОДЫ ЗАХОТЕЛОСЬ? ВЕДРА, ГОВОРИШЬ? А КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ОТКУДА ТРЕКЛЯТАЯ ВОДИЦА БЕРЕТСЯ? ГДЕ ВОДА, ПО-ТВОЕМУ? ДА НА ДНЕ ЧЕРТОВА КОЛОДЦА! – парировал мистер Бейлльол, пепеля дерзкого взглядом.

– Пошел ты! – раздраженно рявкнул завсегдатай.

– Здесь уже ничем не поможешь, – проговорил Билли. И отчаянно затряс головой, поперхнувшись дымом. – Выбирайся наружу, Жерве, безмозглый ты дурень! Дом вот-вот рухнет!

– ВОТ И ПУСТЬ ЕГО, ВОТ И СЛАВНО! ТАК ТРЕКЛЯТЫМ ТРУСАМ И НАДО! ВЫ, ПОВАРА, ЧЕРТ ВАС РАЗДЕРИ! ВЫ, НЕБЛАГОДАРНЫЕ МЕРЗАВЦЫ! А НУ ВЕРНИТЕСЬ И ЗАТУШИТЕ ОГОНЬ! ПОДЖОГ! ПОДЖОГ! МЕНЯ БЕЗ НОЖА РЕЖУТ, И ГДЕ ЖЕ – В СОБСТВЕННОМ ЗАВЕДЕНИИ, КЛЯНУСЬ ГОСПОДОМ! УБИЙЦЫ!.. ВЯХИРЬ! ВЯХИРЬ! ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?

– С вашего дозволения, сэр! – пискнул крохотный поваренок, проносясь мимо.

В следующее мгновение кухню сотряс мощный взрыв. Здание затрещало, содрогнулось, кухонную дверь сорвало с петель; в общую залу, словно дыхание василиска, вырвались дым и огонь. Сила взрыва была столь велика, что даже могучего Жерве Бейлльола швырнуло на пол.

Мистер Хикс и его коллеги решили, что с них достаточно. Вместе помогли они оглушенному великану подняться на ноги, вывели его в ночь – ибо уже стемнело – и отвели на безопасное расстояние, через дорогу, где собралась целая толпа зевак.

Поначалу огонь бушевал лишь на первом этаже. Пламя весело пылало в широком окне фасада, подбираясь к крепко сбитому столику, где еще недавно сидели мистер Хикс с друзьями, – сколько отрадных часов провели они в этих креслах за многие годы, беседуя промеж себя и наблюдая за уличным движением! Один карман или два кармана, джентльмены? Увы, впредь им тут не сидеть! Огонь уже лизал столик жадными, голодными языками; очень скоро все было кончено. К тому времени пламя добралось до плюща, затянувшего стены, и вскоре закаленная красно-кирпичная кладка, и вставки из векового дуба, и створные окна в старинном духе оделись огненным кружевом. В окнах верхних этажей замерцали восковые свечи – нет, не свечи, конечно же, но отблески огня, что ныне стремительно распространялся по дому, пожирая роскошный деревянный интерьер.

Мистер Хикс снял шляпу и на всякий случай прикрыл лицо. В темноте пылающий дом сиял, точно некая новая звезда, отражаясь в дымчатых очках Самсона и в глазах прочих наблюдателей. Билли и мистер Пилчер благоговейно стояли рядом, поддерживая с двух сторон здоровяка Бейлльола. Сам трактирщик с трудом понимал, что происходит. Пытаясь взять себя в руки, он беспомощно наблюдал, утратив дар речи, как гибнет труд всей его жизни.

Ибо воистину, все его существование без остатка было посвящено «Утке»; сколько он себя помнил, «Утка» была при нем, а он – при ней. Что ему прикажете делать, если «Утки» не станет? Бейлльол зажмурился, захлопнул широкую пасть, так, что губы вытянулись в струнку, а затем мистер Хикс с Билли услышали тихий стон и одно-единственное замечание, – произнесенное весьма решительно, но без малейших признаков возбуждения вроде, скажем, взбухших вен.

– ОТ ТАКОГО ЛЮБОЙ С УМА СОЙДЕТ.

В воздухе растекались чад и гарь. От невыносимой горечи першило в груди. Все, стоящие рядом, это чувствовали – завсегдатаи и служители, бежавшие из заведения, равно как и встревоженные и любопытные жители соседних домов, многие из которых теперь оказались в опасности: что, если пламя распространится дальше? Где же, о, где же мистер Мэйнворинг и его люди? Наверняка кто-нибудь уже сбегал в пожарную службу? Не говоря уж о том, что пламя, полыхающее на Хайгейт-хилл, точно сигнальный маяк, было видно на многие мили окрест.

Раздался еще один взрыв. Часть крыши и несколько ажурных фронтонов с треском обрушились вниз. Из всех окон валом валил дым. Огонь уже изглодал дом почитай до основания; большинство зевак сходились на том, что пожарная команда тут ничем не поможет.

Наконец пожарные прибыли. В темных форменных куртках и шарфах, в серых брюках, высоких сапогах до колен и черных кожаных шлемах, они прикатили на блестящем водяном насосе, влекомом четверкой лихих коней. Рядом, высунув язык, мчался приходской «пожарный» пес, здоровенный бультерьер. Он тяжело дышал – сказывалась пробежка вверх по холму – и, похоже, сгорал от нетерпения приняться за дело, точно так же как и пожарники.

– Все живы? – воззвал мистер Мэйнворинг, спрыгивая с насоса, дабы оценить ситуацию, – и с первого же взгляда убеждаясь, что положение «Утки» практически безнадежно.

Убедившись, что в доме никого не осталось, пожарники принялись аккуратно и ловко монтировать оборудование – к этому делу им было не привыкать. Состыковали сегменты кожаного брандспойта; соорудили брезентовую запруду вокруг деревянной заглушки, отпирающей магистральный канал, идущий под землей вдоль улицы; выбили заглушку. Под ней обнаружился толстый ледяной слой; на него обрушились с киркомотыгами, и вот, наконец, хлынула вода. По всасывающему шлангу смесь воды и льда из запруды подавалась в насос, а уж оттуда – в медные ручные насадки, с которыми управлялись пожарники. Помпы скрипели, машина ревела, пламя шипело, толпа одобрительно гудела, в воздух били водяные струи. Били безо всякой пользы для «Утки» – бедный старый друг! – ибо трактир уже все равно что погиб; зато к счастью для окрестных домовладельцев: похоже было на то, что пламя удастся потушить до того, как оно перекинется за пределы двора.