Артур Прядильщик - Прозрачные воды южных морей

— Ну-ну-ну, не обижайся, Балалайка! Это я так… к слову! И вообще, уговор был только на это глупое ограничение — не чавкать за столом! — Ченг помолчал. — Ну, так как? Твоя девочка уже говорит на этом презренном языке?

— Да. И вполне бегло.

— Ясно. — Вздохнул Ченг. — Значит, придется переучивать!

— Еще раз…? — Угрожающе попросила-процедила Балалайка.

— Это ж японский язык, май дарлинг. — Развел руками Ченг. — Вы наверняка гоняли ее по вашим методичкам «Полевой экспресс-допрос японского военнослужащего»? «Имя! Звание! Сколько военнослужащих в поселке? Сколько единиц бронетехники?» Ну, так этого недостаточно. Я тебе скину пару небольших статеек. Из наших ДСП. Поймешь, о чем я.

— В смысле? Даже китайцы считают японский язык таким проблемным? — Удивилась Балалайка.

— Еще каким! — Воздел палец Ченг. — Сотни лет самоизоляции — там такой культурный паноптикум образовался. Даже полсотни лет американской оккупации ничего сделать не смогли!

Балалайка поморщилась:

— Американцы никогда не умели правильно оккупировать! Понатыкают своих баз и высовываются оттуда только для развлечения — выпивка, бар, женщины. Или тупо — сафари на «цивилов» устроить, если с культурной программой — совсем напряг.

— О, да! — Хохотнул Ченг, искоса поглядывая на босса «Отеля Москва». — А вы, значит, умеете правильно оккупировать?

— Ну, разумеется! — Балалайка даже удивилась вопросу. — Кроме военных баз мы строили еще детские сады, школы, университеты и больницы! Мы же — прирожденные оккупанты!

Она призывно махнула рукой. Охрана, даже не ожидая подтверждения от Ченга, пропустила клерка. После подписания документов Балалайка спросила Ченга:

— И как будем решать проблему с языком? Считаешь, одной подрывной машинкой не обойдемся?

— Тут нужно комплексно подходить. Специалиста я уже нашел — человек в свое время круто облажался, когда служил в УИИ МИДа. [1] УИИ МИД, Управление информации и исследований МИД Японии — специальная служба при японском МИД, занимающаяся сбором и анализом данных из посольств Японии. Фактически, одна из основных служб внешней разведки Японии — И, поймав заинтересованно-прицельный взгляд Балалайки, поспешил уточнить. — Даже не думай! Это не мой контакт — это я из закромов Родины достал! И придется положить его обратно — в целости и сохранности!

— Ладно-ладно… — Деланно равнодушно отмахнулась Балалайка.

— Даже не думай! — Повторил Ченг еще раз. — Русский оккупант!

Мэй Дзян колотил страх.

Уже две недели прошло с момента, когда под ногами девушки и в прямом и в переносном смысле разверзлась бездна. И она увидела не только улицы Гонконга «с высоты птичьего полета», но и поучаствовала (пусть и в качестве свидетеля) в убийстве очень-очень большого человека… у которого, к тому же, стянула эти дурацкие часы!

Разумеется, на «развод» того парня, Июня, она не «повелась» и не стала пытаться сбыть эти сверхдорогие часы — обошлась всей остальной мелочевкой. Хотя, вырученных за часы денег хватило бы не только на лечение зубов, на которое она давно и старательно собирала, но и на все остальное — машину, квартиру… Но — удержалась.

И «хату» она нашла самостоятельно, без всяких посредников. И телефон свой выбросила, перестала выходить на улицу. И остались только анонимный интернет (только просмотр новостей без попыток зайти в свою почту или в соцсети), телевизор… и медленное зверение от вынужденного безделья.

Было страшно — казалось, что на улице, в моменты редких вылазок в ближайший супермаркет за продуктами, из-за каждого угла кто-то внимательно следит за ней, отслеживает каждый шаг. Она оборачивалась… нет — всего лишь камеры видеонаблюдения.

Вот и сейчас, сидя за ноутбуком — дорогим, навороченным (денег с этого последнего дела она «подняла» немало… даже за вычетом этих злосчастных часов) — она испуганно обернулась. Показалось, что кто-то дышит в затылок. В квартире! За запертой дверью! На одиннадцатом этаже! Докатилась!

Захотелось встать и включить свет — настольная лампа освещала только кусочек у стола, а все остальное пространство комнаты тонуло в полумраке. Темнота — самый лучший друг Мэй — сейчас пугала.

Нельзя сказать, что страх сковывал ее или лишал воли. Вовсе нет! Более того, чувство страха было привычным. И не в первый раз она боялась. И реакция на опасность у нее была, как она считала, правильной — жажда кипучей деятельности, тихая истерия, лихорадочный поиск путей вспасения. То есть, в ступор, как большинство нормальных людей, она при этом не впадала.

К тому же днем гнетущие ощущения исчезали, и она могла спокойно поспать.

Она не видела, как у плотно задернутого шторой окна слабо шевельнулась тень, обзаведясь рукой с зажатым в ней метательным ножом…

По нервам Мэй Дзян резанул дверной звонок.

… Тень у шторы снова шевельнулась и рука с ножом опять слилась в единое размытое пятно-облако.

Мэй вскочила от неожиданности, чуть не опрокинув кресло, но тут же постаралась взять себя в руки. И быстро мысленно «просмотрела» основные пункты, которые уже не раз и не два обдумывала.

Или полиция, или убийцы — других вариантов не рассматривалось. Если убийцы — возле двери есть «тревожная кнопка». Кнопку, конечно, можно вырубить, обрезав провод в электорщитке в коридоре, но электричество в квартире в этом случае тоже исчезнет… а оно есть.

Так что и тут просто — достаточно заглянуть в глазок. Если глазок окажется «нечаянно» залеплен жевательной резинкой или закрыт пальцем — она сразу нажмет на «тревожную кнопку». И тогда появится… полиция.

Полиция. И что? Ну, арестуют ее. Мелкое воровство — максимум. Которое практически невозможно доказать. Обыск в квартире не даст ничего — она ж не дура, держать «хабар» на «хате». Пачек с банкнотами тоже нет — все вырученные деньги на нескольких анонимных карточках… которые тоже далеко не все при ней. Убийство ей не пришьют при всем желании — некоторые свидетели убийства, она совершенно точно это помнила, остались в живых и всё подтвердят, если потребуется.

Она выглянула в глазок. Коридор перед дверью был ярко освещен. Один человек в форме. Все-таки полиция.

То, что киллеры могут надеть полицейскую форму — этот вариант она отмела сразу: для Гонконга, города с одной из самых эффективных в мире полиций, это будет крутовато.

— Кто там? — Спросила она, прекрасно зная ответ.

Но чужой мужской голос из-за двери поставил ее в тупик, спросив в свою очередь:

— А там кто?

Мэй подвисла, что неудивительно. Если это не полиция, ее дело — труба. За дверью прекрасно поняли затруднение юной воровки и со вздохом признались:

— Полиция это, полиция. Спасать тебя пришла. А ты кого-то другого ожидала?