Артур Прядильщик - Прозрачные воды южных морей

— Опыт, мой дорогой товарищ Датч. Опыт! И сломанную пусковую предъявить вы, конечно же, тоже не сможете? А то вдруг мы ее починить сможем… штраф меньше будет, опять-таки…

— Увы. Избавились от улик.

— Ну, скажи Двурукой, что три из шести «подарков» — термобарические, а не кумулятивные, как можно подумать по их виду. Уверена, это ее порадует.

— Это точно.

— И — главное, Датч. Предупреди ее… Просто предупреди, чтобы дома она с ними… не игралась! Мы с Ченгом очень не любим бомбистов.

— Кхм… учту, Балалайка. Учту. Кстати…

— Да?

— Япошки… не такие уж они и шугливые — среди них попадаются приличные люди.

— О-о-о… познакомишь?

— В Пхукете. На втором причале.

— Тц-тц-тц… Двурукой, действительно, надо научиться останавливаться вовремя.

— Кхм… ну, стыдно признаться, это была моя инициатива, а не ее.

— Ай-яй-яй, Датч… что ж ты так! Похищения — это очень-очень скользкая тема! Знаешь, сколько террористических ячеек погорело на этом!

— Это другое, Балалайка! Кадровый вопрос. Сама знаешь, как дома обстоят дела на рынке труда мирных специальностей…

Катер шел на автопилоте. Или что там у катеров? Автоштурман? Автокапитан? Рок сидел на перфорированной пулями палубе перед ходовой рубкой, прислонившись спиной к горячей от солнца броне. И бессмысленно смотрел вперед, полностью сосредоточившись на ощущении соленого ветра, бьющего в лицо.

Его двинули в плечо, и он скосил глаза: рядом пристраивался Датч, протягивая открытую пачку сигарет.

— Аналитик? Бумажная работа?

— Ага. — Отстраненно отозвался Окаджима, засовывая кончик сигареты в зашипевшую зажигалку.

Ну, вот… Сейчас начнутся расспросы, где он так навострился обращаться с РПГ…

— И давно работаешь? — Продолжал допытываться негр. — Год?

— Ага.

Окаджима с наслаждением выпустил клуб дыма, тут же унесенный назад набегающим ветром.

С самым настоящим непередаваемым наслаждением. Раньше курение для него было лишь данью корпоративной моде (бросать курить, нарочито и напоказ, полагалось на определенной ступеньке иерархии — начальник или зам начальника отдела). И почти никакого удовольствия это занятие (которое даже привычкой назвать было нельзя) не приносило — лишь противное послевкусие во рту и неприятный запах, который, к тому же заставлял морщиться девушек.

Но сейчас дым дешевого табака ворвался сладкой волной в легкие и опьянил, подобно хорошему молодому вину… Молодого вина Окаджима в жизни не пробовал, но теперь с уверенностью мог сказать, как мягко и ласково оно бьет в голову и ноги.

Он даже вытащил изо рта бычок, высосанный им, оказывается, уже на половину, и внимательно его осмотрел — не подсунул ли этот огромный негр «косячок» с «травкой»? Да нет: по виду — обычная сигарета с оранжевым пятнистым фильтром. «Мальборо». Нормальная сигарета для нормального пирата…

Как ни странно, негр прекрасно понял состояние «добровольного пленника». На коричневом лице сверкала белозубая улыбка:

— Хорошо пошла?

«Хороший дантист… — Лениво тянулась мысль. — Видимо, зарабатывает эта негрилла очень прилично»

— Ага…

— Это нормально. — Доверительно поделился негр. — После таких встрясок хорошо начинаешь различать вкусы и ощущения… А уж как секс идет — м-м-м!

Под очками было не очень заметно, но, кажется, негр подмигнул. Раньше после таких слов Окаджима обязательно постарался бы отодвинуться от «подозрительного незнакомца», да еще так… многозначительно выглядящего, как этот огромный негр. Но сейчас — было плевать.

— Ага…

Рокуро отрешенно рассматривал напрягшиеся икры, бедра и ягодицы Реви, которая прошла на нос катера, раскинула руки, привстала на носочки, выпрямилась в струнку, будто собирается прыгнуть в воду, и подставила ветру лицо. Со спины было не видно, но почему-то Рок подумал, что сейчас девушка, зажмурившись, блаженно улыбается. Ну, просто с мечтательной улыбкой на красивом лице эта картина будет завершенной, гармоничной.

— Секс — это здорово… — Согласился он задумчиво. — Ага.

— Слушай, Рок… — Мягко и вкрадчиво пробасил Датч, проследив за взглядом Рока. — Есть дело. Не на миллион, конечно. Хотя, если в этих ваших йенах… Если коротко, то есть такая маленькая скромненькая транспортно-логистическая компания «Лагуна»…

Реви передала бармену «Желтого флага» «двадцатку» с тихим вопросом, который Рок смог услышать только потому, что находился совсем рядом:

— Ну?

— Не появлялся… — Столь же лаконично и тихо ответил бармен, убирая деньги под прилавок… Року показалось, что бармен как-то застыл лицом, будто опасается выпустить на него некую эмоцию. — В городе его никто не видел.

— А…

— Известий — никаких. Китайцы — молчат. А мистер Ченг, как ты понимаешь, мне не докладывается…

— А…

— Тоже — никаких. Русские — молчат. Ну, они всегда молчат. И Балалайка тоже не отчитывается, v nature… Так что его сестру тоже никто не видел.

— Ясно. — Вздохнула Реви и занялась выпивкой.

А Рок думал. Он, наконец-то, понял, что его беспокоило с того самого момента, когда схлынуло напряжение морского боя. Напряжение это прошло не сразу, а где-то через час после того, как в качающемся на волнах вертолете, наконец, что-то взорвалось, образовалась пробоина и он быстро скрылся под морской поверхностью, пшикнув напоследок бессмысленно потушенным пожаром.

Бармен тем временем переместился к Датчу и наклонился к уху негра. Окаджима, опять-таки из-за того, что сидел рядом, смог расслышать:

— Никак алименты вытрясти не может, да? — И едва заметно кивнул в сторону ушедшей в себя Реви.

Датч хрюкнул, и пена из кружки с пивом полетела в ловко отпрыгнувшего бармена. Негр закашлялся. Бенни, не отрываясь от своей игровой консоли, постучал своего темнокожего начальника кулаком по спине. Бармен был доволен, будто только что сделал какую-то хорошенькую пакость, за которую ему ничего не будет.

— Реви! — Позвал Рок, решившись. И заработал панический взгляд испугавшегося бармена.

Реви, такое впечатление, в своих мыслях была где-то далеко и сейчас вынырнула оттуда с большим трудом.

— Эта… Балалайка… — Начал Окаджима. — Ну, торговка оружием…

Бац! Окаджима клюнул головой вперед, чуть не влетев носом в свою кружку. Он недоуменно всем корпусом повернулся к девушке, отвесившей ему только что крепкий подзатыльник… Ни злости, ни даже сильного неудовольствия он в себе ощутить не смог. Удивительно, но, кажется, он стал привыкать к ее манере общения. Хотя рука у нее, следовало признать, очень тяжелая. Ну, это как стихийное бедствие, которое надо терпеть и стараться усмирить, используя разрушительную силу себе на благо — мельницу соорудить, гидроэлектростанцию построить и электричество получать.