Василий Панфилов - Улан [СИ]

И тут медведь вылетел огромной мохнатой торпедой, оглушительно ревя. Рысьев взревел не намного тише, но — тщетно. Зверь был старый, битый — и вставать на дыбки не собирался, попёр “кабаном”. Шёл он на поручика — и быстро! Тот сунул было рогатину в морду зверюге, но медведь отмахнулся от неё лапой, сломав как щепку.

— Бах! прогремело ружьё попаданца и кусок свинца впился в мохнатое тело. Не насмерть — позиция была не самой удачной, но зверь хотя бы отвлёкся и развернулся к экстремалу. Егор Репин мгновенно всадил жало рогатины в бок зверю — и снова не насмерть.

Однако матёрый бер всё-таки встал на дыбки.

— Я! — крикнул поручик, выхватывая кинжал, — отвлекай!

Игорь не нашёл ничего умнее, чем кинуть в медведя разряженное ружьё. Глупо, но сработало — тот перехватил оружие лапами, отвлёкшись на мгновение. Командир же тем временем моментально оказался рядом со зверем и ударил его кинжалом в грудь.

Миг — и тут же отступил на несколько шагов назад, настороженно пригнувшись. Мохнатый коротко взревел, по телу прошло судорожное движение и он упал на истоптанный снег, замаранный кровью.

— Ну! — коротко сказал Рысьев, — сделали!

От избытка чувств попаданец взвыл по волчьи — успели уже научить. Через несколько секунд торжествующий вой подхватили и остальные.

Сдирать шкуру и разделывать тушу доверили Афоне, но Игорь напросился к нему в помощники — полезное умение, может пригодиться. Денщик на удивление быстро снял шкуру — не более, чем за полчаса. Правда, попаданец немного помог ему — то тянул за шкуру, чтобы легче отходила, то переворачивал тушу.

— Не, — словоохотливо делился Афоня секретами, — ты не руби, ты по суставчику разделывай.

— Да моим кинжалом можно эти кости рубить! — засмеялся попаданец.

— Вот же голова — два уха, — неодобрительно покачал головой улан, рубить… Рубить-то можно, но не нужно. Может, твой кинжал и выдержит, вот только потом его к кузнецу придётся относить — править. И что, не жалко оружия? Да и быстрей по суставчику-то и мясо дольше храниться.

— Спасибо на науку, Афоня, — серьёзно сказал спортсмен.

— Да с нашим почтением, боярин, — осклабился тот, — всегда помогу.

Во время разделки охотники успели вытащить печень и откромсать себе по куску, сожрав её сырой.

— Да бери, бери, — настойчиво совал ему кусок Никифор, — эт как посвящение охотничье.

— Не, — решительно отмахнулся парень, — мне медвежьего мяса и даром не надо. А посвящение…

Тут он вспомнил свои прыжки через крыши; схватку с кавказской овчаркой, из которой вышел победителем — и это в тринадцать-то лет!

— Посвящение я давно уже прошёл.

Видимо, что-то было в его глазах такое, что сенсей понимающе кивнул и больше не лез. Остальные же члены компании откромсали себе ещё и по куску сырого мяса и теперь делали из него строганину, макая в смесь соли и перца.

— Лошадь бы надо привезти, — озабоченно сказал Афоня, — сей час схожу.

— Сиди, — махнул на него рукой руфер, — сам сбегаю.

Запряжённая в сани лошадь фыркала и упиралась, когда подошла к поляне, но не слишком — не крестьянская лошадка, а уланская. Пусть и не верховая, но и обозных приучают к запаху крови да шуму — на войне иначе никак. Загрузили — и уселись с комфортом, затянув песни. А…, — ну точно — тяпнуть успели, хмыкнул про себя спортсмен.

К середине апреля было объявлено, что Россия вступает в войну против Пруссии — и уланы отправляются в поход. Моментально начались интриги — кто-то хотел, на войну, кто-то — напротив… И кстати — далеко не все “уклонисты” были трусами. Вот — Фёдор из соседнего капральства уже бывал в походах и не раз отличился, но с полгода назад в горячке умерла жена, оставив его с целым выводком малолетних детей, старшему из которых не исполнилось и девяти. Если что — без помощи не оставят, закон регламентировал такие случаи. Но всё равно — не то.

Попаданец же, наоборот — всеми силами стремился попасть в зону боевых действий. Причины? Ну, неужели мало того, что он просто адреналиновый наркоман?

Были и другие — карьера, к примеру, стремление совершать подвиги — парню ведь ещё не исполнилось семнадцати и ветер в голове гулял соответствующий. Ну и… Было у него твёрдое убеждение, что в бою его НЕ МОГУТ убить. Почему-то — именно в бою, но вот болячек он опасался, хотя тоже — не слишком.

Гвардия в поход шла выборочно — формировали сводные роты. Говорили, что там интриги куда серьёзней, чем в обычных полках — не рвались, проще говоря. А зачем им?

Это обычные вояки надеялись на трофеи, награды, карьеру и прочие блага. В гвардии же карьеру проще было сделать, примелькавшись во дворце и заводя выгодные знакомства. Уйдя же на войну, можно было остаться ни с чем, кроме чувства гордости за свою храбрость — ну а в ней мало кто из гвардейцев сомневался…

Вот и гуляла гвардия напоследок — так, “Чтоб Небесам стало жарко”. Придумывались дичайшие конкурсы и тратились огромные суммы на всяческую ерунду. Но были и исключения…

— Младший! — влетел в горницу Андрей с совершенно шалыми глазами, — там преображенцы на завтра свалку-сцеплялку [26] Свалку-сцеплялку — массовая драка, в которой каждый — сам за себя. объявили! Приз — жеребец породистый, шпага из Толедо, два пистоля дорогущих и сто рублей!

По лицу Игоря проползла улыбка и он решительно встал с кресла.

— Я участвую!

В этот раз сослуживцы не стали его отговаривать — призы и в самом деле были значимые. Правда, на деле оказалось, что обещали только сто рублей, а “набор кавалериста” — только в виде мутноватого слуха. Ну, попаданец был рад и “урезанному осетру”.

Бой был назначен у Гостиного двора — место относительно “центровое” и нейтральное. Ехали не все — только капральство в урезанном варианте, свободные (то есть почти все) офицеры, добрая половина унтерского состава и часть ветеранов. Остальных просто не пустили — количество гостей от каждого полка было ограниченным. Как и бойцов — по полудюжине с каждого полка — и столько же — от каждой из гвардейских рот. Не совсем честно, ну да что тут поделаешь…

Игорь поехал в пехотных сапогах, сшитых полковым сапожником — в кавалерийских не слишком-то подрыгаешь ногами. Приехали, потолкались в толпе… Что-то вроде регистрации — офицеры в большинстве своём знали друг-друга хотя бы в лицо.

— Все всё помнят? — негромко спросил попаданец ветеранов.

— Да помним, боярин, — отозвался один из них, — победить не обещаем, но рожи гвардионцам помнём.

Послышались смешки и шуточки похабного содержания.

— Ну-ну, успокоил их тренер, — раньше времени не надо.

Да — тренер. Зимой он не только сам тренировался, но и тренировал других — чем ещё заниматься, если ты не пьёшь и спишь не больше четырёх часов в сутки? Точнее — много чем можно, но и на тренерскую работу хватило. Не сказать, что научил чему-то шедевральному, но основы бокса преподал, как и несколько приёмов из самбо и рукопашки.